Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье" - Екатерина Стрелецкая
Этель обнаружилась сидящей в глубоком старинном кресле в гостиной и смотрящей абсолютно пустым взглядом в окно. Хотя буквально пару дней назад она была иной, но сияющие огненно-рыжие волосы потускнели, как если бы оказались присыпаны слоем пепла, а изумрудного цвета глаза выцвели, став похожими на слюду. Словно внутри Этель погас огонёк, забравший все краски с собой. На моё появление она вначале никак не отреагировала, будто пребывая мыслями где-то глубоко внутри себя. Повернув голову на звук скрипнувшей под моей ногой половицы, Этель заметила моё присутствие, а затем медленно встала.
– Я ждала, что за мной придут инквизиторы, дабы арестовать, но чтобы сам главный инквизитор Рортана...
– Здравствуй, Этель. Я приехал не для того, чтобы тебя арестовать, – я приближался неспешно, сдерживая рвущуюся навстречу любимой женщине магию.
– Хмм... Даже так... Впрочем, всё равно. Уничтожайте. Только Джеймса с семьёй не трогайте, я теперь не имею к ним никакого отношения.
Видеть перед собой бледную тень той самой энергичной и строптивой Этель Айвори было тяжело и больно, но я сделал ещё пару шагов к ней. – И не за этим тоже.
Этель грустно усмехнулась, сцепляя руки перед собой в замок: – После всего, что я натворила? Верится с трудом. Я прекрасно знаю законы Ангерта, господин главный инквизитор, чтобы тешить себя напрасными иллюзиями насчёт собственного будущего. Его нет и уже не будет. Вы ведь наверняка знаете, что это я спалила дом Блоста, но поступить по-другому просто не могла... После того, как узнала, кто заказал поджог моей кондитерской, ещё думала над тем, чтобы просто поговорить, но узнав, что это именно он издевался над Марией-Софи долгие годы, а когда она заявила о желании развестись, избил её... Мне захотелось его убить, чтобы больше никому эта сволочь не испортила жизнь, но смерть – это слишком лёгкий исход для такого негодяя, зато потеря всех сбережений – страшнее смерти. А банкам Блост не доверял, предпочитая хранить всё у себя дома...
– Я тоже хорошо знаю законы Ангерта, даже гораздо лучше большинства юристов, считающихся мастерами своего дела. Поэтому могу абсолютно точно сказать, что нет никакой вины ни в том, что ты скрывала уровень своего дара, ни в сожжении дома Янгуса Блоста.
– Что? – воскликнула Этель и потеряла сознание.
Глава 57. Не всё потеряно
Подхватывая облачённое в простое чёрное платье безвольное тело, миллион раз пожалел о том, что не придушил его собственными руками раньше, чем его зависть едва не погубила мою любимую женщину. «Выгореть» маг может лишь двумя способами: если исчерпает всю магию до конца, например, во время атаки, либо испытает сильное потрясение, как это и случилось с Этель. Именно срыва я опасался, когда столкнулся с реальными условиями, в которых оказывались практически пленниками все иномиряне, в которых открывался магический дар. Поэтому во время последнего ужина в ресторации начал разговор издалека, видя и чувствуя тревожность Этель. А в итоге опоздал: Блост ударил в самое уязвимое место.
Не тратя ни секунды, я снял все блоки до конца со своей магии, позволяя ей устремиться к Этель, чтобы не дать источнику перегореть до конца. Мне,к сожалению, доводилось видеть на службе, что происходит с одарёнными, которые не смогли совладать с эмоциями в критический момент, поэтому не стал отправлять в поместье целителя, чего не сделал и Джеймс, зная, тонкости, связанные с восстановлением потоков,если те были нарушены не из-за перерасхода магии. Будь он уровня, приближенного к Этель, всё бы получилось без моей помощи, но здесь важную роль имеет связка «доверие или симпатия плюс сила дара». По моей оценке, Джеймс владел седьмым или восьмым, в то время как чудо, покоящееся у меня на руках, точно перешагнуло семнадцатый. Разница в семь-восемь порядков допустима, в десять – категорически нет, особенно если «восстановитель» ниже, а не выше. Огненные маги-целители нужного уровня все служат в инквизиции, так что ни о каком доверии у Этель речи быть не могло, пришли я или Джеймс такого. А симпатия ко мне была и никуда не исчезла, как бы не отрицала этого Этель.
Я так и сидел на полу, обнимая Этель, чтобы даже малейшее движение не нарушило процесс. По этой же причине сразу установил защитный купол над нами, полностью изолирующий от внешнего мира. Язычки огня, возникающие то тут, то там, не причиняли никакого вреда, латая самые уязвимые места интуитивно. Когда я говорил Джеймсу, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы сохранить жизнь, даже если потом Этель меня отвергнет, нисколько не покривил душой, ибо перегоревшие маги живут недолго, а когда любишь, готов отпустить, лишь бы любимый человек был счастлив. Наконец, огоньки погасли, а моя магия отхлынула обратно ко мне.
Убрав купол, я отнёс Этель на диван и аккуратно уложил, подоткнув одну из декоративных подушечек ей под голову, а затем накрыл пледом, обнаруженном на пуфике. Прикоснувшись к ярко-медной пряди, выбившейся из сеточки, я вышел из гостиной. Как только защита была снята, сразу почувствовал присутствие ещё одного мага, пытающегося изучить обстановку в доме. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто это. Оказавшись на крыльце, я обнаружил Джеймса, сидящего прямо на жухлой траве, прислонившись спиной к стене.
– Получилось?
– Да.
– Спасибо. Сперва я лишился матери, потом отца... Если бы сегодня «ушла» Этель, даже не знаю, как справился с этой потерей... Тяжёлый день... Жена рожает, мать умирает, а я как дурак, не способен помочь ни той ни другой...
– А жена что: перенервничала из-за Этель или срок пришёл?
– Срок пришёл. А может, и перенервничала... Может, и то и то...
– Так иди к ней.
Джеймс смешно закатил глаза, стукнувшись затылком об стену: – Глория пообещала, что если появлюсь на пороге спальни, то она поотрывает мне все части тела, до которых сможет дотянуться, независимо от того, насколько важными те считаются. Жена у меня простая, «земляная», поэтому очень упёртая: если скажет, то точно выполнит, а мне голова, руки, ноги и всё остальное дорого не только как память о классическом строении человека. О благополучии семьи
