Керрелин Спаркс - Такая долгая ночь
Глава 24
Остин не мог оставаться в пентхаусе. Все в комнате напоминало ему о Дарси. Запах ее шампуня, сохранившийся на подушке, мешал ему спать. Он поехал к себе в Гринвич-Виллидж, но и там не мог избавиться от боли воспоминаний.
На другой день Остин пошел на службу. Не пробыв там и пяти минут, он понял, что ему будет чрезвычайно трудно продолжать работать на ЦРУ. Он больше не мог сражаться с вампирами, считая каждого из них злом. Ему следовало убедить Шона, что нападения на людей совершали мятежники. Если бы удалось перенаправить фокус команды слежения с законопослушных вампов на этих бандитов, то тогда имело бы смысл держаться за прежнее место службы.
Он сидел, за столом, когда к нему подошла Эмма и, взглянув на него, сказала:
— Ты выглядишь усталым. Наверно, тяжело быть самым сексуальным мужчиной на земле.
— Утомительно.
— Проснись, герой-любовник, — хмыкнула она. — Шон ждет вас с Гарреттом в конференц-зале через пять минут.
Остин застонал. Вероятно, Шон ждал доклада о реалити-шоу и «ЦВТ». На никто из тех вампиров, с которыми он сталкивался, не представлял угрозы для человечества. Даже исполин Отто!
Он направился к столу Гарретта.
— Как дела?
Гарретт поднял на него глаза.
— Просматриваю список вампиров-конкурсантов. Откуда был Реджинальд?
Остин нахмурился.
— Реджинальд? А он был вампир?
— Да, как мне думается.
Остин вздохнул.
Не могу припомнить. Мне кажется, вампиры воздействовали на мою память.
— В самом деле? — Гарретт вытаращил глаза. — Когда это случилось?
— Не знаю. Если они ее стерли, я ничего не могу поделать.
Гарретт застонал и перевел взгляд на список.
Я же помнил их имена.
— Можно взглянуть на твой список? Вдруг это поможет мне сосредоточиться?
— Конечно. — Гарретт протянул ему листок.
Остин пробежал глазами список имен. Видно, Гарретт грудился не слишком прилежно, если это было все, что он выяснил за время работы под прикрытием.
— У тебя тут нет фамилий. Как же мы определим, кто они, кто?
Гарретт пожал плечами.
— А их фамилии никто и не называл.
— Ты уверен? — Остин поднял бровь. — Или они и тебе мозги промыли?
— Не знаю. — Гарретт выглядел растерянным.
— Ты выяснил, где Шанна?
— Нет. — Гарретт медленно встал. — Может, раньше и знал, но они стерли все.
— Черт. — Остин смял бумагу в кулаке. — Шон ожидает от нас подробного рапорта, а мы не в состоянии ничего доложить.
— Но я помню. Пентхаус и пять женщин, членов жюри, и…
Слушая болтовню Гарретта, Остин тайно проник в его сознание. Он не мог стирать память, как это делали вампиры, но умел вносить путаницу в воспоминания, проецируя противоречивые образы. Когда мозг Гарретта заполонили внушенные Остином картины, он замолчал и закрыл глаза.
— Эй, ты в порядке?
Гарретт потер лоб.
— Здесь жарко.
— Это от твоих умственных усилий. Трудно преодолевать вмешательство вампиров в наше сознание.
— Да, — кивнул Гарретт. — Ты, наверное, прав. — И направился в конференц-зал.
— Я сейчас приду.
Остин двинулся к аппарату для уничтожения документов. Его сердце бешено колотилось. Ввести Гарретта в заблуждение ничего не стоило, но вторжение в сознание коллеги сильно смахивало на предательство. А что ему было делать? Он не мог позволить Шону истребить хороших вампов.
Остин вставил список Гарретта в аппарат и нажал кнопку. Проклятие! Он только что стал двойным агентом.
Остин ринулся в туалет, чтобы ополоснуть лицо холодной водой, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Наконец он немного успокоился и направился в конференц-зал.
Гарреттом было легко манипулировать, но только не Шоном Уиланом.
Остин вошел в зал.
— Доброе утро, — кивнул он Гарретту и Шону, закрывая дверь.
— Ты опоздал.
Шон сидел во главе стола. Гарретт, понурив плечи, расположился справа от него. Шон постукивал концом ручки по столу.
— У нас проблема.
— Да? — Остин подошел к столу.
— Мне нужны ваши отчеты, но у Гарретта ничего нет. Он говорит, что и у тебя пусто. Что вампиры все стерли и перепутали у вас в головах.
Остин сел.
— Похоже, что так.
— Как вы могли такое допустить? — Шон грозно сверкнул глазами. — Я понимаю Гарретта, который не в состоянии им противостоять, но ты, Остин, ведь ты-то должен был суметь их остановить.
Остин прищурился, изображая глубокое сосредоточение.
— Я кое-что помню, но ничего достойного внимания. Мы не знаем, где ваша дочь. Мне жаль.
Шон сжал зубы.
— Что ты помнишь?
Шон пожал плечами.
— Имен не могу припомнить. Там было несколько вампиров. Вполне безобидных.
— Это нонсенс какой-то: безобидный вампир.
— Они никогда не причинили бы нам вреда.
Шон бросил ручку на стол.
— Они вторгались в ваше сознание. Это уже вред. И еще какой!
— Я помню некоторые из имен, — вставил Гарретт. — Роберто. Нет, может, Альберто. Еще там был дом на пляже.
Остин покачал головой.
— Нет, пентхаус.
— О да, верно. — Гарретт поморщился. — Но почему мне вспоминается дом на пляже?
Проникнув в его сознание, Остин подбросил коллеге еще несколько картинок.
— Помню конкурс и пять судей. Пуделей, — сказал Гарретт.
— Что? — Шон посмотрел на него с выражением растерянности.
— Судьями были пять розовых лохматых пуделей. — Гарретт нахмурился и почесал покрывшийся испариной блестящий лоб. — Что-то не то.
— Вот ублюдки. — Шон стукнул кулаком по столу. — Они с нами играют. — Он встал и прошелся по комнате. — Мы потеряли время и ни на йоту не продвинулись в розыске моей дочери.
— Мне кажется, — Остин сделал глубокий вдох, — нам нужно сосредоточиться на вампирах, которые нападают на людей. А вампы из «ЦВТ» хотят только развлекаться слащавыми «мыльными операми» да торговать «Шоко-Бладом». Может, они и виноваты в том, что обладают дурным вкусом, но в целом-то они безобидны.
Шон перестал мерить шагами комнату и уставился на Остина.
— Если вампиры внесли путаницу в твои мозги, то все, что ты говоришь, вызывает сомнение. Ну не существует такого понятия, как «безобидный вампир».
— Но поверьте: того, что сохранилось у меня в памяти о реалити-шоу, достаточно, чтобы сделать вывод, что эти вампы не станут вредить людям.
— Это все, что и ты запомнил, Гарретт? — усмехнулся Шон. — Группу милых, безобидных вампиров?
Лицо Гарретта покраснело.
— Никто не кусался. Пудели были милые. — Его лоб покрылся потом. — То есть не пудели, а леди, я хотел сказать.
