Монстры в Академии (СИ) - Бунькова Екатерина
Среди этого всего нашлась и маска для лица, и экспресс-сыворотка для подтягивания вялой кожи, и разные мазюкалки для маскировки прыщиков и синяков, и еще куча непонятных вещей с непереводимыми китайскими этикетками.
Непереводимое Марина трогать не стала, а вот маской воспользовалась — впервые в жизни. И тоником кожу сбрызнула, когда прошло указанное в инструкции время, и она стерла остатки липкой гадости.
«Вялая кожа. На что это похоже?» — интонациями из старинной рекламы прокомментировал получившийся эффект внутренний голос, когда она подошла к зеркалу.
«Фуфло китайское», — расстроенно подтвердила Марина, разглядывая свое отражение. Если маска с тоником что и поменяли, то не сильно, и из зеркала на нее глядела все та же сорокА, а то и пятидесятилетняя усталая женщина.
«Дура, — беззлобно ответил внутренний голос. — Просто пользоваться этими вещами надо регулярно. Для накопительного эффекта».
«Вот еще, — фыркнула Марина. — И так вечно времени не хватает. И денег. Нафиг надо».
«Эх, какая в тебе жена пропадает, — притворно вздохнул внутренний голос. — Ни на ноготки-реснички, ни на шмотки не тратишься. Мечта! Только вот, блин, и замуж почему-то не идешь».
«Достал», — коротко отбрила его Марина.
Видимо, у нее приближалась середина цикла: именно к этому времени внутренний голос обычно принимался навеливать ей мужиков, шептать про «тикающие часики» и предлагать развлечься эротическими романами. По всей видимости, подлое подсознание было накрепко сплавлено с Марининой гормональной системой и таким образом реагировало на изменения в ней.
Спорить с ним в такие моменты было бесполезно, оставалось только переждать. Вот, сейчас он наговорится про брак, детей и стакан воды в старости, потом еще пару дней повосхищается всеми окружающими мужиками, понашептывает ей пошлостей и успокоится.
А пока оставалось его только игнорировать. Благо, у Марины были дела и поинтереснее.
…
Закончив шпаклевать и красить свою резко постаревшую физиономию, она вернулась к ребятам. Те уже вовсю наряжали Леама. Несчастный эльф не знал, куда ему скрыться: если вчера к созданию образа были подключены только девочки, то сегодня поугорать решили и парни.
Эльфу предлагались:
и
Марина, разумеется, быстренько прекратила это безобразие.
— В уборке бы проявляли такое рвение и фантазию, — укорила она их, снимая с эльфа юбку из прутиков, которую на него все-таки успели нацепить. А вот костюм бревна он сам уже успел нахлобучить на изобретшего это безумие Криса. — Скоро начало, а вы тут дурачитесь.
Но в душе она все-таки улыбалась. Приятно было видеть, как они беззлобно веселятся. А ведь еще пару дней назад магики на полном серьезе угрожали друг другу расправой. А нынче Персиваль катается на шее у Горы, Кассандра с Флокси заплетают смертельно опасным сестрам косички, Еж с Амадеусом соревнуются друг перед другом в искусстве бодибилдинга, и даже от Пузыря никто не шарахается — привыкли.
— Как же я люблю вас, ребят! — неожиданно для самой себя сказала Марина и прихватила два ближайших тела, чтобы обнять — Леама и… Ксавьера.
«Ё-о!» — мысленно вырвалось у нее, а по телу пробежали мурашки, будто она только что потрогала призрака. Еще минуту назад мужчины тут не было, а был Крис. Но, видно, пока Криса вытряхивали из бревна, произошла ротация, а Марина этого не заметила.
«Че орешь, дура? — фыркнул внутренний голос. — Щупай, пока дают».
Но девушка уже отпустила мужчину, а тот вежливо кашлянул и сухо улыбнулся в ответ, тоже не особо радуясь неожиданным обнимашкам.
«Неловко-то как», — подумала Марина, не зная, куда девать руки.
«Это знак, — уверенно заявил внутренний голос. — Судьба твоя, значит. Со всеми ловко, а с ним — неловко. Значит, он для тебя особенный. Единственный».
«Ага, — фыркнула Марина. — Единственный мужик в округе — так, что тебе выбирать не из кого. Слушай, кончай уже меня сватать, а? Даже если б у меня и были какие-то матримониальные планы, Ксавьер в них явно не заинтересован».
