Friction - Wet Dreams
Гекуба подняла лицо, мокрое от слез: «Я не могу поверить, что она…»
«… что значит ‘ты не можешь поверить’?» - взревел он, грубо обрывая жену.
«Я знаю свою дочь» - как можно более спокойно ответила Гекуба – «И я знаю, что значит для неё отдать себя кому-то. Зена должна очень много значить для неё, если она пошла на это».
Геродот, не веря собственным ушам, уставился на жену: «Ты хоть сама себя слышишь?! Ты так говоришь, будто она хотела этого! Но это неправда… моя дочь не могла так поступить. Эта… эта испорченная женщина воспользовалась её наивностью, запудрила ей мозги» - сознание мужчины металось в поисках объяснений – «Она… кто знает, может быть, она напоила её».
Гекуба с сомнением потрясла головой и задала вопрос, на который уже заранее знала ответ: «Если это так, если ты понял, что она… сделала это не по своей воле, почему же тогда ты не вмешался? Почему не помог ей?»
Сама мысль об этом потрясла его до глубины души. Рассудок мужчины вновь вернулся к моменту, когда он вошел в конюшню… когда увидел свою дочь, лежащую рядом с воином. В их объятиях было столько нежности, столько тепла, что он ощутил, будто вторгся во что-то запретное. Геродот вздрогнул, вспомнив об этом: «Ты хочешь сказать, что одобряешь это?»
Гекуба печально понурила голову: «Нет, но что мы можем сделать?»
«А я тебе скажу что» - сердито бросил мужчина, прежде чем выбежать из комнаты. Когда он вернулся, в его руках был меч.
Взволнованная жена кинулась к нему на шею, пытаясь остановить: «Что ты задумал?!»
«Я разберусь с этим… так, как должен был сделать с самого начала!»
* * *Вытерев слезы, Габриель сделала глубокий вдох, пытаясь собраться с силами: «Я боюсь встречаться с ним».
«Может быть тебе стоит подождать, пока…»
«… нет, мне нужно найти его, пока он не рассказал все маме. Я должна попытаться все объяснить».
«Я могу что-то сделать?» - беспомощно взирая на неё, произнесла Зена.
«Одно то, что ты здесь, рядом со мной, значит больше, чем я могу выразить словами» - слабо улыбнувшись, бард расправила плечи – «Мне лучше пойти».
Смелость молодой женщины глубоко тронуло сердце воина: «Габриель, если я тебе понадоблюсь, я буду в твоей пещере, ждать…»
Скрип дверных петель, заставил обеих женщин обернуться. Конюшня тут же наполнилась ярким утренним светом.
На пороге стоял Геродот, всем своим видом олицетворяя прямую угрозу.
Посмотрев через плечо дочери, он остановил свой взгляд на воине: «Я хочу, чтобы ты ушла… или я помогу тебе сделать это» - он сердито стиснул зубы и поднял свой меч, угрожающе шагнув вперед.
Габриель быстро встала между ними: «Прошу тебя, не делай этого. Зена не виновата. Я…»
«… я уже сказал, что хочу, чтобы…эта женщина ушла. Немедленно!» - повторил мужчина, его голос был пропитан ненавистью.
Никогда прежде Габриель не видела своего отца в подобном состоянии, его буквально трясло от ярости. Чувствуя, что ей как можно скорее нужно успокоить его, иначе ситуация может выйти из-под контроля, бард повернулась к воину: «Зена, пожалуйста, уйди. Я найду тебя».
«Ты никуда не пойдешь!» - прошипел Геродот. Грубо оттолкнув дочь в сторону, он направил меч на воина – «Это закончится здесь и сейчас. Обнажи свой меч!»
Зена понимала, что нельзя было недооценивать его. Пускай Геродот был простым крестьянином, угроза, которая светилась в его глазах, ничем не отличалась от той, которую она обычно встречала на поле боя. Она заняла оборонительную позицию, готовя себя к худшему.
Больно ударившись о деревянную перегородку, Габриель потрясла головой и быстро поднялась. Она схватила валяющуюся в углу метлу, используя её в качестве шеста, и тоже приняла защитную стойку.
Сконцентрировав все свое внимание на воине, Геродот даже не обратил внимания на дочь: «Я говорю тебе, доставай свой меч!»
Габриель взволнованно посмотрела на свою спутницу.
Зена извлекла из ножен свой меч и бросила его на пол: «Я не стану сражаться с тобой».
Взбешенный её поступком, мужчина пнул рукоять оружия: «Поднимай, не будь трусом!»
Не доверяя собственному голосу, Габриель все же подступилась к отцу: «Прошу тебя, пойдем в дом, поговорим…»
«… с меня хватит разговоров!» - зарычал мужчина. Подняв над головой меч, он без предупреждения обрушил его на воина.
Предугадав его движение, Габриель быстро нырнула вперед, выставив для защиты рукоять метлы.
Когда Геродот заметил её, было уже слишком поздно, чтобы остановить смертельный удар. Ему оставалось лишь с ужасом наблюдать за тем, как меч разрезал полусгнившую древесину и продолжил свою траекторию, направляясь прямо на его дочь.
Зена инстинктивно дернулась вперед и оттолкнула барда, едва успев спасти её от удара.
Потрясенный тем, как близок он был к тому, чтобы убить собственное дитя, Геродот отступил назад. Меч тут же выскользнул из трясущихся рук мужчины.
Воспользовавшись небольшим затишьем в этой бури, Габриель быстро посмотрела на свою спутницу, взглядом показав ей на дверь.
Зена понимающе кивнула, и, подхватив поводья Арго, вышла из конюшни.
* * *Сердце воина сжалось, когда она закрыла за собой дверь, покидая конюшню. Она понимала, это был тот момент, который Габриель должна была встретить в одиночку и справиться с ним сама, но Зена всей душой желала разделить боль, которую испытывала её спутница, оставшаяся убеждать отца.
Привычная к жизни, не требующей чье-либо помощи или одобрения, воительница с трудом подавила инстинктивное желание просто забрать барда и уехать вместе с ней из деревни. Но убежав от проблемы, они бы ничего не решили. Зена понимала, что разрыв с родными мог стать большой травмой для барда. Сердцем она чувствовала, как важно было для Габриель попытаться сохранить отношения с теми, кого она любила.
По мере того, как Зена приближалась к пещере, она ощущала нарастающее раздражение. Перед ней постоянно вставал образ разрубленной метлы и меч, едва не заполучивший свою жертву. Воительница сердито потрясла головой. Габриель чуть не поплатилась жизнью из-за её эгоистичных желаний. Одна ошибка и вот уже бард была на волоске от смерти. И они не могли ничего с этим поделать. Хотели они того или нет, но им ещё суждено было ни раз столкнуться с трудностями и делать болезненные выборы.
Зена тяжело вздохнула, размышляя о том, что ожидало их впереди. Она не сомневалась в любви Габриель и в том, что та будет со всем своим пылом противостоять отцу и, если нужно заплатит за свои чувства дорогую цену. Вопрос был в том, могла ли Зена позволить ей принести подобную жертву.
