Помещицы из будущего (СИ) - Порохня Анна

- Да, будьте добры, - муж вышел из хлева, а Таня бросилась ко мне.- Давай я пойду с тобой! Вдвоем будет легче объяснить!

- Нет, я сама поговорю с ним, - я обняла ее. – Может, это и к лучшему.

Головин сидел в кабинете с бледным, задумчивым лицом и мне стало жаль его. Бедный мужчина! Вляпался в нашу семейку, опутанную страшными тайнами!

Я аккуратно прикрыла за собой дверь и присела на диван.

- Я всегда замечал странности в вашем поведении, Лизонька… Все эти невозможные для молодой девицы познания, странные слова, порой проскакивающие в вашем с сестрой общении, - начал говорить он, не глядя на меня. – Мне даже страшно представить, какое этому есть объяснение… А если быть честным, то у меня нет не единого предположения, если только совсем нелепые.

- Какие же? – меня радовало уже то, что он был спокоен, но это спокойствие могло быть обманчивым.

- Вы ведьмы, алхимики, нечистая сила, – Головин не выдержал и усмехнулся. – Только вот я человек не суеверный. Еще есть вариант, что вы безумны, но безумцы не ведут себя так рассудительно. Поэтому… Кто вы, Лиза?

Он повернулся ко мне и, собравшись с духом, я ответила:

- Мы с Софьей прибыли из… будущего…

Его брови поползли вверх.

- Из будущего? Как это? Господи, Елизавета…

Я не дала ему продолжить и быстро заговорила, рассказывая все, с самого начала. Головин внимательно слушал меня, но по его лицу трудно было понять, что творится в его голове.

- Из какого вы года? – поинтересовался он, после минуты молчания.

- Две тысячи двадцать второго… - прошептала я. – Двадцать первый век.

- Господи… две тысячи двадцать второй… - Павел потер лицо ладонями, а потом взъерошил волосы. – В голове не укладывается… Вот как после этого не верить в высшие силы? Так значит, Софья Алексеевна лечит животных?

- Да, у нас это называется ветеринар. Я же, технолог по производству и переработке сельскохозяйственной продукции, - я не знала, как правильно объяснить это, но попыталась: - Я организую выращивание сельскохозяйственных культур, знаю, как лучше всего возделывать почву, занимаюсь вопросами разведения и содержания скота. Оцениваю качество продукции растениеводства и животноводства. А еще организовываю переработку урожая в готовую продукцию.

- Остановитесь, Лизонька! Я не в силах понять столько всего! – воскликнул Головин. – Мне еще стоит пережить ваше признание и не сойти с ума…

- Тогда, может, продолжим потом? – мне не хотелось загружать его подробностями, которые для него были чем-то фантастическим и малопонятным.

- Нет, нет! Мне очень интересно! – взгляд мужа стал теплее, а значит, была надежда на то, что он примет ужасную реальность. – А как вас зовут по-настоящему?

- Галина… Погодите, я позову Таню! Ой, Софью Алексеевну…

Он промолчал, и я вышла из кабинета, находясь в таком возбуждении, что тряслись руки.

Таня расхаживала под лестницей и, увидев меня, быстро поднялась навстречу.

- Ну, что?

- Вроде бы не все так плохо. Пойдем, я за тобой.

Когда я вернулась в кабинет, то уже немного успокоилась. Чему быть, того не миновать.

- Познакомимся снова? – Головин поднялся с кресла и подошел к нам.

- Татьяна, - подруга растерянно улыбнулась и добавила: - Но лучше называть меня Софьей Алексеевной.

Глава 22

Было видно, что Павел хотел многое спросить у нас, но, видимо, не знал, с чего начать. Он еще не пришел в себя от таких откровений, и находился в смятении.

- Кто у вас император? – наконец, поинтересовался он. – Или это женщина?

- У нас уже давно нет ни императоров, ни царей. Вместо монарших особ теперь президент, - ответила я. – Это высшая руководящая должность в российской федерации.

- Федерации? – Головин пребывал в полной растерянности. – Fédération… по-французски - объединение, союз…

- Именно! Империя - это когда власть не выбрана народом и народом не контролируется. Федерация - когда несколько государств объединены в единое целое, и все территории имеют равные права на политическое и экономическое управление государством, через парламент, - объяснила Таня, но Павлу было тяжело понять не это, а куда делась империя.

