Алисия Дэй - Искупление Атлантиды
Она лишь кивнула.
— Ты ему не нравишься, — сказала она резко. Квинн расправлялась с большинством затруднений с присущей ей прямотой.
— Джек думает, что я сохну по тебе, и хочет меня себе в пару.
Аларик замер в смертельном безмолвии.
— А что думаешь ты? — выдохнул он, когда смог говорить.
— В одном Джек прав, а в другом — ошибается, — Квинн пожала плечами. — Я сохну по тебе, но я ему не пара. Человеческая часть его души заботится обо мне, но кошачья — равнодушна. Джек хороший друг, но этого, определенно, не достаточно для серьезных отношений. Женщину, предназначенную ему в пару, должны желать обе половины его души, только тогда их ждет истинное счастье.
— Ты веришь в это? — спросил он. — Истинное счастье?
Квинн посмотрела в глаза Аларику, и он провалился, утопая в густой, тягучей темноте ее глаз.
— Я верила, — она задумалась. — Однажды, давным-давно.
— Твоя сестра Райли счастлива с Конланом, — не отступал Аларик. — Скоро они будут править Атлантидой вместе с сыном под боком.
— Я все еще не видела своего племянника, — тень боли прорезала лицо Квинн. — Расскажи мне о нем. Об Эйдане. С ним все в порядке?
Аларик кивнул, отвечая:
— Он здоровый, хорошо сложенный, сильный духом парень. Эйдан, безусловно, сын своих родителей.
— Я надеялась на это, — Квинн улыбнулась. — Для Райли. Она заслуживает счастья. Но как может быть счастлива правящая семья, когда Атлантида на грани войны?
— Война. Ты думаешь дойдет до этого? — нахмурился Аларик.
— А как же иначе? Мы стоим на пороге мирового господства. Если эксперименты ученых будут успешны, вся планета станет кормушкой для вампиров. Пока кто-то не остановит их.
— Почему этим кем-то постоянно должна быть ты? — Аларик коснулся ее лица, и вихрь чистого желания пронесся сквозь него, просто от ощущения кожи ее щеки под пальцами.
Она прижалась к его руке, дрожа, как испуганная лань. Но это была Квинн, если она и была когда-либо действительно испугана, Аларик ни разу этого не видел. Возможно, она дрожала от удовольствия, доставленного его прикосновением. Эта идея согрела его, но Квинн так и не ответила на вопрос.
— Почему ты? — повторил он, заставляя себя спросить, зная ответ и не желая его слышать.
Квинн закрыла глаза и, повернувшись, коснулась его ладони нежнейшим из поцелуев.
— Кто еще? — прошептала она. — Ответь мне, Аларик. Если не я, не ты, то кто еще? Мы будем безучастны, пока наш мир разрушается?
— Ты можешь вернуться в Атлантиду со мной. Вампиры никогда не достанут нас там, — выдавил он, зная, что это бесполезно. Понимая, что совсем не этого он хотел бы для Квинн. Осознавая, что его предложение не осуществимо. Он не станет сидеть сложа руки, зная, что в это время мир умирает.
Никогда.
Квинн тоже понимала это и, чуть отодвинувшись, улыбнулась.
— И Аларик «играл на скрипке»[29], когда горел Рим, — продекламировала она. — Что-то я не могу себе этого представить.
— Желания иногда сбываются.
— Да? — Квинн смотрела вдаль, и он хотел бы знать, что она видела там, в темных глубинах своего разума. — Мои нет. Мои мечты прошли бесследно.
— Обет целибата — выпалил Аларик — Это была ложь.
Она медленно подняла голову, и внезапно страсть, смешанная с надеждой, вспыхнула в ее глазах так ярко, что ему захотелось кричать. Но затем глаза Квинн затуманились, и она отвернулась.
— Даже если так. Мои доводы не изменились. У нас нет времени обсуждать это сейчас, пока твой друг в опасности.
Она повернулась, чтобы уйти вслед за Джеком, но Аларик не мог вынести неопределенности.
— А потом? — Он поймал Квинн за руку и притянул к себе. — Ты хотя бы выслушаешь меня?
Она пристально смотрела на него в течение очень долгого времени, но в итоге кивнула.
— После. Сейчас мы должны действовать. Я, кажется, догадываюсь, в каком направлении они пошли.
Глава 36
Тиернан и Бреннан пробегали мимо помещений, больше похожих на лаборатории, камеры и посты охраны. Удача была на их стороне: они бежали, не встречая никого на своем пути. Правда, выход они тоже не нашли, поэтому не осмеливались остановиться, несмотря на вялость и неповоротливость после пребывания в плену. Необходимость двигаться бесшумно мешала им прибавить ходу.
Они резко остановились при виде развилки с многочисленными, разветвляющимися в разные стороны коридорами.
— Ну конечно, здесь все напичкано дорогущим оборудованием, но никто не в состоянии повесить знак “выход”, — горько съязвила Тиернан. — Куда пойдем?
— Можно только выбрать наугад, — покачал головой Бреннан.
— Давай направо. Налево мы поворачивали слишком часто, — решила Тиернан.
Они повернули направо и побежали. Когда коридор вильнул влево, они последовали по нему, только чтобы нарваться на двух очень удивленных людей, идущих им навстречу.
Нет, не людей. На Литтона и очень страшного на вид вампира.
Бреннан поднял руки вверх, но сзади неожиданно послышался жужжащий звук, и в следующий миг Тиернан увидела, как Бреннан осел на пол, из последних сил сопротивляясь электрическому разряду электрошокера[30].
— Вы ведь не думали, что сможете убежать? — глумился Литтон.
— У этого человека повышенная сопротивляемость? — вампир уставился на Бреннана и пнул того в голову. — С ним не так уж сложно справиться, как оказалось.
— Нет, будьте вы прокляты! — пронзительно закричала Тиернан. Полностью отодрав порванный рукав и обернув им свою руку, она бросилась к раненому боку Бреннана и выдернула провода электрошокера из его кожи. Потом положила голову воина себе на колени. Он истекал кровью, но все еще дышал. Тиернан смерила взглядом вампира и тихо поклялась, что проткнет его небьющееся сердце прежде, чем умрет, даже если ей придется провести в попытках оставшуюся жизнь.
— Теперь твой черед, — сказал Литтон, и она вздрогнула, но ученый, очевидно, не имел в виду удар ногой по голове.
Они притащили ее к проклятому креслу и привязали к нему ремнями. Она сопротивлялась, пока один из охранников не вошел в комнату.
— Доктор Литтон, мы подумали, что вы должны знать, мистер Бреннан мертв, — ум Тиернан отказывался принять произнесенные слова. Нет. Это не может быть правдой, но этот охранник не лгал. Она распознала бы. Его ложь всегда напоминала ей скрежет наждачной бумаги о сталь. Но сейчас не было даже намека на эту какофонию.
Сердце, разрывающееся в груди на части, не может принадлежать ей. И все же это происходит с ней. Тиернан сдалась и испустила крик отчаяния и боли, рвущийся из самой глубины души, что даже вампир отшатнулся, вздрагивая от этого звука.
