Наталия Малеваная - Секретарь Дьявола

    Ангелина вздохнула последний раз и закрыла глаза. Ее тело обмякло. Девушка умерла. Люцифер тут же оказался рядом с Ангелиной. Не знаю, каким взглядом он посмотрел на Смерть, но тот испуганно отшатнулся. Апокалипсис, воспользовавшись моментом, исчез. Трое из Всадником с сожалением посмотрели на девушку и растаяли в воздухе. Остался только Смерть, отвернувшись он стоял недалеко, склонив голову.

    − Нет! Она не могла умереть! - яростно воскликнул Люцифер. Он упал на колени рядом с телом Ангелины, бережно приподнял ее и прижал к себе. − Ангел, я не разрешал тебе уходить. Слышишь, не разрешал. В Аду ее души нет. Михаил! Верни ее душу или я разнесу весь ваш Рай до последнего камушка!

    − Но у нас ее нет, − пробормотал я и был ошарашен догадкой. - Ты не знаешь...

    − Чего я не знаю? - раздраженно спросил Люцифер, бросив на меня яростный взгляд своих серых глаз.

    − Ее душа... в Пустоте, − запнувшись произнес я, отводя взгляд.

    − Что?! Нет! Нет! - Дьявол сильнее прижал к себе тело Ангелины. - Отец! Отец, молю, верни ее! Прошу!

    − Из Пустоты не возвращаются, − разнесся по залу Его голос. ″Невероятно! Он откликнулся на зов Изменника!″ − Ее душа потеряна для нас.

    − Но у нее не простая душа. Она не могла просто так умереть! - возразил Дьявол. - У нее душа ангела.

    − Я знаю, − ответил Он. - Я наделил ее такой душой. Специально для тебя.

    − Для меня? - удивился Люцифер. − Зачем?

    − Даже ты заслуживаешь любви. Я знал, что ты не сможешь упустить такую удивительную душу.

    − Ты все подстроил... Но... Не важно. Все не важно. Что мне сделать, чтобы ее вернуть? Я готов на все, только верни ее. Отец. Я... Я не могу без нее. Она то, что я когда-то потерял. Нет, она даже больше.

    − Есть один единственный шанс. Если в этом мире осталось что-то важное, дорогое для нее - душа вернется.

    − Что? Что это? - с надеждой спросил Люцифер, но Он молчал. - Отец? Отец! Михаил!

    − Я не знаю, − тихо ответил я, сожалея. ″так странно видеть Дьявола таким... Хотя, страшно представить себя на его месте... Держать в объятиях мертвую любимую...″

    − Ангелочек, − прошептал Дьявол. - Вернись. Вернись или я уничтожу Землю, оставлю только пепел. Уничтожу всех людей. Ты ведь их любишь, они для тебя важны. Вернись! - по щеке Люцифера скатилась одинокая слезинка. - Как же я буду без тебя. Мой свет. Мое добро. Мой Ангелочек. Ведь я тебя люблю. Вернись, ради меня. Ты нужна мне. Ангел, я люблю тебя.

    Шли минуты, и ничего не происходило. Дьявол, зарывшись лицом в волосах Ангелины, продолжал что-то шептать.

    − Ты что-то сказал? - прозвучал тихий вопрос. Ангелина подняла руку и погладила Люцифера по волосам. Я замер на месте, не веря своим глазам. ″Она вернулась!″ Смерть тоже был крайне удивлен и просто сиял от счастья, смотря на девушку.

    Дьявол осторожно отстранился, словно боялся, и посмотрел в глаза Ангелине.

    − Ты что-то сказал? - Ангелина повторила свой вопрос, нежно улыбаясь.

    − О том, что уничтожу Землю? - спросил Люцифер, улыбнувшись в ответ.

    − Нет, − произнесла девушка, легким движением стирая слезинку со щеки Дьявола.

    − Что уничтожу всех людей?

    − Нет.

    − О том, что я тебя люблю? - коварно улыбнувшись, спросил Люцифер, наклоняясь.

    − Да! - радостно воскликнула Ангелина. - Я тоже тебя лю... − слова девушки потонули в поцелуе.

    Смерть, довольно улыбнувшись, исчез. Я с братьями тоже поспешили уйти, оставив целующихся Дьявола и Ангелину наедине.

    ″Любовь не имеет понятия Добра и Зла, Света и Тьмы... Она не спрашивает разрешения к кому прийти... Она просто приходит...″

ЭПИЛОГ

    В просторном зале царит полутьма. Огромные сводчатые окна, с распахнутыми тяжелыми черными шторами, расшитыми золотой нитью, пропускают внутрь красноватый свет от редких всполохов далекого огня Ада. В углах зала горит живой огонь, освещая помещение и прогоняя страшные тени. В старинном деревянном кресле, на небольшом возвышении, сидит черноволосый мужчина - Повелитель Ада − Дьявол. В вытянутых перед собой руках он держит полугодовалого ребенка. Малыш, одетый в желтый вязаный костюмчик, весело болтает ножками в воздухе. Маленькие ладошки лежат на кистях рук Дьявола. Мелкие кудряшки светлых волос, обрамляют кругленькое лицо малыша. Ну, настоящий ангелочек. Огромными синими глазами ребенок, не мигая, смотрит на мужчину. Его не пугает хмурый холодный взгляд серых глаз Дьявола, от которого в Аду дрожит любой демон. Малыш улыбается, отчего на пухлых щечках появляются ямочки. Время от времени по залу проносится громкое ″аб-бу-у″. Тогда Дьявол хмурится еще больше.

    Вот такая картина предстала перед моими глазами, когда я вошла в зал. Кажется, моего появления никто не заметил. Пройдя по залу, опустилась в свое кресло, рядом с Самаэлем. Из корзинки, стоящей рядом с креслом, достала свое рукоделие. На тонких спицах уже была связана половина маленького носочка. И это мои труды за целую неделю. До этого у меня несколько месяцев ничего не получалось. Ну, не умею я так, как мама - раз, два и готово. Она таких носочков за вечер десяток может связать. Ох, какой же бурной была реакция на новость. Самаэля она расцеловала, а потом засыпала советами. Бедненький, но я не спешила его спасать. Так он хоть узнал, что нужно делать с беременной женой, а то у них в Аду, какие-то древние обычаи. Женщина сама заботится о себе во время беременности и о ребенке после его рождения до двенадцати человеческих лет. Потом ребенка, если это мальчик, воспитывает отец. Девочки остаются с матерями. А еще, я когда узнала, что роды здесь принимает одна из жриц и никакой нормальной медицины, закатила такой скандал и целую неделю ходила злой. Демоны бледнели при моем появлении, шарахались в стороны... Одним словом, в то время лучше было не попадаться мне на пути. Нигде, кроме больницы, я рожать не хотела, как бы Падший меня не уговаривал.

    − Ангелочек, − отвлек меня от воспоминаний тихий голос Самаэля. - Что мне с ним делать?

    − Для начала неплохо было бы взять Дэни поудобней и поиграть с ним, − ответила, сосредотачиваясь на вязании. ″Сколько я петель уже провязала? Вот же... Опять пересчитывать придется!″

    − А если он того... Подгузник менять кто будет? - вновь отвлек меня Самаэль. Он продолжал держать малыша в вытянутых руках и даже не повернул ко мне голову.

    − Ты, − невозмутимо ответила я. - Учись.

    − Ну, Ангелочек, − вздохнул Падший. ″М-да, с переодеванием у него все еще проблемы. А как он в первое время боялся подойти к малышу. Словно тот страшное чудовище, а не маленькое синеглазое чудо в пеленках″.