Льдинка - Мария Печурина
— Устала, — шепчет Маркус, целуя меня в висок.
— Просто непривычно.
Я бросаю взгляд в сторону. Вода в озере переливается серебром.
— Пойдем, — подталкивает меня Маркус в сторону водоема. Я не противлюсь. Мы идем медленно. Мое платье шуршит по молодой травке. Звуки торжества становятся тише. Несмотря на то, что сейчас апрель, ночи стоят теплые. Да и горячие объятья Маркуса не дают мне замерзнуть.
Мы подходим к кромке воды, но Маркус ведет меня на небольшой мостик. Я стою около самого края. Руки короля скользят по моей талии. Маркус прижимает меня спиной к своей груди. Его объятья приятные и успокаивающие.
— Нравится? — шепчет он мне в затылок, обжигая дыхание кожу. Мурашки бегут вниз по моей спине и собираются на пояснице, щекоча и вызывая тянущее чувство между ног.
— Нравится, — все, что я могу просипеть в ответ.
Мы стоим так несколько минут. Глаза у меня закрываются от усталости. Я прикрываю их, получая удовольствие от тепла. Хочется забраться под одеяло, спрятаться и спать…
— Уже скоро поедем домой, — шепчет Маркус. — Только один танец.
— Танец? — пищу я, мгновенно проснувшись.
— Да, танец, жена. Свадебный танец.
Маркус тянет меня за собой. Я закатываю глаза. На моем лице, наверное, написано, что я недовольна, зла и вымотана.
Как только мы оказываемся в поле зрения гостей, то вся история с поздравлениями повторяется. Остался не только танец. Еще торт. Злосчастный огроменный торт. «В ближайшие полвека я даже не притронусь к сладкому!» Мы разрезаем его, позируя на камеру. Я хихикаю, когда Маркус говорит, что, возможно, в торте кто-то спрятался. Я окончательно опьянела, выпив втихаря еще один бокал шампанского.
До рассвета остается не так много времени. Гости останутся на день во дворце, а мы с королем и нашей свитой, как я про себя окрестила ее, поедем обратно в особняк.
Свадебный танец. Черт! Кажется, к тому времени я изрядна набралась. Глаза видят, ноги руки слушаются, но с трудном, а вот мозг полностью отключился. Маркус выводит меня на середину поляны… Обхватывает меня за талию. Мелодия льется медленно и сладостно. К нам присоединяются гости, скоро вся поляна заполнена танцующими парочками. Я прижимаюсь к Маркусу, кладу ему голову на плечо. Его горячая ладонь приятно греет мой затылок. Мне так хорошо. Безумно хорошо. Не хочу, чтобы это заканчивалось!
Через полчаса нас уже провожают к кортежу. И снова, если бы не сильное плечо Маркуса, я бы свалилась на землю. До того болят ноги, что хочется выть. Пока король занимает свое место в машине, я скидываю ненавистные туфли. Благо ничего не натерли. Откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза. Чувствую, как Маркус обнимает меня. Я доверчиво прижимаюсь к нему, льну как маленький ребенок. Реальность уже уплывает от меня.
Это напоминает мне наше возвращение с приема несколько недель назад. Машина останавливается во дворе особняка. Тишина ночи оглушающая. Небо уже начало сереть на востоке. Я моргаю и фыркаю, когда Маркус целует меня в нос. Хочется отмахнуться от него как от назойливой мухи. Он открывает дверь с моей стороны. Я совсем забыла о туфлях и собираюсь выйти босиком. Король мне этого не дает сделать, подхватывая на руки.
— Я вполне могу сама дойти, — мурлычу я.
— Можешь, — хмыкает Маркус. — Но сначала я перенесу через порог свою жену.
— О-о-о, традиции…, — бурчу я. — Что еще мы с тобой не сделали? Букет я кинула, посуду били, торт резали, танец…
Я замолкаю, прикидывая, все ли я перечислила… тем временем, Маркус уже поднимается по лестнице.
— Через все пороги решил перенести? — хихикаю я.
— Кажется, что, если отпущу, ты исчезнешь, — серьезно произносит он. Моя игривость мгновенно улетучивается. Я так близко к нему, к его губам. Маркус поворачивает в сторону своей спальни.
— Эй, я живу в другой стороне, — возмущаюсь я.
— Брачная ночь, Марианна, — ставит меня на ноги король. Дверь закрывается и щелкает замок. — Ты забыла эту традицию.
Я пячусь назад.
— Ты…мы же договорились!
Вот то, что я имела в виду. Сейчас он накинется на меня, и я не стану сопротивляться, но… Маркус начинает смеяться. Я стою, опешивши, и не знаю, что сказать.
— Просто эту ночь ты проведешь в нашей спальне, — улыбается он, обхватывая мое лицо ладонями. — Ты же не хочешь, чтобы кто-то подумал, что вся сегодняшняя суета была спектаклем?
— Они что, проверять придут? — фыркаю я.
— Нет, конечно, но считай это традицией.
Маркус снимает пиджак. Я замечаю, что для меня ночная рубашка уже приготовлена. Кто-то все отлично спланировал. Поджимаю губы.
— Пойду переоденусь, — бурчу я, сгребая так называемую ночнушку… «Там все на свет будет видно!»
***
Молния на платье застряла и ни в какую не хочет расстегиваться. Черт! Я так устала и еще это платье. Рычу от бешенства.
Умываюсь холодной водой, смываю весь макияж и снова чувствую себя живой. Вытаскиваю из прически все шпильки и трясу головой. Волосы локонами ложатся на плечи. Я смотрю в зеркало. Я теперь королева. Официально и бесспорно. И выгляжу именно так. Мне нравится это чувство. Я теперь не просто одна из многих. Я теперь одна из них. И мне нравится мысль, что Маркус мой. Снова трясу головой, прогоняя эти раздумья. Сейчас главное избавиться от платья.
Обессиленная, выхожу из ванной, шурша этим огромным пирожным из складок шелка, шифона и рюшечек. Маркус разулся и теперь стоит на входе в гардеробную, прислонившись плечом к косяку двери. Я стараюсь не смотреть на его сильную шею, которая проглядывает в расстегнутой рубашке. Наверное, статус жены так на меня действует, а может шампанское — я подхожу к нему и поворачиваюсь спиной.
— Расстегни, пожалуйста, платье, а то там молния застряла, — стараюсь спокойно произнести я. Маркус, ни говоря ни слова, подходит ко мне.
Я вздрагиваю, когда он касается моих волос, осторожно убирая их мне на плечо. Дальше все происходит не со мной. Его пальцы касаются моей кожи рядом с застежкой, и я прикрываю глаза от удовольствия. Он легко расстегивает молнию, и я в последний момент ловлю платье, которое вот — вот сползет с груди, но не это заставляет мое сердце подпрыгнуть внутри, а пальцы, которые пробегают по моей обнаженной коже, сначала легко, но потом более настойчиво. Я позволяю ему это. Он опускается ниже и нежно касается моей поясницы. Я стою будто закаменелая статуя, боясь, что это может закончиться. «Я себя боюсь…» Его пальцы добираются до моего бока. Они замирают. «Нет!»
— Скажи мне «нет» сейчас, — шепчет хриплым голосом мне
