Шеррилин Кеньон - Танец с Дьяволом
Удовлетворенный тем, что его послание будет доставлено, Зарек самодовольно ухмыльнулся и направился назад к своему снегоходу. Он поехал к месту встречи, а когда добрался туда, уселся поудобнее и стал ждать.
Охотник вытащил сотовый Спауна и позвонил Джессу.
Ковбой ответил на третьем гудке.
— Привет, Эскимос, это ты?
— Да, я. Я оставил Астрид в своей берлоге.
— Что ты сделал? Ты…
— Да, я совсем спятил. Но там, где они находятся, безопасно. Я хочу, чтобы ты обождал три часика, а потом забрал ее оттуда. Так у меня будет достаточно времени.
— Достаточно времени для чего?
— Не беспокойся об этом. Войдешь в мой дом и скажешь Астрид, кто ты такой. Она выйдет из укрытия с еще одной девушкой. Только смотри, будь повежливее с этой малышкой, она принадлежит Ашерону.
— Что за малышка?
— Увидишь.
— Через три часа? — переспросил Джесс.
— Ага.
Джесс заколебался на какое-то мгновение.
— А как же ты, Эскимос?
— А что со мной?
— Ты же ведь не собираешься выкинуть что-нибудь глупое?
— Нет. Я делаю нечто весьма продуманное.
Зарек отключился. Он запихнул телефон обратно в рюкзак и достал сигареты и зажигалку. Прикурив, Охотник стал ждать, мечтая о своем пальто.
Но стоило ему подумать о пальто, как его мысли тут же вернулись к Астрид, и это значительно обогрело его.
Как же Зареку хотелось, хотя бы еще раз заняться с ней любовью. Почувствовать ее кожу, дыхание на своем лице, ее руки, ласкающие его плоть.
Он никого подобного ей никогда не встречал, но с другой стороны, Астрид ведь была нимфой. Полностью ни на кого не похожая в этой Вселенной.
Зарек до сих пор не мог поверить в те чувства, которые он испытывал к ней. В то, что ей удалось успокоить ту боль, которая, как охотник предполагал, уже никогда не угаснет. Странно, как она отвела все его мысли от прошлого. Вообще от всего.
Неудивительно, что Талон с такой легкостью был готов умереть за Саншайн.
Вот теперь для Зарека все стало предельно ясно.
Но он не хотел умирать за Астрид. Охотник хотел жить для нее. Ему хотелось провести остаток своего бессмертия рядом с ней.
Но это было невозможно.
Взглянув на горы, окружавшие его, Зарек подумал об Олимпе. О доме Астрид.
Смертные не могут жить там, а боги — на земле.
Все было так безнадежно для них двоих.
А он был достаточно прагматичным, чтобы понимать это. Не существовало никакой иной мечтательной стороны, которая хотя бы на минуту могла представить, что их нечто может объединить. Весь оптимизм был выбит из Охотника, еще, когда у него и борода-то не отросла.
И все равно, он никак не мог успокоить ту свою часть, которая горевала о потере. Ту часть, которая кричала где-то глубоко в душе и умоляла Астрид остаться с ним.
— Черт бы вас побрал, Мойры. Будьте вы прокляты.
Это уже произошло. Давным-давно.
Зарек услышал приближающийся рев мотора.
Он не шевелился, пока снегоход не подъехал и не остановился. Охотник сидел на краешке сиденья с вытянутыми перед собой ногами, скрестив их в районе лодыжек. Со сложенными на груди руками, он терпеливо ожидал, пока водитель не спешится.
Танатос снял шлем и уставился на Зарека, как будто поверить не мог в то, кого видит перед собой.
— А ты и, правда, здесь!
Зарек слегка поклонился и одарил его холодной зловещей ухмылкой.
— Именно так, малыш. Рано или поздно, нам всем придется станцевать с дьяволом. Сегодня твоя очередь.
Танатос прищурился.
— Ты просто высокомерный ублюдок.
Зарек бросил сигарету на землю и затушил ее каблуком ботинка. Он горько засмеялся, встав со своего снегохода.
— Нет, не высокомерный ублюдок. Я просто кусок дерьма, который дотянулся до звезды.
Он достал оба своих «Глока» из плечевых кобур.
— Я тот сукин сын, который сейчас избавит тебя от всех твоих невзгод.
Зарек открыл огонь.
Он совсем не рассчитывал на то, что это сработает, и оказался прав.
Стрельба заставила его лишь слегка оступиться, а Зарек и от этого почувствовал себя намного лучше.
Охотник сбросил обоймы на снег, перезарядился и продолжил палить. Танатос рассмеялся.
— Ты не можешь убить меня из пистолета.
— Я знаю, но так чертовски весело пострелять в тебя.
Хотя в нем еще присутствовала малюсенькая надежда на то, что это хоть как-то ослабит Танатоса, и у него появится шанс на то, чтобы убить существо.
Это все, что Зареку оставалось.
Когда последние обоймы были израсходованы, охотник швырнул свои пистолеты в Танатоса, а потом туда же последовали две гранаты. Ничего не сработало.
Танатос лишь слегка притормозил.
Заревев, Зарек бросился на него. Они упали на землю в пылу борьбы. Зарек пинался и лягался, что было мочи.
Танатос все больше истекал кровью, но и то же можно было сказать и о нем самом.
— Ты не можешь убить меня, Темный Охотник.
— Если ты потеряешь много крови, то умрешь.
Танатос покачал головой.
— Это всего лишь миф, который рассказывают друг другу людишки, чтобы чувствовать себя уютнее.
Зарек отпихнул его и вытащил из ножен свой незаменимый меч. Он нажал на кнопку на эфесе, обнажив полутораметровое лезвие.
— Темные Охотники тоже миф, но если отрубить нам голову, мы умрем. А что насчет тебя? Сможешь ли ты приделать себе новую голову?
Он заметил проблеск паники в глазах Даймона.
— Я так не думаю. — Зарек поднял лезвие вверх.
Танатос отбил удар и сумел вывернуться. Он достал из-за пояса большой расписанный кинжал.
Навыки Зарека во владении мечом слегка заржавели, но пока они боролись, он умудрился почти все припомнить.
Да, он прекрасно помнил, как насаживать на вертел всякую всячину.
Зарек резанул Танатоса прямо поперек груди. Даймон зашипел и отступил назад.
— Ты выглядишь испуганным, Танатос.
Он скривил губы.
— Я ничего не боюсь. И уж точно не тебя.
Танатос напал прежде, чем Охотник сумел сориентироваться. Он схватил Зарека за руку, в которой тот держал меч, и выкрутил ее. Зарек зашипел от боли, которая пронзила его насквозь.
Но это было несравнимо с той раной, которую нанес ему Танатос в левую руку своим кинжалом.
Охотник ругнулся.
Его рука онемела так, что он даже больше не мог держать меч.
Танатос повалил его на землю. Он уперся коленом Зареку в позвоночник и убрал с шеи волосы.
Охотник попытался сбросить его, но ничего не вышло, и поэтому ему ничего не оставалось, как ждать, когда ему отрежут голову.
Лезвие кинжала врезалось ему в шею.
Зарек затаил дыхание, боясь даже слегка пошевелиться и помочь кинжалу перерезать самому себе горло.