- Как это изменилось? Когда?

- Существование Российской Империи прекратилось после отречения Николая II от престола. Это произошло пятнадцатого марта тысяча девятьсот семнадцатого года, - мне почему-то страшно было говорить ему об этом. Для нас это история, а для него – будущее. Хотя… разве мы теперь не в одинаковом положении?

- Николая II? – уточнил Головин. – Это потомок нашей императрицы?

- Да… он… м-м-м… - я на секунду задумалась, подсчитывая. – Прапраправнук Екатерины II.

- Но почему он отрекся от престола? – глаза мужа горели живым интересом. – Что случилось?

- Я бы не сказала, что мы сильны во всех моментах истории… - смущенно произнесла Таня и добавила: - К нашему стыду. Но там много причин… во­ен­ные не­уда­чи, разочарование народа и недоверие к цар­ской вла­сти, сложности крестьянского вопроса, тяжелые жизненные условия и низкий уровень образования у людей.

- Итог – революция. В результате которой власть была передана Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, - сказала я, глядя как меняется его лицо. – Что с вами? Вам плохо?

- Все! Я больше ничего не хочу знать! – воскликнул Павел, схватившись за голову. – Это ведь и с ума сойти недолго! Вы мне лучше скажите, что на нашу долю выпадет?

- На нашу долю еще много чего выпадет, но в этом году самое главное - победа русского флота над турецким флотом и чумной бунт в Москве, - ответила Таня. - Эпидемия чумы как раз связана с войной. Вспышка заболевания начнется в причерноморских странах и поразит воюющие армии, попав на территорию России через обозы с ранеными. Из-за боязни заразиться купцы перестанут возить продовольствие, и начнется голод. А за ним и бунт.

- Кто же сладит со всем этим? – Головин был так возбужден, что я даже стала переживать за его здоровье.

- Граф Орлов, - улыбнулась Таня и поднялась. – Так, хватит уже страсти обсуждать. Пойдемте лучше чай пить! Так никаких нервов не хватит!

После нашего признания Павел продолжал интересоваться некоторыми событиями, и я, конечно же, рассказывала ему то, что знала. Он начал называть меня на «ты» и обращаться «моя галочка», будто бы имея в виду птицу, но мы-то знали, что это значило на самом деле. Я благодарила Бога, что муж принял всю информацию достойно, поверил, а главное, не отвернулся от меня. Тем же вечером он мне сказал:

- Галочка, теперь я совсем успокоился. Когда ты сказала, что тебе на самом деле столько же лет как и мне, у меня камень с души свалился! Все же хорошо, когда ты не губишь молодую душу своим присутствием. С ровесницей можно вскрыть больное и неосознанное и не получить в ответ непонимание. Примешь ее опыт, даже самый тяжелый, как и она твой, ведь в этом есть обоюдное исцеление…

Что можно было сказать против такого?

Но помимо удивительных признаний, эмоции от которых все еще не утихли, в усадьбе были и другие проблемы. Проверив сено, мужики обнаружили в нем куски проволоки. Кто-то специально подложил их, чтобы извести скотину. Теперь перед кормлением, скотницы тщательно перетряхивали сено, чтобы, не дай Бог, не повторилась беда. Благо, что козы страдают от такой болезни значительно реже. Эти животные поедают корм малыми порциями, тщательно его пережёвывают, а обнаружив инородное тело, выплевывают его. Потому что их слизистая намного чувствительнее. У лошадей и свиней даже острые предметы зачастую выходят естественным путем. Но, несмотря на такие особенности, их корм проверялся тоже.

Это мог сделать кто угодно, например, Николай Григорьевич или его любовница Евдокия. Не хотелось думать, что в усадьбе все еще находились предатели, желающие угодить Потоцким.

А еще приближался день «сговора», когда должны были прибыть родители Андрея, а также гости. Ведь такое событие принято было праздновать и накрывать столы. Теперь мне можно было спрашивать у Павла все, что казалось непонятным, и я поинтересовалась, как должно проходить сие мероприятие.