Ольга Черных - Безвечность
За эти два месяца и одну неделю не было ни дня, чтобы я не подумала о Кае. В каждом прохожем на улице я искала его улыбку, причёску, глаза или хотя бы такую же рубашку, но не находила. Кай стал приходить ко мне во снах, как я ему и обещала. Былая тоска по Стефану — это отголоски прошлого, по сравнению с желанием хоть на несколько минут поговорить с Каем. Мне не хватает наших бесед на крыше или за чашкой кофе, или в парке, пока Касси и Джонни резвятся на траве.
— Как ты относишься к субкультурам? — спросил Кай после небольшого летнего выступления Триш и Дилана в моём дворе.
В тот день пришли их друзья, которых я видела по приезду в Мираж. Они оказались весёлыми ребятами, несмотря на общественные стереотипы.
— Ты решил сделать ирокез или отрастить волосы ниже лопаток? Или может, хочешь растянуть огромные туннели в ушах? Учти, я это не вынесу!
Зная Кая, я могу с уверенностью сказать, что он бы никогда ничего подобного не сделал, поскольку предпочитает проявлять себя в творчестве, не прибегая к созданию эпатажной внешности. Я постоянно забываю, что живу в другом времени, и люди экспериментируют над своей внешностью ради забавы, а не для того, чтобы выделиться или кого-то удивить. Можно хоть с ног до головы разрисоваться кричащими татуировками, и никто не скажет тебе, что это дико или что у тебя будет рак кожи. Это стало обыденностью, а значит, и желающих украсить своё тело значительно поубавилось. Во всём есть свои плюсы.
— А я недостаточно экстранеординарен для тебя?
— Что за слово? Нельзя было сказать «необычен» или «креативен»? Произнеси его по слогам, — попросила я.
Кая забавляют мои частые просьбы разобрать слово по морфологическому составу или посчитать количество букв и звуков. Я это делаю не для того, чтобы показать своё превосходство, мне просто нравится играть со словами.
— Шутишь? Я лучше потрачу это время на поцелуй, — сказал Кай и сдержал слово. — Ты так и не ответила.
— Ты тоже, — сказала я, закинув ноги на колени Кая и положив голову ему на плечо.
Он перестал раскачивать качели, которые теоретически помнят тепло моих родителей. Папа поставил такие же во дворе, когда я была маленькой. Мне нравилось кататься на них, и я могла часами не заходить домой. Мама с балкона кричала мне, чтобы я не раскачивалась так сильно, но только при такой высоте я могла почувствовать себя ближе к небу. Мои первые качели были обычной деревянной доской, крепящейся на дереве с помощью канатной верёвки. Потом папа купил мне железные со спинкой. Со временем они стали скрипеть, как кентервильское привидение, что никакое масло не помогало. Третьи качели были широкими с деревянными перекладинами, мы могли уместиться на них с мамой и папой втроём. Нам нравилось сидеть на них, подстелив плед, щёлкать семечки и слушать радио. Эти моменты были редкими, но я дорожу ими. Мы с Каем сидели на точной копии тех качелей. Несколько лет назад я отправила Оливеру фотографию, чтобы он заказал такие же, потому что старые давно развалились. Я как будто знала, что вернусь домой.
— Я работаю над сценарием нового фильма «На волне». Хочу посвятить его различным субкультурам, зародившимся в прошлом веке. Я разговаривал на эту тему с друзьями Дилана и Триш, они много интересного рассказали мне о своей жизненной философии и музыкальных предпочтениях. Они даже согласились принять участие в съёмках, хотят, чтобы эта лента была настоящей и передавала всю сущность того времени.
— Это невозможно передать, — сказала я, вспомнив свои фотографии и записи в дневнике, сделанные в самый разгар популярности неформальных течений. — Представители сегодняшних субкультур значительно отличаются от тех, кто их зарождал. Я тоже была подростком и знаю, как легко перенимаются манеры поведения, стиль в одежде и интересы то у одной субкультуры, то у другой. В итоге формируется личность, на которую сложно повесить тот или иной ярлык.
— Знаю, — ответил Кай. Я посмотрела наверх и увидела только подбородок, но представила, как на лице Кая появилось удивление. — Это мне и интересно, как с течением времени видоизменялись субкультуры и формировались новые. Хочу начать фильм с истории о хиппи, панках и готах, а закончить современной волной.
— С трудом себе это представляю.
— Тебе когда-нибудь нравятся мои идеи?
— Редко, — сказала я, и Кай шутливо ущипнул меня за коленку. — Нелегко рассказать о субкультурах. Если не постараться, получится документальный фильм, которых уже снято несколько десятков. Нужно придумать сюжетную линию, которая заинтересует зрителя, которая понравится не только неформальным личностям, но и всем остальным…
— Простым смертным, примитивным? — спросил Кай, передразнивая меня и смешно кривляясь.
— Заткнись! — Его шутки постоянно мешают мне думать.
— Ты научилась произносить это с особой нежностью, спасибо, — сказал Кай смеясь. — Так что насчёт сюжетной линии?
— Ты сам не даёшь мне договорить. Смертный! — передразнила я Кая, и это слово ещё несколько дней эхом звучало в моей голове. Если бы это была не констатация факта, а невинная шутка, мне было бы гораздо легче. — Можно рассказать о подростке, неважно какого пола, который живёт в нашем времени и изучает тематическую литературу, представляет, как бы он выглядел, если бы приобщился к той или иной субкультуре, каким бы стал его образ жизни, какие бы у него появились друзья и увлечения. Это можно растянуть на час, если постараться и отснять красивые кадры, а остальное время займут рассуждения подростка. Может, он станет по пунктам записывать, что ему нравится в каждой из субкультур. Подростки находятся под существенным влиянием окружающего мира, поэтому нужно детально продумать его психологический портрет. В конце он станет тем, кем велит ему сердце, а не навязанные стереотипы, потому что неважно, как ты выглядишь, как одеваешься, какую музыку слушаешь, а важно то, кем ты себя ощущаешь. Ты сам многое переосмыслишь, пока будешь писать сценарий, возможно, даже выведешь в массы новую субкультуру.
— Ты потрясающая! — сказал Кай, поцеловав меня в висок. — Я бы сам не пошёл в этом направлении. Это действительно отличная идея — показать зрителю, что нужно заниматься тем, что тебе нравится, проявлять и находить себя во всём, к чему лежит душа. Можно назвать это «эго» или…
— Нет. Мы же договорились без ярлыков. Твоя новая субкультура заключается на построении внутреннего мира, основанного на знаниях, полученных из внешнего мира. У неё не должно быть имени. Каждый зритель сам придумает его.
