Дарья Кузнецова - Случайные гости
– Я услышал твой страх. – Сургут пожал плечами и перевел взгляд с моего лица на горизонт. Или – наоборот, куда-то вглубь себя. Слегка нахмурился, но больше ничего не сказал, то ли задумался, то ли ожидал моего ответа.
– И… что ты собираешься со всем этим делать? – набралась решимости уточнить я. Судя по мрачному настрою мужчины, он вполне мог посчитать подобное проявление слабостью и постараться избавиться от досадной помехи.
– Хотел перебороть, – еще одно пожатие плечами. – Я не ожидал, что связь двусторонняя. Но если нет… перед принятием такого решения стоит для начала в ней разобраться.
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– Я же говорю, природа связи бывает разная, ее вызывают разные чувства, – проговорил он, по-прежнему не глядя на меня.
А я вдруг безо всякого мазура и передачи эмоций на расстоянии поняла: Сур и сам боится этого разговора или, вероятнее всего, его результатов. Наверное, не так сильно и отчаянно, как я, но явно ожидает подвоха. Может, думает, что я опять, как тогда с симбионтом, начну ругаться и возмущаться по поводу произвола?
Или все дело в этих словах о природе связи? И он просто боится, что наши чувства не совпадут?
– Кхм. Ну, несмотря на некоторые высказывания, воспринимать тебя как второго… или, вернее, уже третьего отца я точно не смогу, – нервно хмыкнула я. – А для дружбы мы мало и слишком поверхностно знакомы. С другой стороны, вот как раз ты меня, по-моему, именно как ребенка и воспринимаешь. Что не удивительно, я бы на твоем месте думала примерно так же, – предположила, пытаясь за иронией спрятать собственное беспокойство.
Вместо ответа Сургут вдруг легко рассмеялся, опережая тревожные мысли, одной рукой привлек меня к себе, крепко обнял. Прижал мою голову к собственному плечу, и я почувствовала на макушке тепло его дыхания. Озадаченная такой реакцией, тем не менее обняла его в ответ с искренним удовольствием. И с удивлением почувствовала, что беспокойство начинает отступать. Мы, кажется, боялись одного и того же, да и стремления наши совпадали, а значит, мы буквально обречены были найти общий язык.
– Это значит, что ты определился? – не смогла промолчать я.
– Это значит, что я чувствую себя идиотом, – со смешком ответил он.
– Почему? – опешила я от такого вывода.
– Потому что вместо того, чтобы спокойно проанализировать ситуацию, поддался привычке и послушался не разума, а жизненного опыта.
– Сур, ты можешь изъясняться как-нибудь более… понятно? – вздохнула я ему в шею.
– Прости, это профессиональная привычка, – вновь рассмеялся он. – Я имею в виду, что пошел по простейшему пути, решив, что это – очередной повтор привычного сценария. Не поговорил с тобой, не задумался, что ты – это… ты, а не кто-то другой. Прости.
– Привычный сценарий – это вроде того, что произошло у вас с Элисой? – осторожно уточнила я.
– Нет, не настолько, – со смешком ответил он. – Я бы в здравом уме никогда не сравнил тебя с ней. Да и… не было у меня с ней ничего достойного внимания.
– Но ты говорил…
– Я? – хмыкнул он. – Я ничего такого не говорил, это вы решили, что я подался в патруль именно из-за Элисы, а я лишь подтвердил, что виновата женщина и, соответственно, есть личный мотив. Только моя коллега здесь ни при чем, и мотив этот не основной, просто так все совпало.
– А кто при чем? – полюбопытствовала, пытаясь вспомнить тот разговор. А ведь и верно, это же Василич предположил, что Сургут улетел в патруль из-за женщины, и мы после знакомства с Элисой как-то по умолчанию решили, что речь идет именно о ней. – И что это за привычный сценарий?
– Не имеет значения, – отмахнулся Сур. – Не хочу об этом говорить.
– А о чем хочешь?
– Если честно, говорить я вообще не настроен, – хмыкнул он, кончиками пальцев осторожно погладил меня по щеке, пробежал по виску, очертил ухо. – Но, наверное, стоит расставить все точки сразу. Ты удивительная. Нежная, искренняя, добрая, умная… Это невозможно не заметить, проведя рядом с тобой хотя бы пару минут. Еще на корабле ты понравилась мне настолько, что я предпочел рискнуть и прервать контакт с кораблем и остальным патрулем, даже пограничного состояния показалось мало: очень не хотелось делиться этими мыслями и чувствами с кем-то еще. Я пытался убедить себя, что это – просто влечение. Ты очень красивая, и глупо отрицать те желания, которые ты во мне вызываешь. Но время расставило все по местам. Я чуть не рехнулся в тот момент, когда понял, что чувствую твой страх, и обнаружил, что не могу тебя найти, что этот… Вараксин куда-то тебя увез. Мне кажется, я теперь сильнее всего в жизни боюсь, что с тобой случится какая-то беда, а я не успею оказаться рядом и защитить. Понял, что люблю тебя. И как мальчишка испугался, что никаких шансов на взаимность у меня нет, что после этой истории с симбионтом ты слишком обиделась, чтобы поверить мне. Или начнешь воспринимать не как мужчину, а как… еще одного из старших родственников. Но если это не так, я буду очень рад, если ты разрешишь мне находиться рядом. Всегда, – так же спокойно, как обычно, проговорил он, но сейчас ровный тон не вводил в заблуждение. Обрывки чужих эмоций, как тогда, на корабле, туманили разум, окутывали теплым коконом нежности и сумбурных стремлений, которые я не могла выразить словами. – Ну как, у меня получилось… изъясниться понятно? – со смешком добавил Сур после короткой паузы.
А я после всего услышанного напрочь лишилась дара речи, только и могла, что нервно цепляться за рубашку мужчины, пытаясь понять, правда ли услышала то, что услышала, или сплю и вижу сон. Стало радостно и страшно одновременно. Я надеялась на наличие у него ответных чувств, сама себе призналась, что влюблена, но совсем не подготовилась к настолько резкому переходу от отстраненности к предложению руки и сердца; а это ведь, как я понимаю, было именно оно.
Сур не торопил с ответом, не теребил и не дергал. То ли догадывался о моих чувствах, то ли вовсе – слышал их. Продолжал нежно и осторожно поглаживать кончиками пальцев висок, щеку и шею, перебирал рассыпающиеся по плечам пряди волос, которые я утром забыла собрать в косу, и молчал. А я чувствовала, как испуганно колотится сердце в горле, будто мне не интересный мужчина признался в любви, а обвинили в какой-нибудь гадости.
– Сур, а можно я не стану отвечать вот прямо сейчас? – робко уточнила я.
– Почему? – поинтересовался он спокойно. Я не сумела понять, на самом ли деле спокойно, или, как обычно, отлично держал лицо, но в любом случае поспешила смущенно пояснить:
– Это все очень неожиданно. То есть ты мне очень нравишься, именно как мужчина, но… вот так сразу и навсегда – слишком быстро. Я же совсем ничего про тебя не знаю, пока еще совершенно чужая в этом мире. Я понимаю, что опять веду себя как бестолковый ребенок, боюсь собственной тени и не понимаю, чего хочу, но…
