Седьмая руна - Екатерина Каблукова

Бонни в ответ обиженно фыркнул и демонстративно ушел за ширму. Следом скрипнула кушетка.

Франсуаза встала и прошлась по кабинету. Этьен тоже поднялся и теперь, скрестив руки на груди, следил за ней задумчивым взглядом. Заметив это, девушка вздохнула и подошла к полисмагу. Коснулась его ладони:

– Прости, я не имела права интересоваться.

Этьен грустно улыбнулся.

– Это ты прости меня, – покаянно прошептал он. – За то, что втянул тебя…

Договорить ему не дали. Франсуаза обхватила его лицо ладонями и сама прильнула к его губам. Поцелуй, еще один… Девушка прижималась все сильнее. Кровь бурлила, а в голове шумело. Этьен с трудом нашел в себе силы отстраниться.

– Твой отец меня убьет, – прошептал он.

– Что? – Франсуазе показалось, что она ослышалась. – При чем тут мой отец?

– При том, что я хочу остаться честным человеком, хотя бы в твоих глазах, – полисмаг усмехнулся и покачал головой. – В любом случае я не пара дочери графа д’Эгре…

– Ты делаешь мне предложение? – ахнула девушка.

– Нет… то есть… Фран…

– Капитан Богарне, я вас не понимаю! Вы постоянно сопровождаете меня по всему городу, проводите ночь в моей кровати, втягиваете в свои расследования, а теперь собираетесь идти на попятную! – она снова рассмеялась. – Ох, видел бы ты сейчас свое лицо!

Этьен скривил губы в улыбке, стараясь не показать, что слова девушки задели его. Он действительно использовал ее. Вольно или невольно, но, как и все мужчины, он, не задумываясь, воспользовался доверием Франсуазы, чтобы втянуть ее в опасную авантюру. И сейчас впервые в жизни не знал, как разрешить эту ситуацию.

Долг и чувства побуждали его сделать предложение, но разум отвергал возможность даже произнести подобные мысли вслух. Бастард и сын шлюхи не должен даже мечтать о дочери графа д’Эгре.

По всей видимости, мрачные мысли отразились на лице, поскольку смех оборвался.

– Ты обиделся? – Франсуаза пытливо всматривалась в лицо полисмага, пытаясь прочитать то, о чем он думал.

– Нет.

– Неужели? – она обхватила ладонями его лицо.

Желая избавиться даже от воспоминаний об этих прикосновениях, Этьен мотнул головой:

– Ради всех святых, Фран!

Ее руки скользнули вниз. Этьену вдруг захотелось упасть на колени, прижаться щекой к ладони девушки и хоть на мгновение забыть обо всем, что их разделяло, но он не мог, не смел даже мечтать об этом. Оставалось только беспомощно стоять и смотреть на ту, кто в последнее время занимал все его мысли.

Франсуаза отвернулась, а потом вдруг шагнула вперед, обвивая шею руками, словно это могло удержать полисмага.

– Фран… – это напоминало стон.

Все еще пытаясь воспротивиться, Этьен перехватил ее руки и завел за спину. Стало только хуже. Теперь он обнимал девушку, прижимая ее к себе. Он чувствовал, как вздымается ее грудь, слышал, как бьется сердце. В огромных бирюзовых глазах, точно в лесных озерах, отражалось звездное небо. Хотелось погрузиться в них, забывая обо всем, и Этьен не выдержал. Повинуясь молчаливому призыву, он склонился над девушкой, бепорядочно покрывая поцелуями лицо, глаза, губы, нежную кожу скул.

В голове все смешалось. Ему хотелось скинуть одежду и целовать ее везде. Ласкать и гладить нежное тело, довести до исступления, заставить стонать в его объятиях.

Он вспомнил, что за ширмой была кушетка…

Не отрываясь друг от друга, они точно в танце пересекли кабинет.

– Позволь мне раздеть тебя, – прошептал Этьен, гадая, что будет делать, если девушка ответит “нет”, но она только кивнула и сама принялась расстегивать его рубашку. Пальцы дрожали. Кажется, несколько пуговиц оборвалось и со стуком упало на пол, но этого никто не заметил.

– Фран…

От хриплого шепота тело скрутило сладкой судорогой. Дыхание перехватывало и казалось, что ей вот-вот не хватит воздуха. Сладкие до боли прикосновения будоражили плоть. Франсуаза выгибалась им навстречу, требуя еще и еще.

– Фран… моя Фран…

Слишком распаленная желанием, она почти не ощутила боль. Только в миг, когда Этьен замер, распахнула свои огромные, потемневшие от страсти глаза, подалась навстречу, ощущая себя единым целым с Этьеном, ловя губами каждый его вздох, каждый стон наслаждения.

Миг, яркая вспышка перед глазами, и мир вокруг перестал существовать.

Глава 29

Когда Франсуаза пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кушетке, накрытая мужской рубашкой. Тонкая ткань все еще хранила запах Этьена. Девушка потерлась об нее щекой и встала. За неимением халата накинула рубашку на себя и вышла из-за ширмы. Одетый в одни брюки Этьен сидел в кресле и задумчиво смотрел на розовеющее небо. Бонни прикорнул на соседнем кресле, положив голову на подлокотник, пес делал вид, что спит, хотя настороженно поднятые уши выдавали его.

Услышав звуки шагов, Этьен вздрогнул и повернул голову.

– Проснулась?

Он окинул Фоансуазу жадным взглядом.

– Замерзла, – она обхватила себя руками.

– Иди сюда, – он обнял ее, снова опустился в кресло, вынуждая сесть к нему на колени.

– О чем ты думал? – она склонила голову на плечо Этьена, прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его тела.

– Сейчас или этой ночью? – с горькой иронией осведомился полисмаг.

– Опять самобичевание? – хмыкнула девушка.

Этьен только пожал плечами.

– Не совсем, но я близок к этому.

Он откинулся на спинку кресла, но рук не разжал.

– Вот как?

– Ты заслуживаешь большего, чем ночь на кушетке в объятиях полисмага, разыскиваемого по подозрению в убийстве.

– Неужели? – Франсуаза провела ладонью по его щеке, отросшая за несколько дней щетина щекотала кожу. – Знаешь, мне кажется, глупо сожалеть о том, что уже произошло, Этьен.