Избранная на подмену (СИ) - Рэйн Рина

Хотя бы пару минут...

Как именно встаю со стула и сокращаю оставшееся между нами расстояние до нуля, даже не замечаю. Просто я вот только что еще смотрел на эти губы, а теперь уже впитываю их поцелуй, пью, как воду, обнимая девушку так, как никого никогда не обнимал.

И вкус марги, освежающее-пряный, раскрашивает этот поцелуй в какие-то волшебные цвета. Но и без него ее губы бессовестно сладкие.

А уж когда Кристина расслабляется в моих руках, скользит по груди ладонями, поднимает их выше, снова, как тогда, зарываясь пальцами в волосы, реальность заканчивается абсолютно.

Я целую ее так долго, как только могу себе это позволить. Покрываю поцелуями подбородок, щеки, скулы... Шепчу, как виноват перед ней, как не хочу, чтобы с ней что-то случилось, что она дорога мне и что...

И не сразу замечаю, что она плачет.

Кристина

Серьезно?

– Дорога? – спрашиваю, когда Асирэт все-таки понимает, что что-то не так и останавливается. А я понимаю, что мой план вышел из-под контроля. Хотя кому я вру! Он сразу и был таким – дурацким.

Потому что не учитывал главное. Что у меня ничего не закончилось. И что никакой манипуляции, тем более таким вот образом, не получится. Я не смогу! Я безоружна перед этими голодными глазами и этими нежными руками...

Это только влюбиться можно за пару дней. А выключить все это, увы, кнопки нету.

Во мне так точно не предусмотрено.

– Да, дорога, – шепчет он, чуть отстраняясь, но не отпуская меня. И, наверное, за последнее я даже благодарна сейчас. Потому что ноги меня совсем не держат.

– Как самая эксклюзивная тень на свете? – сдержать усмешку хочу, но не выходит. Смех, горький и царапающий, лезет наружу, напитанный болью из моей груди. – Как супер-оружие, повод для понта и удобная игрушка в одном флаконе, да?

Асирэт хмурится. Может, ему не очень понятны мои слова, но смысл их он уловил точно.

– Кристина, – он говорит медленно, осторожно и почему-то с очень сильным акцентом. А меня снова накрывает волной злости. Что? Опять будет новая порция лжи? – Я не хотел тебе навредить или напугать тебя. Да, я еще тогда все о тебе понял! Но я не хотел... Понимаешь? Не хотел, чтобы ты боялась.

– Боялась чего? Тебя? Или того урода, из-за которого я здесь?

– Нет. Себя. А меня не надо бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. И этого урода мы найдем. Совсем скоро. Я тебе обещаю...

– Как обещал, что Топ будет твоей последней Тенью? Обещал, зная, кто я такая и уже тогда решив перехватить надо мной контроль? Или это решение пришло в голову после? А Топа что? В небытие? Пусть сливается с другими, да?

– Нет, Кристин, нет. Все не так!

– А как, Асирэт, как? – шепчу, все-таки вырываясь, потому что больше не могу. Потому что это слишком. Для меня – слишком.

Он убирает руки, каменея лицом.

– Кристина, я... Я бы никогда...

– Никогда, что? Не стал бы поступать также, как Нариссин хахаль? Кстати, у вас сапожки одинаковые, забыл? Правда, голос у него хриплый... На твой совсем не похож. Но про Тени и хартов он точно знает не меньше тебя. Раз не только сообразил, что можно такое сделать, но еще и сделал...

Асирэт что-то точно хочет сказать, но сбивается, вдруг быстро моргая.

– Хартов? – спрашивает он.

– А что? Тоже не понял? Столько лет занят тенями и ничего не увидел? О, парень, да у тебя на лицо проблемы с воображением! Ну так я скажу. Ваши Тени и монстры, которые уничтожают ваш мир – это одно и тоже. Чтобы победить одних, вы тащите сюда новых, и в итоге – создаете их еще больше! И что же это получается? Что единственные настоящие чудовища здесь – это вы. Шаны. Звучит забавно, согласись?

– Забавно...

Он впивается в меня снова тем самым голодным взглядом. И я вдруг понимаю, что так можно смотреть не только на девушку, но и на интригующую зверушку. Что? Теперь я стала еще интереснее, как Тень, да?

Как же холодно и душно в этой комнате сейчас...

Мне точно пора к себе.

