Солнечное сердце - Селина Катрин
Я шла и шла…
Взгляд обыскивал белёсый дым, но всё, что я видела, лишь переливающиеся образы мимолетных фигур и причудливая игра светотеней на парящей взвеси. Внезапно туман стал редеть. Я остановилась.
На фоне добротного бревенчатого дачного домика мама подхватила на руки перепачканного вишней мальчика. У него были такие же зелёные глаза, как и у меня. К ним подошёл смутно знакомый мужчина, что-то сказал на ухо брюнетке, та засмеялась, и сеточка морщинок образовалась вокруг её глаз. Я так и замерла, не в силах поверить, что это мама.
«Хочешь туда? — шепнул туман. — Я могу устроить».
Конечно, мне хотелось… Но не очень сильно.
«У меня есть задача важнее, чем увидеться с родственниками», — мысленно напомнила себе.
Следующей картинкой стал отец на ступенях высотного стеклянного здания. У него под мышкой блестел лакированный кейс, и он что-то активно говорил по смартфону. За те годы, что я его не видела, он постарел, появились залысины и чуть поплыла фигура, но движения были всё такими же бодрыми и активными, как я помнила.
«А к нему хочешь?» — вновь спросили.
Я неуверенно пожала плечами. Я рада, что у него всё хорошо, но ведь есть что-то важнее? Я сюда точно пришла не за этим… Я пришла найти… кого-то близкого… но не отца. Внезапно стало тяжело думать, туман как будто просочился в мысли, убаюкивая память.
Следующей картинкой предстала бабушка, и от счастья, что вижу её вновь, потекли слёзы из глаз. Пожилая женщина сидела в кресле под тем самым дизайнерским пледом с рукавами и вязала гигантский шарф на спицах.
— Бабушка Маруся!
— Лерочка!
Я стремительно шагнула к любимой бабушке, чтобы обнять её, и тут вновь посмотрела на недовязанный шарф. А я ведь в нём гуляла весь колледж. Как такое может быть?
— Лерочка? Что же ты? Иди ко мне. — Теперь бабушка обращалась уже вопросительно. Она отложила спицы и протянула старые сморщенные руки. Между нами оставался какой-то метр или два.
«Иди же, обними её. Только дотронься», — шепнул туман.
Я колебалась. Мне очень хотелось, вот только…
— Лера, молоко с сырным печеньем на ужин будешь? — заботливо спросила бабушка Маруся, а я вздохнула и отступила.
Я уже давно не Лера и не Лерочка. И за последние полгода молоко я пила разве что миндальное, да и сыра в Харакуне не было — только тофу, который, кстати, мне незаметно полюбился. Сатоши говорила, что тофу, как и миндальное молоко, крайне полезно и продляет молодость, и я в этом не сомневалась. Однажды кокку призналась, что ей больше восьмидесяти лет, и я обалдела от этого известия, так как в моей прошлой жизни разменять девятый десяток — это уже глубокая старость. Хотя допускаю, что на долголетие Сатоши и Кайто повлияла не только экологически чистая еда, но ещё и воздух, общая атмосфера и, возможно, местная магия.
— Нет, бабушка. Я уже выросла и не пью молоко на ночь. Я рада тебя видеть, но пришла сюда за мужчиной, которого люблю и хочу вернуть, — сказала я с сожалением, и видение пожилой женщины моментально поблекло.
«Ну как знаешь, — внезапно ворчливо отозвался некто невидимый. — Я хотел как лучше».
Туман чуть рассеялся, однако Рэя всё не было видно.
Это беспокоило.
Я продолжила путь, ноги гудели, но надо мной как будто издевались — идти и дышать с каждым десятком шагов становилось всё сложнее и сложнее. Внутренний голос вопил, что у меня осталось мало времени. От мысли, что не успею найти Рэйдена, в груди неприятно закололо и заныло. Я не выдержала, топнула ногой и крикнула в никуда:
— Я знаю, что вы меня слышите! Дайте мне увидеть Рэя!
«Уверена? — вновь послышалось со всех сторон. — А может быть, ты хочешь на покой? Зачем тебе этот больной мужчина? Может быть, он тебя даже не узнает…»
— Дайте с ним поговорить! — рявкнула я во все лёгкие, перебивая чудный голос, и — о, чудо! — внезапно увидела любимого мужчину.
Рэйден сидел в инвалидном кресле и куда-то смотрел… Очевидно, он видел в клубах дыма свою иллюзию, потому что не сразу среагировал на мой окрик. Пришлось позвать два или три раза, прежде чем он устало повернул голову.
— Лорен? Это ты? — Он прищурился. — Ты какая-то странная. Не такая, как обычно, как Мёртвая душа — постоянно меняешься.
Я кивнула.
— Это я. То есть не совсем я, ты видишь сейчас меня настоящую. Я не Мёртвая, скорее, чужая в этом мире, — торопливо начала объяснять, но Рэй перебил так, словно не слышал.
— Хотя о чём это я? Ты же ненастоящая. Здесь всё ненастоящее, а такое, каким я запомнил или хотел бы увидеть…
А вот это звучало возмутительно! У меня болели стопы, я понятия не имела, сколько времени уже здесь брожу, по ощущениям — сутки, не меньше! — и с трудом давалось дышать. Воздух как будто загустел, и сейчас в голове молнией вспыхнула паническая мысль: «А вдруг мы не сможем вернуться обратно? Как это вообще осуществить?!»
— Я настоящая, очень даже! Рэй, я пришла за тобой!
— Да? — Он внезапно улыбнулся краешком губ. — Ну если настоящая, то это потрясающе. Я бы очень хотел остаться с тобой в каком-нибудь прекрасном месте на всю жизнь, вот только моя Лорен всё-таки человек, самый обычный, хоть и солнечный, и оболочка у неё не меняется.
— Рэйден, да это я! — рыкнула я и шагнула, но ощутила, как туман вокруг сгущается плотнее.
«Он должен захотеть уйти с тобой сам», — шепнул таинственный невидимка.
Вот же ж!
— Поди туда — не знаю куда, найди — не знаю как, верни обратно — тоже не знаю! — проворчала я сквозь зубы, осознавая, что Олсандера надо было потрясти получше, прежде чем отправляться на такое важное мероприятие.
— Ты что-то сказала? — уточнил Рэйден, вновь отвлёкшись на клубы тумана перед собой и при этом улыбаясь.
Кажется, в эту секунду он был счастлив.
Я даже на миг подумала, а правильно ли поступаю, что хочу утащить его обратно на бренную землю.
Ну конечно правильно! Что за вопросы! Сюда ещё успеет. Лет через тысячу.
— Рэй, по тебе скучают братья. Меня послали сюда Широ и Олсандер, они очень за тебя волнуются. Пойдём
