Ольга Митюгина - Посланница преисподней
Законы… Они являлись проблемой. Эет понимал, что Атарида уже не станет прежней, что старая система, хоть и содержит в себе много полезного, в целом применяться уже не может. Конечно, куда проще было махнуть на все сложности рукой и заявить: эти демоны — моя собственность, и на Атариде есть только один закон — моя воля… Сегодня я велю так, а завтра — вот эдак! Но тогда торговля и производство, не опираясь на твёрдую почву единых для всех норм, стали бы фикцией, ни у кого не вызывающей интереса.
И Атарида не смогла бы противостоять паутинке поставок и договоров, сплетаемой Сегериком…
И очень скоро утратила бы независимость.
В довершение ко всему, возникала ещё одна проблема. Атарида всегда была страной нежити, страной богини Мортис. Но сейчас большую часть её населения составляли демоны — со своей культурой, обычаями, верой… наконец, со своим языком.
С одной стороны, правитель обязан учитывать интересы своих граждан. С другой — интересы собственного народа, своей расы. Чтить традиции своей Родины.
Эет ломал голову, как разрешить сложившееся противоречие, но долго тянуть тоже не стоило. Надо было делать хоть что-то.
И Эет принял основной закон государства.
Атарида провозглашалась страной некромантов и нежити. Государством, созданным волей Мортис, и потому главным культом страны объявлялся культ Мортис, основным направлением магии — некромагия, государственным языком — язык Атариды, а любая нежить, где бы она ни находилась, представитель любой из рас, обладающий даром некроманта либо медиума — могли явиться на Атариду и, присягнув богине, получить гражданство.
Гражданином Атариды являлся также всякий, рождённый на острове.
А вот иноземцам, не одарённым талантами в некромагии, получить гражданство Атариды позволялось не так-то просто. Рассчитывать на него мог лишь тот, кто был способен принести пользу стране… разумеется, члены семьи тоже его получали — в качестве поощрения талантливому специалисту.
Поэтому гвардейцы Эета и их близкие бесспорно считались гражданами Атариды, но дальнейшая экспансия «желающих» находилась под строжайшим контролем.
Любой смертный гражданин Атариды, если была на то его добрая воля, мог стать немёртвым — тут Эет сохранил систему, существовавшую ранее. А вот охота на смертных — кроме как на преступников — на территории острова под страхом казни запрещалась и нежити, и демонам. Отныне этим расам предписывалось добывать себе пропитание лишь за пределами Атариды: в конце концов, в соседних государствах гремело немало кровопролитных сражений, после которых личи могли отыскать вдоволь свежего мяса. Вампирам же рекомендовалось чистить улицы ночных городов от бандитов и грабителей.
Действия демонов были давно известны и оговорены: заключение договоров в определённых рамках.
Для удобства перемещений правительство советовало использовать порталы.
Кстати, с них шёл отличный доход в казну.
Равно как и с продаж обратных карманных телепортов, которые изготовляли Арит с Харшисом — магом демонов.
В результате всех этих мер между Эетом и Сегериком росло и крепло уважение. Герцог несколько раз наведывался на Атариду с частными визитами, как маг и учёный — к своему коллеге. Эет же при каждом удобном случае заглядывал в библиотеку в замке Сегерика, частенько засиживаясь с её хозяином перед камином за бутылкой старого вина. Они обсуждали направления различных магических школ, толковали о значении тех или иных событий в истории Невенара и Атариды, и, по молчаливому обоюдному согласию, не затрагивали политику. Для неё было своё время и своё место…
Иногда к посиделкам мужчин присоединялась Ариэлла, и тогда вечер принимал неуловимо светский оттенок. Девушка пристраивалась возле гостя на подлокотник кресла и, катая в ладонях наполненный вином бокал, начинала болтать о дворе Владыки. Эет, улыбаясь, внимательно слушал едкие замечания бесовки, поражаясь, насколько язвительной и беспощадной может быть эта красавица, которую однажды ему удалось довести до слёз…
И невольно задавался вопросом: друг ли ему теперь Ариэлла?
Да, она всегда была мила с ним, но молодой лич слишком хорошо понимал, что наследница Сегерика из тех натур, которые ничего не забывают и очень редко прощают.
Однако если Рири и затаила обиду, то никак не проявляла её. Напротив, казалось, визиты золотоволосого мага радуют девушку. Впрочем, расположение баронессы волновало молодого некроманта лишь постольку, поскольку он рассчитывал на её поддержку при дворе Вельзерена, когда придёт время договариваться с Владыкой — но до тех пор юноша держал свои планы при себе: слишком многое было поставлено на карту.
Именно поэтому правитель Атариды теперь начинал каждое утро тренировкой с оружием. Конечно, силе, быстроте и выносливости немёртвого мог позавидовать любой, но Эет прекрасно отдавал себе отчёт, что ему не хватает мастерства. Между тем вряд ли Эрмеб станет спокойно смотреть, как чужаки шарахаются по дорогам Невенара, что-то вынюхивая. В первый раз гостям с Атариды удалось поразить вражеских воинов боевыми возможностями неумерших, но второго шанса противник не предоставит.
Надо было готовиться.
Эет вставал чуть свет и спускался на площадь перед Храмом — а там теперь была площадь: в самом центре небольшого города, до которого разросся бывший лагерь демонов.
Под тускнеющими утренними звёздами молодой лич начинал разминку с мечами из магического стекла, личным подарком герцога Сегерика — разминку, больше походившую на танец.
Лёгкие и прочные, абсолютно невосприимчивые к любым ударам, клинки были прозрачны, почти незримы, особенно в сумерках или темноте. Днём, плетя перед собой веерную защиту, Эет видел лишь полосы ослепительного света — когда лезвие попадало в солнечный луч.
Юноша восторгался непревзойдённым совершенством этих мечей, созданных магией демонов, хотя сам с трудом привыкал к ним…
Стремительные выпады, наклоны, прыжки и повороты… И позабыто время, лишь душа трепещет на лезвиях, словно сливаясь с ними.
Звёзды угасали, с моря поднимался свежий ветер. Городок просыпался. На площадь выходили тренироваться воины, не занятые на дежурстве, и Эет продолжал фехтование с кем-нибудь из солдат. Ребята с радостью давали уроки своему господину, поправляя ошибки, указывая на промахи — и искренне хваля за успехи.
Молодой правитель Атариды не взялся бы утверждать, но ему казалось, что эти совместные учебные поединки чем-то подкупают воинов, каким-то образом закрепляют и повышают уважение, завоёванное в день присяги ответной клятвой, произнесённой по совету Сегерика.
