Наследие предков - Валерия Дашкевич
- Есть, - больше я не стала сдерживаться, сама накрыла его губы своими, прижимаясь грудью к его груди, божественный страстный поцелуй. Его большие сильные руки касались лица так легко, что я едва ощущала их. Он медленно двигал языком по чувствительным краям. Бархатное проникновение языка было откровением, медленно убрав язык, он затем еще глубже проник в рот, исторгнув короткий стон желания, Даромир продолжил дразнить и ласкать меня языком. Я запустила руки в его волосы. Напор поцелуя усилился. Жар распалялся по всему телу, желание охватило меня, испарина покрыла лоб, дыхание стало прерывистым, мне не хватало воздуха.
В одно мгновение Даромир резко отстранился.
- Ты выйдешь за меня замуж? - в голове еще был туман.
- Ответ нужен сейчас?
- Кира, - руки мужчины крепко сжали мою талию.
- Выйду, - куда я от тебя уже денусь. - Но ухаживания не отменяются, - сразу предупредила демона.
- Будут тебе ухаживания, душа моя, - он резко поднялся с покрывала со мной на руках. Позади Даромира появились золотые крылья, которыми он укутывал меня. - Мы можем подняться в небо только с той, кто дороже сердца. Так ты согласна разделить со мной небо и этот полет?
- Да, - расправив огромные, мягкие крылья и прижав меня к себе крепче, Даромир оттолкнулся от земли и резко поднялся в воздух. Это был дичайший восторг. Крепче прижимаюсь к своему золотому демону, чувство адреналина переполняет меня, и на данный момент только это кажется самым важным: он и я, и одно небо на двоих. Красота неба, неописуемая тишина, первозданный высотный воздух пьянит и вызывает душераздирающее ликование. Я смеюсь от счастья, мой смех подхватывает Даромир - одно счастье на двоих, одни на двоих эмоции: нежности, любви и ликования, одна жизнь на двоих.
Дурак* - дураками на Руси звали шутов. Многие из них происходили из бояр или дворян, обедневших или попавших в немилость. Дураками могли стать иностранцы.
Глава Двадцать седьмая. О чувствах.
Для дружбы нужно время, для любви – место.
Михаил Задорнов
Месяц пролетел незаметно, до знаменательно дня икс оставалась неделя. И чем больше сокращалось время, тем больше росли моя неуверенность и страхи.
После нашего возвращения с границы Дарослав сказал, что теперь полностью спокоен за меня и брата. Вадим попросил не обижать Даромира. Мне, конечно, немного смешно и обидно^ что я могу против большого и грозного демона. Но с другой стороны, я вижу, как Даромир за мной ухаживает. Каждый вечер он проводит в нашей комнате, приносит с собой что-то вкусненькое. Он знает много интересного и делится с нами своими знаниями, но очень часто друзья уходят, оставляя нас вдвоем. И в такие моменты не ловко чувствую себя не только я, но и демон. Как бы меня не тянуло к Даромиру, но что-то неведомое останавливало меня, скорей всего, страх: я боялась быть преданной, боялась отдаться, раствориться в отношениях и потерять себя. Страх, он сдерживает нас от того, чтобы жить своей жизнью. Страх, он идет от неуверенности в себе. Сколько раз меня предавали родные люди? А в последний раз меня продали и предали за мифическую молодость. Но здесь я скорее благодарна Виталику, чем зла: благодаря его алчности, жажде молодости и бессмертия, я познакомилась с прекрасными людьми, приобрела замечательных друзей и встретила Даромира, который, не смотря на свои чувства ко мне, продолжает терпеть моих тараканов. Возможно, в этом и заключается любовь, только смогу ли я так полюбить и не потерять себя?..
Учеба так же шла своим чередом, я продолжала учиться под личиной Властимира. Если по началу Даромир был против моего проживания в одной комнате с его братом, то когда я сказала, что согласна снять кулон и учиться, как Кира Бельская, владеющая четырьмя стихиями, мой демон пошел на попятную.
Огнедар продолжал с нами заниматься, теперь я могла делать щиты и соединять стихии. Утром и вечером были тренировки у Владияра, а днем - библиотека. Моя жизнь совершенно не изменилась, только теперь я понимала, зачем мне четыре стихии. Это, как там говорится, кому много дано, с того много и спросится. Я страшилась того дня. И возможно, поэтому и держу себя подальше от Даромира, чтоб ему потом больно не было. Совершенно запуталась. И чем больше обо всем этом думаю, тем больше путаюсь.
Но каждый раз, смотря, как Даромир преподает у нас волховник и бросает на меня заинтересованный взгляд, на сердце становится радостно, а на душе расцветает грусть.
Сегодня ночью выпал первый снег, все вокруг побелело: побелели земля, дома, деревья - весь мир словно покрылся белоснежным покрывалом. Все приняло необычный, сказочный, немного таинственный вид. Первый снег всегда прекрасен и величествен. Неслышно подойдя, меня обняли за талию крепкие руки демона.
- Любуешься или снова, как ты там говоришь, кормишь своих тараканов.
- И любуюсь, и кормлю, - призналась Даромиру. - Ты давно здесь?
- Несколько минут, - теплые губы демона едва касаясь нежно поцеловали меня в ушко. - Ты прекрасна.
- Даже в обличии парня?
- Даже в обличии, честно признаюсь, я не вижу того несмышленого паренька, я вижу тебя нежную и прекрасную златовласую девушку с глазами цвета зекрый, - нежность тепла разливается по телу, как же от таких слов хочется запустить руки в его густые волосы и поцеловать. А почему только хочется? Развернулась в надежных руках, провела ладошкой по небритой щетине и трепетно коснулась устами столь манящих и желанных губ. Дыхание участилось, ноги стали ватными, я хотела его. Его бархатные губы порхали по моему лицу, оставляя нежные поцелуи. Я хотела прижаться, слиться с ним воедино, руки сами обвились вокруг его шеи. Чувствовала жар желания и предвкушение от предстоящего поцелуя. От прикосновения его губ, закружилась голова, лишая меня разума и воли, отдавая в его власть. Губы, слитые в простом касании, приобрели жар, упругость, перерождаясь в страстный, в котором не важно, кто доминирует, всецело отдаваясь ласкам, наслаждению, теряя контроль над сознанием, отдаваясь всей страстью и жаждой. Обнимала, прижимаясь, лаская его широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его сильном и таком нежном, желанном теле. Даромир прервался и судорожно сглотнул.
- Хотел тебя сегодня вечером пригласить в ресторан.
- Уже передумал?
- Глупенькая, когда я тебя вижу, совершенно обо всем забываю. А после такого поцелуя я не
