Проклятье Полоза (СИ) - Мира Ризман
— Этьена, скорее всего, уже ведут к порталу, — задумчиво произнёс Маркус, его взгляд был устремлён в окно. — Стража собирается на площади…
Этого было достаточно для того, чтобы на что-то решиться. Рена вскочила и сорвалась с места. Нет, она не сделала окончательный выбор, просто не могла его сделать, не увидев ещё раз Этьена. Ей хотелось заглянуть эльфу в глаза, чтобы хотя бы попытаться угадать его чувства. Рена бежала, не разбирая дороги. Она знала, что надо вниз, к воротам, и пусть ей никогда не доводилось бывать в драконьем дворце, его планировка отличалась простотой и лаконичностью. Благодаря огромным окнам и открытым пространствам ничего не застилало обзора. Массивным дверям и лестницам не удавалось скрыться, так что единственной проблемой оставались гигантские расстояния. Будь у неё хотя бы крылья, Рена управилась быстрее! Но приходилось бежать. Вскоре ноги устали, дыхание сбилось и закололо в боку, однако Рена не сдавалась и, хоть скорость её уже не была такой стремительной, она продолжала настойчиво бежать. Третий этаж, второй, первый… Она смогла! Рена была почти у цели, когда исполинские золочённые ворота отворили и отряд стражников вывел Этьена на площадь. Светлая голова эльфа сразу выделялись среди бронзовых шлемов охраны. На Этьене не было оков, но, судя по тому, как много драконеан и сидов его сопровождало — ему явно не доверяли. Двигались они не очень быстро, скорее даже церемониально. А потом и вовсе остановились посередине площади, словно ожидали кого-то ещё.
«Если всё-таки напрячься, то есть шанс воспользоваться этой заминкой!» — мысленно просчитала Рена, пытаясь восстановить дыхание. Она держалась за величественную колонну совсем недалеко от ворот и пыталась наскрести в себе силы для последнего рывка. Не время для усталости и слабости, когда решается судьба! Именно с такими мыслями она оттолкнулась от колонны и устремилась к воротам. До выхода оставалось каких-то пара шагов, когда кто-то внезапно преградил Рене путь. Она попыталась вильнуть в сторону, чтобы обогнуть возникшую преграду, но её перехватили. Некто больно сжал её за руку, не давая возможности сдвинуться с места.
— Отпус… — Рена подняла глаза на того, к кому умудрилась так глупо попасться, и слова застряли в горле сами собой.
— Куда же ты так спешишь, моя дорогая невеста? — с холодной любезностью вопросил Даркал. В его тёмных глазах плескалась ненависть настолько лютая, что кровь стыла в жилах. — Неужели на свидание к своему обожаемому любовнику? Не успели намиловаться в гостях у драконов и драконеан?
Как он здесь оказался? Что Даркал вообще забыл в драконьем дворце?! Казалось, эти вопросы просто не имели ответов, но Рене вспомнилось, как вновь на её глаза попался злосчастный медальон. Всё было подстроено: зелье с ядом гадюки, наводящие вопросы Маркуса, демонстративная высылка Этьена. Да у неё просто не было выбора! Или же…? Огромная тень внезапно закрыла собой небо — это О'дар вылетел провожать Этьена. Сейчас! Она сделала свой выбор, и явно не в пользу Даркала Медити! Знакомое покалывание в теле было наполнено торжеством. Этого варианта ей не предлагали, она нашла его сама, а, значит, отныне лично будет распоряжаться своей жизнью, даже если её судьба стать свихнувшейся змеёй! Мгновение и что-то тяжелое скользнуло на изменяющееся запястье, и покалывание разом исчезло. Рена с недоумением посмотрела на ту самую руку, что держал Даркал и на которой появился уже знакомый вампирский наручник.
— Нет! — обессилено простонала она. Рена не желала признавать поражение, просто не могла этого принять! Проклятая вампирская сталь напрочь блокировала возможность обращения. Так не должно было быть, не должно было случиться! Она вся напряглась, надеясь разрушить вампирские чары, но тщетно.
— Думала, я не догадаюсь о твоих планах? — с насмешкой переспросил Даркал, наблюдая за этими бесплодными попытками.
Рена наградила его гневным взглядом, который тут же вызвал новую волну ожесточения. Даркал резко притянул Рену к себе, по-прежнему не выпуская её руки.
— Увы, дорогая невеста, ты становишься предсказуемой. И, знаешь ли, твоё странное предпочтение смерти, лишь бы не выходить за меня, уже начинает раздражать!
— Странное предпочтение? — с иронией переспросила Рена. Она хотела было отстраниться от Дарка, но тот держал крепко. От собственной беспомощности у Рены выступили слёзы. Они зло жгли глаза, а от удушающей близости нежеланного жениха уже колотило. — И что же тут такого странного? Неужели всё ещё не достаточно очевидно? Тогда скажу прямо — ты мне настолько противен, что я предпочту кого угодно и что угодно, лишь бы оказаться от тебя подальше! — в сердцах произнесла она.
— Поверь, моя дорогая, это взаимно! — ядовито прошипел Даркал, до вполне ощутимой боли сжав её руку. — Стража! — резко окликнул он. — Проводите сейлини в её комнаты! — с этими словами Даркал оттолкнул от себя Рену прямо к подбегающему стражнику. Тот послушно поймал её, а спустя секунду к первому стражнику прибавился второй. Они ловко подхватили Рену под руки и потащили наверх. Позади них уже выстраивался тот самый отряд, что прежде сопровождал Этьена.
***
Рена уже смутно помнила, что происходило после того, как стражники привели её в комнату. Снова оказаться запертой в четырёх стенах было в некотором роде символично. Вот только в прошлый раз, став пленницей, Рена хотя бы получила свободу от жениха. Теперь же…
— Я не принимаю это предложение! — схватив с тумбочки медальон, Рена швырнула его со всем гневом, что бушевал в сердцах, в окно. Но вместо ожидаемого звона, разбивающегося стекла, донесся лишь глухой удар и неприятное звяканье. Медальон отскочил от окна, словно от стены, и грохнулся на пол. Ощутив приступ ярости, Рена нервно подошла к окну и с силой опустила руки на прозрачную поверхность. Стекло лишь отпружинило настойчивый удар, что вызывало новую волну негодования. В сердцах Рена пнула медальон прочь, и тот гулко укатился под кровать. Исчезнув с глаз, он больше не вызывал такого неистового раздражения, как прежде, хотя желание сорвать злость хоть на чём-то присутствовала. «Это же не я! Разве я когда-нибудь себя так вела?» — недоумевала Рена, ощущая те эмоции, что буквально захлёстывали её, какими-то чужими, незнакомыми, словно они и вовсе ей не принадлежали. Разве что отчаяние, разверзшееся в душе подобно бездне. И жалящая обида, вызывающая непроизвольный спазм в горле.
— Они все меня просто использовали! — озвучила Рена свою горечь вслух, прогоняя навязчивые образы знакомых. Теперь уже не важно
