Марина Ли - Сказочница
Он всю ночь страдал, а утром, как школьник мялся у двери ее комнаты… А она встретила его с таким видом, словно ничего не было!
Почему мучиться должен только он?
Неужели ей на самом деле все равно?
Кай жадным взглядом окинул розовое лицо, отмечая томно прикрытые глаза и подрагивающие губы, и треснутым голосом простонал в доверчивые губы:
— Виш…ня…
— М-м-м-м?..
Она, совершенно точно ничего не соображая, потянулась к губам, и Кай отбросил сомнения и просто поцеловал ее. Так, как давно хотелось. Глубоко, жарко, сметая неумелый рот своим яростным желанием. И застонал неприлично громко, когда маленькие прохладные пальцы вдруг очутились на его шее. Он сжал тонкую талию, почти приподнимая хрупкое тело над землей, скользнул руками вверх, задевая трогательно выпирающие лопатки, прижимая к себе еще крепче.
— Ягодная моя, — прохрипел по-мальчишечьи несдержанно. — Ты меня с ума сводишь!
А в ответ только невнятное:
— М-м-м-м… — и в этот раз целует сама, первая.
— Вишенка! — мучительный стон, а руки между тем медленно опускаются вниз: большие пальцы пересчитывают позвонки — остальные скользят по ребрам. А потом сжимают внизу все такое восхитительно мягкое и круглое. И благодарный всхлип в ответ просто сносит крышу.
Кай бросил один короткий вороватый взгляд в сторону окон дома, ногой пнул любопытную Муху, с беспардонным любопытством толкавшую Наследника в бедро, подхватил легкое тело и, не разрывая поцелуя, шагнул в тенистый аромат сирени. В голове промелькнуло на секунду удивленно, восхищенно и благодарно что-то о том, что в палисаднике у старосты оборудовано идеальное место для поцелуев, а потом Вишня попыталась обхватить его бедра ногами и мысли как-то вдруг закончились. И с одной стороны, было сожаление по поводу того, что узкий сарафан не позволил ей это сделать, а с другой — облегчение, потому что если бы она это все-таки сделала…
К неполным двадцати семи годам Кай не впервые бездумно целовался. Бывало разное. И не всегда романтичное.
Девки еще в интернате стали называть его Кайану. И кто бы догадался, почему? Наследник бессмысленно растратил часы своей жизни, рассматривая свое отражение в зеркале, выискивая сходство с так любимым всей женской половиной интерната Киану Ривзом. И не находил. Что? Разрез глаз? Цвет волос? Высота скул? Непонятно. Лично Кай сходства не видел. И Мирка не видела, кстати, тоже.
Не видел, но пользовался им активно и регулярно. В школе, в училище, в спортивной секции… Злился ли он из-за своей мифической схожести с избранным Нео? Ни одной секунды своей жизни!
Но Вишня! Она же чертова Киану не видела ни разу в жизни! Она же целует его так, как целует, только потому, что это он, Кай. А никакой не придуманный девками в шестом классе Кайану!.. И от этого было не просто приятно, от этого в мозгу взрывался огромный ядерный гриб…
— Ягодка моя… — выдыхал сквозь зубы, целуя круглое плечо с пятью наивными веснушками. — Не могу без тебя… Пожалуйста…
А в ответ уже закономерное:
— М-м-м-м…
А потом срывающий тормоза шепот:
— Кай…
Легкое покашливание за спиной заставило Наследника напрячься и вернуло в сознание. Черт! Староста Милена высунулась из окна почти по пояс и с независимым видом чесала Муху между ушей. Как послал ей хмурый взгляд, а она ему пальцем погрозила.
Как же все не вовремя!
Молодой человек в последний раз сжал податливое тело и, прервав поцелуй, прижался лбом ко лбу своей избранницы, ожидая, пока она придет в себя и распахнет глаза. И опасаясь того, что он в этих синих глазах увидит.
В них была нежность, от которой сердце падало в желудок. В них было задумчивое удивление, а еще смущение, сияющее непролитыми слезами. И Кай поторопился зашептать срывающимся голосом:
— Прошу тебя, пожалуйста! Поедем со мной! Я обещаю, что не буду давить. Я помогу тебе устроится магичкой в Белом Городе, если ты действительно этого хочешь, я буду заботиться о Лютике с Ромашкой…
— А как же папин список женихов? — хрипловатым голосом спросила она, не убирая рук с его плеч и не торопясь вырваться из объятий.
— Оторву руки каждому, от третьего пункта и до последнего, если кто-то, хотя бы глянет в твою сторону, — решительно заявил Наследник и покраснел немного раздраженно, понимая, насколько глупо это прозвучало.
— Почему только с третьего пункта-то?.. — и пальцы с плеч переместились на затылок и дернули несильно за отросшие волосы.
— Со вторым номером ты прекрасно разобралась сама, — хмыкнул Кай. — А первый все еще надеется, что ты отнесешься серьезно к его словам о том, что он хочет видеть тебя своей женой. Он признает себя дураком и готов даже на ответ «я подумаю»… Пожалуйста…
Вишня вздохнула и прикрыла глаза.
— Но только после того, как ты поговоришь с Кристиной! — прошептала она едва слышно и немедленно получила легкий благодарный поцелуй.
— И… — щеки снова заалели, скрывая бледные веснушки. — И это тоже… после…
— И ты поедешь со мной?
Вишня кивнула нерешительно и уточнила:
— Но только после того, как поговорю с Миленой!
***
Разговаривать с Миленой было стыдно. Вишня мялась, рассматривала носки своих туфель и бормотала что-то невнятное. А староста только по-доброму улыбалась и головой кивала.
— Ну, что ты переживаешь? Езжай спокойно. Наследник не похож на человека, который не держит своего слова.
— Я просто подумала, может, стоит остаться и подождать, пока из Белого Города пришлют кого-то мне на замену… — неуверенно произнесла девушка. Она, конечно, сомневалась, что Кай может оставить ее здесь одну, хотя бы на несколько дней, но все-таки…
— Детка, — Милена рассмеялась. — Чего ты больше боишься, того что он уедет с тобой или того, что без тебя?
Вишня в ответ что-то пискнула, непонятное даже ей самой, и глаза спрятала.
Ехать с Каем вдвоем — а он сказал, что дорога до Белого Города займет не менее двух дней — было волнительно и страшно одновременно.
— Мы жили без мага столько лет! — продолжала староста. — Может, протянем еще пару дней.
Возразить было нечего, но в душе все равно остался какой-то неприятный осадок. Тревожный и пульсирующий. Как зубная боль.
А Кай был весел и бодр, он шутил и подгонял, и договаривался насчет лошади для Вишни, и пытался рассмешить, и собирал провиант в дорогу, и уговаривал, что все будет хорошо, и снова клялся, и клялся, и клялся… И от всего этого голова шла кругом. А еще была какая-то странная апатия.
Прощание с жителями деревне прошло как в тумане. Напутственные речи, поцелуи и объятия…
