Кира Фэй - Дневники прошлого
— На автобусную станцию, пожалуйста, — попросила я водителя и уставилась в окно. Неужели я это делаю? Нет, неужели я это сделала? Мне не хотелось не о чём думать, я вставила в уши наушники и включила мр3 плеер на телефоне. Заиграл любимый мотив и я сделала погромче, чтобы это всё заглушило мои мысли, которые сейчас были, казалось, в тысячу раз громче, чем все те голоса.
Наконец, был достигнут пункт назначения. Мой автобус отправлялся через полчаса и осталась всего пара мест. Мне очень повезло, что я успела как раз к отправке. Путь предстоял довольно-таки долгий….И это пугало. Единственное место, где меня всегда ждали это был дом тёти Алисии и Робина. И мне не терпелось увидеть родные и знакомые лица, которые должны помочь мне забыть о боли…Наверное.
Ещё никогда моя голова не была такой перегруженной от потоков мыслей! Я уже плохо помнила те чувства, которые испытывала в день гибели родителей. Но внутри у меня была такая пустота, словно я навсегда потеряла кого-то. И от этого я чувствовала панику. Мне нужно было мыслить рационально, взвесить все за и против. Но разве это вообще было возможно? Я была на грани того, чтобы вскочить с места, вылететь из автобуса и броситься к Эвану. Я этого хотела, но так же я и не могла сделать. Именно так и разрывается сердце, теперь я это знала. Это был самый тяжёлый выбор в моей жизни.
Через пару часов дороги, я почувствовала, что меня клонит в сон. Вскоре, шум двигателя, мурлыкание Лолы и усталость сделали своё дело и я заснула. Но когда я оказалась в своём собственном сне, мне показалось, что это была реальность, это был какой-то момент жизни. Только вот не моей настоящей, кажется, мой дар теперь позволял мне путешествовать и во сне.
Помещение напоминало гараж. Я сидела за барабанами (с начала моего сближения с Риком это увлечение ушло), рядом со мной стояли заинтересованные Молли и Элизара. Светлые волосы Молли весело завивались на кончиках, тёмно-карие глаза сияли, она была как всегда весела. Элизара же была сдержана, хотя в её глазах я видела искренний огонёк интереса. Это было похоже на репетицию. Я сидела склонившись над исписанной тетрадью и вид у меня был раздосадованным.
— Милая, что с тобой? — спросила Молли, гладя меня по плечу.
— Всё хорошо, просто послушайте, это я сочинила довольно давно, — сказала Энн, которая нравилась мне куда больше чем Роксана. Краем глаза я заметила, что в гараж зашёл Эван. Даже его 17-ти летнее воплощение вызывало у меня бурю эмоций, и я поспешно отвернулась. Зато Энн из сна была в восторге видеть его, хотя в её глазах притаилась грусть.
— Слушайте, — сказала я и запела. Да, я думала о том, чтобы петь, так же я рисовала, сочиняла стихи…Но это теперь казалось таким же далёким прошлым, как и то, которое я видела сейчас. А слова были такими:
Ночь тихо опустилась в тот вечер,
И я узнала, что никто не вечен.
Гроза разрезала всё небо на куски.
Тогда мне не нашлось причин спасаться от тоски…
И эта боль, всегда со мной!
Как в вечер тот, она живёт!
Мне нужно быть, такой, как все
Мне нужно жить, но я не все…
Мне тихо было так всегда,
Любовь меня всю окружала.
Казалось, вместе навсегда,
Но счастье от меня сбежало…
И эта боль, всегда со мной!
Как в вечер тот, она живёт!
Мне нужно быть, такой, как все
Мне нужно жить, но я не все…
И сердце рвётся пополам,
Оно горит от дерзких ран,
Которые нанесли
Те, которых не спасти…
И эта боль, всегда со мной!
Как в вечер тот, она живёт!
Мне нужно быть, такой, как все
Мне нужно жить, но я не все…
Я любила вас!
Я надеялась,
Что вернётся назад,
Но время не ушло туда,
И это снова ад!
И сердце рвётся пополам,
Оно горит от дерзких ран,
Которые нанесли
Те, которых не спасти…
И эта боль, всегда со мной!
Как в вечер тот, она живёт!
Мне нужно быть, такой, как все
Мне нужно жить, но я не все…
Эта песня освежила мои воспоминания, и не только мои, но и Энн из сна. Она, горько заплакав, уткнулась головой в барабаны. Я видела как на лице Молли отразилась скорбь, а на лице Элизары…недоумение, словно она не понимала этих эмоций. На Эвана я смотреть не могла…
— Тише, Энни, — зашептала Элизара, гладя меня во волосам. Она приняла сочувствующий вид, но я видела непонимание и недоумение в её карих глазах.
— Всё хорошо, успокойся, — повторяла Молли, взяв меня за руку. И, неожиданно, Эван присоединился к утешению.
— Тише, милая, — пролепетал он, а его глаза…так сочувствовать мог только он, только он мог искренне верить в то, что если бы смог, то обязательно помог. И это не изменилось в нём не смотря ни на что, я могла сказать это с уверенностью. Парень приподнял меня с табуретки и обнял, а я уткнулась в его грудь и тихо плакала. А Эван выглядел так…потрясающе, он одновременно был нежен, но так же в нём чувствовалась уверенность в том, что если бы на меня напала целая армия, он незамедлительно бы толкнул меня за спину и дрался бы до последнего. Я замерла в восхищении…
И сон оборвался.
— Девушка, — растолкала меня соседка сзади.
— Что? — прошептала я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. То, что я выбрала, теперь казалось ещё более сумасшедшим и неправильным. Но отступать было поздно.
— Мы почти приехали, простите, что разбудила, — женщина лет сорока извиняющееся передёрнула плечами и изогнула бровь. Я нерешительно ей улыбнулась и постаралась привести в порядок взлохмаченные волосы. За окном, едва-едва начала пробиваться розовая полоса на тёмном горизонте неба. Весь остаток пути я провела как на иголках.
Улыбка Алисии спасала всегда, и этот случай не стал исключением, когда я, ранним утром в кромешной тьме, постучала в их дверь. Встретил меня, разумеется, открыл Робин, выглядевший помятым.
— Ого! Энн! — радостно улыбнулся он, приобнимая меня за плечи. А потом мужчина, вдруг нахмурился. — Что-то случилось? Ты даже не позвонила! — его лицо выражало искреннее беспокойство.
— Я… — не успела ответить я, как сверху донёсся голос тёти:
— Роби, милый, кого угораздило притащиться в такую рань? — сетовала тётя, и я услышала её шаги по лестнице. Она как раз запахивала халат, её медные волосы были растрепленными, а жёлто-карие глаза выглядели заспанными. Но стоило ей увидеть меня, как её лицо озарила самая потрясающая в мире улыбка.
