Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома - Константин Фрес
Невероятно!
Я чуть не захлебнулась хохотом, но вовремя сдержалась и промолчала, хотя покраснела до ушей.
Воображаю себе ярость Юджина и его бессильную злобу!
Теперь его деньги — это капля в море. И он это знает.
И все равно вынужден их отдавать!
Да он локти кусает!
— О, а я-то думала, это собаки всю ночь выли на пустыре, — как бы невзначай проворчала Ивонна.
— Я очень благодарна вам, господин законник, — с теплом произнесла я. — Не желаете ли отобедать у нас?
— Пожалуй, — важно согласился законник, снова подкрутив усы.
— Идемте! — тотчас влезла Ивонна. — Я устрою все в наилучшем виде! А госпожа маркиза Сорель, — она с победным видом глянула на сестер, — присоединится к нам чуть позже!
Законник поклонился и последовал за Ивонной.
А я осталась наедине с сестрами.
Признаться, они порядком подурнели, потускнели и поизносились за последнее время.
Та, что сидела в тюрьме, так и вовсе выглядела болезненно.
Думаю, ей всыпали розог и назначили общественные работы.
Не очень уж сурово ее наказали. Но для того, кто не привык вставать рано и мыть котлы, мести улицы и мыть полы это было невероятно мучительно.
Платья их тоже были… в беспорядке. Как будто некому стало ухаживать за их одеждой.
— Чего вам? — спросила я.
Сестрицы кусали губы чуть не до крови.
Кланяться мне было им сложнее всего!
— Законник не сказал! — выпалила, наконец, одна из сестер.
— Велел нам самим с тобой поговорить! — подхватила вторая.
— Сказал — может, ты сжалишься! — снова вступила первая.
По лице ее пошли пунцовые пятна. Она ненавидела меня всей душой и завидовала так, что ее едва не рвало желчью.
— Сжалюсь? — удивилась я.
— Чертово завещание! — заверещала вторая сестра, стискивая кулаки так, что костяшки побелели.
— Завещание? — переспросила я.
— Завещание твоего отца! Копию которого привез Брат Умиротворения! Там написано, — сестрицы чуть не рыдали от отчаяния, — что и наш дом отписан тебе! Наш дом! А нам куда прикажешь деваться?!
— Ну, начнем с того, —хладнокровно ответила я, — что дом это мой. Моего отца и мой.
Сестры зубами от злости заскрипели.
— А у вас есть имущество, оставленное вам вашим родным отцом, — продолжила я, не обращая внимания на злые слезы, текущие по лицам девиц.
— Пф! — фыркнула она из них. — Ты сейчас серьезно?! Наш родной отец был не нищим, но и богатым его не назовешь!
— От него остался дом, где всего пять комнат! — в истерике завопила вторая сестра. — И это вместе с кухней! Мать его сдавала квартирантам! И квартиранты до сих пор там! Как нам прикажешь жить?!
Я лишь развела руками.
— Вас сильно интересовало, — холодно ответила я, — как я буду жить в этом доме, когда вы меня выгоняли? Вы отняли у меня все. Даже мои платья. Я буду великодушна; ваши вещи вы можете забрать. Все постельное белье, все наряды, все шляпки, туфли. Но раз закон гласит, что дом мой, так тому и быть. Нет, я не сжалюсь над вами. Главным образом потому, что жалеть вас незачем. Вы выгнали меня с младенцем на улицу. Ваш же дом, насколько я понимаю, обитаем. Там тепло, там не течет крыша, не проваливается пол. Вам стоит лишь выселить квартирантов.
— Невозможно! — выкрикнула одна из сестер. — Матушка подписала с ними договор! И пара комнат будет занята еще полгода! Нам придется жить с ними! С незнакомыми, посторонними людьми! Или придется вернуть деньги!
— Так верните.
— А жить мы на что будем?! Кто нас кормить станет?! Да и где денег взять, они давно потрачены!
Я снова пожала плечами.
— Почему с этими вопросами вы пришли ко мне?
— Но ведь это ты нас выгоняешь! Ты! — наперебой вопили они. — А мы не хотим жить в том доме! Там просто… убого!
— Там хватит места двум девушкам, — отрезала я. — Если жить скромно и найти себе дело, которое будет вас кормить.
— Да что за чушь ты несешь! — заверещала одна из сестер, та, что побойчее. Видно, мало розог ей всыпали. — Мы привыкли, в конце-то концов, к этому дому! Там все наше! Я не понимаю, почему мы должный уйти?! Только потому, что тебе так хочется? Потому что ты уперлась, как корова, из чистого упрямства?
Вторая дернула ее за юбку, призывая держать себя в руках.
Но ту уже понесло.
— Я прекрасно знаю, что ты теперь маркиза! — насмешливо произнесла она. — И мы тебе кланяться должны! Да только черта с два! Много чести! Ты думаешь, я тебя испугаюсь? Ну, уж дудки! Это другим ты можешь о титуле рассказывать и пихать под нос свою корону! Для меня-то ты всегда останешься маленькой дурочкой Эрикой! И я тебе напомню, что мы — одна семья! А перед семьей всегда есть обязательства! Ты обязана нас кормить! И заботиться о нас обязана! Тем более, что у тебя есть деньги! Твой жених тебе дает!
У меня даже глаза на лоб полезли от ее наглости.
— Что-то вы не вспоминали о своем долге передо мной, — ответила я.
— Наглости хватает прибедняться! — зашипели сестры. — Да мать тебе вон какой красивый дом отдала! Он вдвое больше нашего! И ты последнее хочешь у нас отнять?! Бессердечная! Кровопийца!
Нет, ну это уже ни в какие рамки!
— Ивонна! — закричала я так, что портнихи в испуге отпрянули от меня.
Ивонна тотчас появилась на пороге, словно все это время за дверямистояла и подслушивала.
— Этих двоих девиц, — процедила я зло, — выставить вон и больше никогда не пускать!
— Будет сделано! — радостно ответила Ивонна, ухватив обеих за шиворот. Хоть сестрицы и сопротивлялись.
— Господин законник ушел?
— Еще нет, госпожа маркиза!
— Передай ему, — холодно отчеканила, — что эти две дамы не заслуживают снисхождения! Пусть выселяет их как можно скорее!
— Нет! Нет! — заверещали сестры. Но из цепких рук Ивонны им было не вывернуться!
— Все их тряпки до последней пусть выкинут! — свирепствовала я.
— Как мы будем жить?! — орали они в два голоса, рыдая. — Как?! Как?!
— Работать пойдете, голубушки, — радостно
