Саша Суздаль - Блуждающий Неф
— Нет.
От его взгляда повеяло такой холодной и колючей вечностью, что у хабиба Бата забыл все слова, которые намеревался сказать. Отказ Мо задевал самолюбие короля, но тот понимал, что столкнулся с силами, с которыми спорить нельзя и благоразумно удалился, убеждая хабиба Бата в том, что кот прав – больную лучше не тревожить.
Проснувшаяся Онти ничего плохого не помнила, а от порезов давно не осталось и следа, поэтому она искренне удивилась, что Маргина больна, и сейчас же спустилась вниз. За ней, хвостиком, поплелась ватага зелёных. Она зашла в комнату и мысленно спросила: «Что с ней, Мо?»
«Ей предпочтительно спать, чем больше, тем лучше», — ответил Мо. Онти опустилась на коврик, рядом с Мо, и обняла его за шею.
«С ней всё будет хорошо?»
«Надеюсь».
«Я тебе верю, — сказала Онти, — с тобой легко и надёжно».
Их милую беседу прервал гомон во дворе. Онти выглянула в окно и крикнула: — Папа приехал! — она запоздало глянула на спящую Маргину: — Ой!
— Иди, — сказал Мо, — только сюда пусть пока не ходят.
Онти кивнула и понеслась во двор, где увидела отца, Хабэлуана и несколько кибиток. Она бросилась к Палдору и попала в его объятия. Рядом тёрся Хабэлуан, как будто повзрослевший, стесняющийся своего желания обнять сестру. Полиния, улыбаясь, медленно шла от крыльца. Палдор отвёл для гостей-артистов весь левый флигель и только потом подошёл к Полинии.
— Как ты тут? — спросил он, целуя её.
— Нам плохо без тебя, — ответила Полиния, обнимая его, потом добавила: — У нас ранили Маргину.
***Анапис подстерёг её возле базара, когда она возвращалась домой. Он вскочил на переднее сидение и спросил, забирая вожжи у Альмавер:
— Не подвезёт ли меня красавица по пути домой?
— Кто ты такой? — сразу насторожилась она, выдёргивая свою руку.
— Тот, которого тебе не стоит бояться, — улыбаясь, ответил Анапис.
— Я никого не боюсь, а тебе меня стоило, — сказала она, выпустив в него разряд. Анапис подскочил и громко засмеялся, обращая на себя внимание прохожих.
— Не следует, так делать на виду у людей, — посоветовал он, — ты можешь позже со мной расправиться.
— Что ты хочешь от меня? — рассердилась Альмавер.
— Я хочу предложить тебе путешествие, — сказал Анапис. Посмотрев ей лицо, он спросил: — Неужели ты смирилась?
Альмавер поняла, что собеседник осведомлён о её делах намного больше, чем она думала.
— Что ты хочешь? — вновь спросила Альмавер и Анапис, остановив лошадку, горячо зашептал ей на ухо.
***Маргина пришла в себя на второй день. Она открыла глаза, увидела Мо и сразу же запустила руку в его гриву. Волна благодарности, колыхнувшаяся в ней, накрыла Мо и тёплой эхом возвратилась к ней. Воспоминания о недавно прошедшем вернулись к Маргине, наполнив тревогой за Онти и только потом о случившемся с ней самой.
— Что с Онти? — спросила она, не узнавая своего голоса.
— Онти совершенно здорова, и сейчас вместе с Хабэлуаном играет в саду, — подробно объяснил Мо.
Она попыталась встать, но рука неожиданно подломилась и упала.
— Что со мной? — спросила Маргина, удивляясь тембру своего мычания, которое в конце вопроса сорвалось на писк.
— Говори в уме, я услышу, — предложил Мо. Маргина подняла руку, которая странным образом потекла и опала каплями на постель.
— Что это? — ужаснулась она, глядя на вторую руку, поплывшую, как свеча, и тонкой струйкой стекающей на пол.
— Что это? — снова спросила она, захлёбываясь в растаявшем теле, в которое погружалась её голова. Её глаз, хлопнув веками последний раз, утонул в чёрной луже на кровати.
«Ничего не бойся, Маргина, — подумал ей Мо, — я с тобой».
«Мо, где я? — мысленно спросила Маргина. — Я ничего не вижу».
«Маргина, ты теперь такая, как я, — сообщил ей Мо, — и твоё тело может принимать любую форму».
«Мо, помоги мне», — попросила Маргина.
«Подумай о том, кем ты хочешь быть, — сообщил Мо, — и зафиксируй в памяти».
Растаявшая Маргина начала собираться в какую-то фигуру, внешне напоминающую женщину.
«Хорошо, Маргина, — похвалил Мо, — смотри на себя моими глазами».
Маргина увидела себя со стороны и медленно её фигура приобрела привычные очертания.
— Я ничего не вижу, — хриплым голосом сказала Маргина.
— Выключи внутреннее зрение и смотри через глаза, — объяснил Мол.
— Вижу! — воскликнула Маргина и поднесла свои руки к глазам. Руки тут же потекли, и снова от неё осталась одна лужа.
— Очень… трудно… удержать, — пробулькала Маргина из лужи.
«Тебе нужно тренироваться, — выложил в лужу Мо, — потом будет совсем легко».
Кот Дормадор, увидев расплывшуюся Маргину, соскочил из кровати на пол и принялся лакать её из лужи, насыщаясь хозяйкой до отказа.
— Дормадор, зараза, перестань меня лакать, — пробулькала Маргина, выныривая губами из лужи. Кот удивлённо отскочил в угол и протёк тёмным пятном, которое тут же поплыло к луже. Мо затрясся телом, хихикая внутри. «Никого сюда не пускай, — попросила Маргина, — я не хочу, чтобы меня видели такой».
«Я окружу тебя стеной», — сообщил ей Мо и исчез. Маргина поискала его внутренним зрением, но нигде не нашла. «Погоди! Вот научусь, я тебе тогда дам», — пообещала Маргина, и почувствовала тёплую смеющуюся волну.
Она мысленно показала волне язык и принялась усиленно тренироваться. Хабэлуан и Онти, подслушивающие под дверью, слышали звуки падения, какие-то возгласы и не знали, что думать и что предпринять. Попытки штурмовать дверь ничего не дали. Они не заметили, что за их действиями внимательно наблюдает ворон на дереве, застывший, как чучело.
***Капитан Краббас собирался возвращаться домой, так как затянувшееся гостевание у короля начало его утомлять. Ещё он боялся, как бы Тартиф не разобрал их корабль на детали, выполняя своё обещание королю построить такой же. Они уже загрузились провизией, а капитан с утра собирался попрощаться с Маргиной и сразу же отчалить из города.
Две фигуры, поднимающиеся по трапу, ничем не отличались от любопытных гостей, десятками бывавших на корабле. Мужчина и женщина поднялись на борт, и капитан уже собирался сказать боцману Даринту, чтобы он занялся гостями, как они сами подошли к нему. Девушка, шедшая впереди, закрывала от капитана мужчину. Она приблизилась к Краббасу и, улыбаясь, сказала:
— Капитан, мы отплываем, распорядитесь.
От неожиданности капитан растерялся, но слова мужчины отрезвили его.
— Я советую вам подчиниться, — сказал Анапис, — вы немного знаете меня, а вот с ней даже мне лучше не спорить.
