Стелла - Чарльз Гэвис

– Да, Фрэнк, я сделаю это, – вот и все, что она сказала.

Он с благодарностью поцеловал ей руку.

– Думаю, это лорд Лейчестер отблагодарит тебя, Стел, – прошептал он. – А теперь перейдем и подготовимся. Ты должна упаковать небольшую сумку, и я сделаю то же самое, а затем я должен буду отнести их в проулок и там спрятать. Не годится выходить из дома утром с сумками в руках. Миссис Пенфолд поднимет весь дом, а мы выйдем как будто на прогулку к реке. Ну вот! – он осекся, увидев, как на лице Стеллы, всегда таком красноречивом, начинают проявляться признаки нерешительности. – Предоставь все мне, я позабочусь об этом! Лорд Лейчестер знал, что может мне доверять.

Стелла несколько минут сидела молча, думая о старике, который принял ее в ее беспомощности, который любил ее и относился к ней как к дочери, и которого она собиралась обмануть.

Ее сердце остро сжалось, но все же Фрэнк сказал правду – муж был больше, чем отец, и Лейчестер будет ее мужем.

Она наклонилась и поцеловала мальчика.

– Мне пора идти, Фрэнк, – сказала она. – Не говори больше ничего. Я поеду, но не могу говорить об этом.

Она вошла в дом. Сгущались сумерки, и старик стоял у своего мольберта, задумчиво глядя на него.

Она подошла и увлекла его за собой.

– Сегодня больше не надо работать, дядя, – сказала она угрожающе дрожащим голосом. – Подойди и сядь; подойди и сядь и посмотри на реку, как ты сидел в тот день, когда я пришла, ты помнишь?

– Да-да, моя дорогая, – пробормотал он, опускаясь в кресло и беря трубку, которую она набила для него. – Я помню тот день. Это был счастливый день для меня, Стелла!

Стелла спрятала лицо у него на плече, а ее рука обвилась вокруг его шеи.

Он молча погладил ее по волосам.

– Где Фрэнк? – мечтательно спросил он.

– В саду. Мне позвать его? Дорогой Фрэнк! Он милый мальчик, дядя!

– Да, – задумчиво ответил он, затем слегка встрепенулся. – Да, Фрэнк хороший мальчик. Он сильно изменился; я должен поблагодарить тебя за это, моя дорогая!

– Меня, дядя?

Старик кивнул, не сводя глаз с далеких огней Зала.

– Да, это твое влияние, Стелла. Я наблюдал и заметил это. В мире нет никого, кто имел бы над ним такую власть. Да, теперь он хороший мальчик, благодаря тебе!

Что она могла сказать? Ее сердце учащенно забилось. Ее влияние! И теперь она собиралась помочь ему обмануть отца ради нее!

Она молча спрятала лицо, и слеза скатилась по ее щеке и упала ему на руку.

– Дядя, – прошептала она, – ты же знаешь, что я люблю тебя! Ты же знаешь это! Ты всегда будешь помнить и верить в это, что бы … что бы ни случилось.

Он ничего не подозревая кивнул и улыбнулся.

– Что будет, Стелла? – спросил он; но даже когда он спросил, его взгляд стал мечтательным и отсутствующим, и она, глядя ему в лицо, молчала.

Когда часы пробили час, Джаспер Адельстоун пробрался через лес и остановился, спрятавшись за дубом у плотины.

Он не знал приятного времени с тех пор, как признался Стелле в своей любви и получил ее отказ. Большинство мужчин были бы обескуражены и повержены таким отказом, таким презрительным, таким решительным, но Джаспер Адельстоун был не из тех, кого так легко остановить. Противодействие только разожгло его аппетит и укрепило его решимость.

Он намеревался заполучить Стеллу; он намеревался воспротивиться лорду Лейчестеру, и он не должен был отступать от своей цели из-за того, что она отвергла его ухаживания или из-за раздражительности мальчика, который решил оскорбить его и бросить ему вызов.

Но он пережил тяжелое время и подумывал о возобновлении нападения, когда ему принесли записку леди Ленор. Хотя на нем не было подписи, он знал, откуда оно пришло, и знал, что произошло что-то важное, иначе она не послала бы за ним.

Другой мужчина, возможно, дал бы выход своей злобе и отомстил бы за высокомерную дерзость, проявленную ей при их предыдущей встрече, заставив ее ждать, но Джаспер Адельстоун был не совсем подлым человеком и, конечно, не таким дураком, чтобы рисковать преимуществом ради удовлетворения небольшой личной злобы.

Он был пунктуален до минуты и стоял, наблюдая за плотиной и тропинкой, с лицом, которое было естественно спокойным, хотя на самом деле он сгорал от нетерпения.

Вскоре он услышал шорох платья и увидел, как она быстро и грациозно пробирается между деревьями. На ней было темное платье из какого-то мягкого материала, которое облегало ее гибкую фигуру и на мгновение пробудило в нем чувство восхищения, но только на мгновение; каким бы плохим он ни был, он был верен и целеустремлен; он не думал ни о ком, кроме Стеллы. Если бы леди Ленор положила к его ногам свое положение и свое богатство, он отвернулся бы от них.

Ленор шла по дорожке, не глядя ни направо, ни налево, а прямо перед собой, надменно подняв голову, и вся ее походка была полна гордости и сознательной силы, как будто она ступала по полу лондонского бального зала. Даже поступая подло, она не могла поступить подло. Добравшись до плотины, она на мгновение остановилась, глядя на воду, ее рука в перчатке лежала на деревянных перилах, и Джаспер, наблюдавший за ней, не мог не удивляться ее спокойному самообладанию.

– И все же, – подумал он, – на карту поставлено больше, чем я. У нее корона и мужчина, которого она любит, – и эта мысль придала ему смелости, когда он вышел и встал перед ней, приподняв шляпу.

Глава 26

Она повернулась и надменно наклонила голову, ожидая, что он заговорит, но Джаспер молчал. Она послала за ним; он был здесь!

Наконец она заговорила.

– Вы получили мою записку, мистер Адельстоун?

– Я здесь, – сказал он с легкой улыбкой.

Она прикусила губу, ее гордость возмутилась его присутствием, самим его тоном.

– Я послала за вами, – сказала она после паузы самым холодным тоном, – потому что у меня есть кое-какая информация, которая, как я думала, заинтересует вас.

– Ваша светлость очень добры, – сказал он.

– И потому, – продолжала она, пренебрегая его благодарностью, – я подумала, что вы могли бы быть полезны.

Он наклонил голову. Он не пойдет ей навстречу на полпути, не поможет ей. Пусть она скажет ему, зачем послала за ним, и он с