Чужой престол - Анна Шнайдер
— Что будет, если я выйду замуж за Огдена?
Морган встряхнул мешочек ещё раз, а затем начал выкладывать на столе руны — одну, другую, третью… Он выкладывал их не в ряд, а будто создавал какой-то орнамент — и в конце концов, выложив десятую руну, кашлянул и признался:
— Простите, ваше высочество. Но… я не могу сказать.
— Что? — удивилась Анастасия, и Морган, потерев лоб, как-то странно усмехнулся и ответил:
— Я не могу сказать, потому что ваша судьба предопределена. Что бы вы ни делали — она сложится определённым образом. Бывает, что судьба вариативна, но ваша — нет. Однако будет лучше, если я сейчас ничего вам не скажу, иначе всё можно испортить.
— Как испортить? — удивилась Анастасия. — Если судьба предопределена?
— Поверьте моему опыту — можно. Если надеяться только на богов, в какой-то момент они могут отвернуться и резко всё поменять, чтобы неповадно было бездельничать. Вам не стоит знать о том, что написали мне руны, — просто поверьте.
— Но хотя бы скажите, к чему мне готовиться? — всплеснула руками Анастасия, не зная, смеяться ей или злиться. — Я хотя бы в живых-то останусь?
— Несомненно, — улыбнулся Морган. — Всё будет нормально. Могу сказать вам сейчас только одно — не спешите. Не объявляйте никому никаких решений, не рубите с плеча. Только если вы будете терпеливы и внимательны, то добьётесь счастья.
Анастасия задумалась. Обвела глазами руны, выложенные на столе, пытаясь по очертаниям понять хотя бы что-то — но, нет, это оказалось совершенно бесполезно. Бессмысленные закорючки какие-то эти шаманские руны, к магическим они не имели никакого отношения.
— Значит, мне сейчас просто нужно ждать?
— Да, — кивнул Морган. — Но больше я ничего не скажу. И простите, но гадать я тоже не стану.
— Вы строптивы, — Анастасия всё-таки засмеялась, несмотря на то, что после всего услышанного ей было тревожно. — В подобной категоричной форме отказывать принцессе!
— Вы хороший человек, ваше высочество, — серьёзно ответил Морган. — И я желаю, чтобы вы были счастливы.
Анастасии очень хотелось спросить, где во время её счастья будет канцлер, но она всё-таки промолчала.
В глубине души она, как ей казалось, понимала, что именно увидел Морган в своих рунах. И если всё так… то лучше и вправду ничего сейчас не знать.
Роланд
На совещание с министерством финансов Анастасия не пришла — об этом её накануне попросил Огден, и принцесса согласилась, что лучше ограничиться другими министерствами — целее будешь. Канцлер даже не знал, жалеет он, что Анастасии этим утром не было рядом, или наоборот — радуется, что она не отвлекает его от дел.
Комиссия министерства финансов состояла из семи человек, при этом на совещания обычно приходили и министр, и его зам. Роланд внимательно приглядывался к каждому члену комиссии, но удивлённым его появлением никто не выглядел. Единственное, что можно было «пришить к делу» — это откровенно ужасное настроение заместителя министра, Корнелиуса Купера, но тот часто бывал недовольным. Он, как Роланд уже давно уяснил, был человеком слишком жадным, чтобы спокойно относиться к распределению государственных денег. Кроме того, была у Корнелиуса одна навязчивая идея, которую давным-давно «раскопал» Дилан Хирш — «агент» канцлера среди членов королевской комиссии. Купер считал, что на альтакском престоле должен находиться представитель альганнской аристократии — с родовой магией и всеми сопутствующими умениями. С другой стороны, сейчас Корнелиус должен быть доволен, ведь Огден, возможно, женится на Анастасии — а она ведь Альго. Но довольным Купер, увы, не выглядел и всё совещание поджимал губы, ловя изучающий взгляд канцлера. Но глаз не отводил.
Чуть позже, поделившись с Эрнестом Тадом этой информацией, Роланд получил и другую — результаты экспертизы артефакта, который подкинули ему в комнату. Удивился, узнав, что изготовил этот артефакт представитель якобы вымершей династии — ещё предстояло выяснить, какой именно, — и задумался над тем, как именно у Риана Ортего получилось определить подобное настолько быстро.
Но это были ещё не все загадки.
— При попытке выяснить, кто мог подбросить артефакт в вашу комнату я выяснил следующее, — рассказывал Тад, вертя в пальцах карандаш и изучая какой-то список. — За последние две недели в комнату, во-первых, постоянно заглядывали слуги — пять человек, если быть точным. Их исключать тоже не следует, за деньги можно уговорить на что угодно. Во-вторых, к вам заходила Каролина Эркур. В-третьих, та женщина из королевской комиссии министерства образования — Барбара Ризонд. В-четвёртых, разумеется, его величество Огден.
— Его вы тоже подозреваете? — уточнил Роланд и ничуть не удивился, когда Эрнест кивнул со всей серьёзностью.
— Разумеется. О вашем происхождении я осведомлён, поэтому прекрасно понимаю, что вы составляете его величеству неслабую конкуренцию. При должной организации заговора вас можно сделать единственным претендентом на престол — достаточно просто поубивать всех остальных отпрысков Фредерика. Но пока вы Огдену всё же нужны, поэтому подобный вариант маловероятен. И наконец, в-пятых, ещё к вам в комнату один раз заходил начальник дворцовой стражи. Вы помните, канцлер?
— Джулиан Шолто всегда был другом Тедеона, — кивнул Роланд. — Но в данном случае он вряд ли причастен — мы разговаривали у порога всего пару минут, и к столику он не подходил. И как вы проверяли, кто у меня был? В гостевом коридоре есть кристаллы, но их включают, только когда приезжают гости.
— Кристаллы тоже не панацея, — пожал плечами Эрнест. — Дисциплина во дворце какая-никакая, но есть, хотя начальник стражи во дворце императора Арена раскритиковал бы здесь многие моменты. Охранники на вашем этаже ведут учёт посетителей, даже записывают время — во сколько приходили, когда уходили. И слуг фиксируют, кто и когда приходил убираться. Клянутся всем составом, что мышь не проскакивала, всех записали. Значит, скорее всего, артефакт вам подбросил либо кто-то из слуг, либо эта Барбара. Про неё вы что думаете — могла она?
— Могла, — спокойно подтвердил канцлер. — У Барбары есть слабое место — она, как и я, незаконнорождённая, только документы ей сделали нормальные. Поэтому я предполагаю, что она, как и советник министра финансов, может желать, чтобы на троне Альтаки сидел представитель альганнской аристократии. Тогда в обществе выправится эта ситуация с внебрачными детьми.
— Сомнительное утверждение, учитывая манеры нашей аристократии, — фыркнул дознаватель. — Но в целом, я думаю, вы правы. Будьте с этой женщиной осторожнее. Но остальных мы