«А они у тебя были? — тут же оживился внутренний голос. — Что ж ты молчала?! Сейчас мы его по-быстрому обработаем. Мало ли, что мужик не заинтересован. А мы заинтересуем! Морда у тебя нынче кирпичом, но тело-то еще не обвисло. Предлагаю…»
«Бляха муха, да засунься ты уже куда-нибудь поглубже! — возмутилась Марина. — Ни поработать нормально, ни отдохнуть — везде влезаешь!».
1. Ожерелье из лосиных копыт и подвеска в виде бутылька с живой сколопендрой внутри.
2. Корона из лосиных рогов.
3. Окраска волос голубой глиной с последующей укладкой в немыслимые формы.
4. Аппликация на лицо из яичной скорлупы на клей из соплей.
5. Боевой раскрас «под бурундука».
6. Юбочка из прутьев метлы.
7. Рисование символических черных слез жженым гусиным пером.
8. Венок из свежей крапивы
9. Костюм бревна из, собственно, трухлявого бревна.
«Я-то засунусь, — ответил внутренний голос. — Но от меня какой кайф? Вот если бы что-нибудь другое засу…»
Марина густо покраснела. Ну почему все люди как люди, а у нее в голове ЭТО?
«Знаешь, одна из причин, почему я не хочу отношений — в тебе», — просветила она своего внутреннего собеседника.
«Почему это?» — обиделся он.
«Потому что отношения — это на двоих, — пояснила она. — А ты третий. И вечно все портишь и опошляешь».
«Я тебя завожу!» — возразил внутренний голос.
«Ты мне мешаешь! — отрезала Марина. — Я этого человека практически не знаю и, честно говоря, не уверена, что хочу узнать. Он тоже не горит желанием со мной знакомиться. Но нет же, тебе приспичило нас свести!»
«А я виноват, что с тобой рядом мужиков нет? — возмутился ее невидимый собеседник. — Ты нашла самую ужасную работу в мире. С такой работой, как у тебя, замуж можно выйти только в институте. А ты все профукала!»
«Я профукала? — ахнула Марина. — А кто мне всю дорогу твердил, что я — прыщавая уродина, а мои сокурсники — озабоченные орангутанги?»
«А я что поделаю, если так и было? — как ни в чем не бывало, мысленно пожал плечами ее собеседник. — Ты и щас уродина. А он — обезьяна бородатая. Но на безрыбье, и рак — рыба. И вообще — тащатся же прочие бабы от бороды. Ты попробуй, может, понравится. Она, наверное, приятно щекочет пяточки. Или ягодички. Или…».
— Прочь из моей головы! — завопила Марина схватившись за виски, в которых и без придурочного собеседника больно бухал пульс.
А потом она спохватилась и медленно оглянулась. Вокруг разлилась тишина. На нее смотрел весь класс.
— А… кхм… — Марина откашлялась и оправилась, как могла, под этими внимательными взглядами.
— Все хорошо? — осторожно уточнил Ксавьер поверх всеобщего молчания.
— Д-да. Уже да, — неловко ответила она, чувствуя, как ходит ходуном взволновавшееся сердце. Она впервые вот так забылась на людях. Что это? Первые признаки будущего маразма? Или все-таки у нее шизофрения? А что, если весь этот мир ей кажется, и сейчас она находится в дурдоме?
«Эмм… — виновато протянул внутренний голос. — Ну ты это… С ума-то не сходи. Все реально. Все настоящие, кроме меня. Давай, подруга, завязывай с приходами. Уж и пошутить нельзя, сразу взрываешься. Может, тебе успокоительного попить? Кстати, да, тебе ж велели не нервничать».
Марина красноречиво промолчала.
«Да понял я, понял, — буркнул внутренний голос. — Постараюсь пока не встревать. У тебя, походу, реально душевные силы закончились. Даже со мной толком пособачиться не можешь. Ты смотри, если так и дальше пойдет, я тут главный стану. В смысле, в твоей голове. А ты будешь пропадать и возвращаться, периодически все забывая. И это будет уже настоящий маразм, так и знай!».
Марина глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чувствуя, как предательски краснеют щеки. Класс постепенно «оттаивал», и на нее уже не пялились, как на чокнутую. Точнее, пялились, но не на нее, а куда-то мимо.
Чувствуя, как внутри все предательски замирает, Марина медленно повернулась.