 – Ну вот и развлекайся, раз забавно, – шепчу, отступая назад. И он, словно завороженный этим, дает мне это сделать. – И до встречи, Асирэт. До встречи.

Система пропуска распахивает дверь наружу тут же, как только слышит мой приказ.

Дэрек

– Нет, Кристин, нет. Все не так! – я ищу хоть одно подходящее слово, которое бы успокоило ее и помогло мне объясниться, но во всех языках мира нет таких слов. А говорить «люблю» той, кто смотрит на тебя с отвращением – жалкий прием.

Она мне не поверит. И станет только хуже.

– А как, Асирэт, как? – шепчет Кристина, разрывая объятия и делая шаг назад. А у меня словно из алие кусок выдрали. Остаться без магии было легче, чем сейчас без ее тепла.

Асирэт... Все-таки, Асирэт...

Я так сильно опоздал с объяснениями, что, кажется, впервые в жизни совсем не знаю, что делать. Но все-таки что-то пытаюсь сказать. И, как утопающий, уже пошедший ко дну, все еще делаю отчаянные рывки.

– Кристина, я... Я бы никогда...

– Никогда, что? Не стал бы поступать также, как Нариссин хахаль? Кстати, у вас сапожки одинаковые, забыл? Правда, голос у него хриплый... На твой совсем не похож. Но про Тени и хартов он точно знает не меньше тебя. Раз не только сообразил, что можно такое сделать, но еще и сделал...

Хахаль?

Странное слово сперва отвлекает от всех других, и я даже хочу переспросить, а что оно значит. Но тут в сознание проникает смысл других ее слов.

Сапоги и узор, это почти ерунда. Такие же будут у Одара и еще у десятка шанов – не та примета, по которой нас можно опознать. Но...

– Хартов? – Почему она сказала об этом именно так? Почему вообще сейчас про них вспомнила?

– А что? Тоже не понял? Столько лет занят тенями и ничего не увидел? О, парень, да у тебя на лицо проблемы с воображением! Ну так я скажу. Ваши Тени и монстры, которые уничтожают ваш мир – это одно и тоже. Чтобы победить одних, вы тащите сюда новых, и в итоге – создаете их еще больше! И что же это получается? Что единственные настоящие чудовища здесь – это вы. Шаны. Звучит забавно, согласись?

– Забавно...

Забавно, да. Вечная бездна, как же «забавно»! Но вовсе не то, что Кристина думает. Тени и харты – одно и тоже? Согласен – это шокирует. Наверное, в любое другое время я бы воспринял эту новость, как ту, какой она и является. Пугающе-потрясающей. Но забавно совсем другое. А то, что...

Да нет! Не может быть! Он не мог!

Это истошно вопит во мне жалкая вера в лучшее. Да только разум утверждает – мог.

Чтоб его харты и сожрали! Он мог!

Отсюда и хриплый голос, и сапоги... А Тень он сменил как раз для того, чтобы Поводок потом проще было перекинуть! И сделал это, получается, за день до Отбора, да? После того, как уже никто бы не стал проверять, что у него за облик.

Смотрю на Кристину и не верю ни своим глазам, ни тому, что только что понял. И что, кажется, все это время где-то глубоко подозревал.

После исчезновения матери он так сильно увлекся исследованиями, что ему стало плевать даже на наличие единственного сына. Мне он сказал, что ищет способ отомстить за ее гибель. Но я же помнил тот день, когда она ушла. Она же просто ушла.

Или нет? И как можно отомстить тем, кому нечего терять?

Я же, уже тогда, в десять лет, чтобы хоть немного вернуть его внимания и стать ближе, стал изучать тени. Мне казалось, это поможет.

Не помогло. И из сына я для него очень быстро превратился в Асирэта младшего.

Отец... Но почему? И почему именно Кристина?

Стук закрывающейся двери выдергивает из омута воспоминаний. Обнаруживаю себя в одиночестве посреди комнаты.

Как я позволил ей уйти? Нет. Ее нельзя оставлять одну! Нельзя!

Выбегаю следом, вижу фигурку в серебристом костюме, скрывающуюся за поворотом. Понимаю, что, если сейчас догоню и остановлю, Кристина не сдержится – и разговор, не предназначенный для чужих ушей, услышит стража. И кто знает, какие последствия для нее это все принесет. До Асирэта старшего точно донесут.