Солнце мира богов. Том первый (СИ) - Анна Цой
Вторая рука завершила раздевание, забрала в своё путешествие его ладонь и двинулась вниз, изучая каждый изгиб тела в мельчайших подробностях. Я закусила губу, слегка приподняла голову и подалась вперёд, чтобы он быстрее добрался до невероятно влажного участка белья, остановил там подушечки пальцев и выдохнул:
— Невозможно, — в самые мои губы, впиваясь в них, кусая и втягивая своим горячим дыханием.
Мой стон проник в сознание сквозь пелену горячей волны внизу живота.
Моё колено оказалось на его плече, сильные руки придерживали под попу и за спиной, сам же мужчина поднялся на ноги, под мою слегка разочарованную мысль. Спина покрылась мурашками, уместившись на обжигающе холодной кровати.
И как он только думает в такой обстановке?
Тонкие длинные пальцы сжали грудь под бюстье. Ах, как же я желала почувствовать их внутри себя! Я выгнулась ему навстречу, ощутив бедрами его голое тело. Яркий немного болезненный засос у самого соска. Я вскрикнула и потеряла возможность дышать от его твёрдого медленного погружения в моё лоно.
Одним ласковым движением. На всю длину.
Наши губы слились вновь. Ноги сцепились за его спиной, не в силах сдерживать томительное сжимание бедер от ощущений. Ногти впились в его спину, делая это соразмерно глубине проникновения и нарастающему внутри жару.
Нежные движение внутри стали еще плавнее. Я задрожала. Даже стоны не могли вырваться из моего горла — настолько сильны были судороги наслаждения, граничащие с разве что маленькой, но крайне чувственной смертью.
Дыхание вернулось ко мне спустя минуту, когда следом за натруженной и изнывающей от мерности его движений мной, вздрогнул и он, подарив мне пряное тёплое ощущение наполненности, горячего семени внутри и… подрагивающих ног.
Поцелуй с выдохом в мои губы и последнее движение.
Расплавленная я выпрямила ноги, застонала от того, что меня покинули и улыбнулась счастливо.
— Обожаю твою миссионерскую позу, — повернула к нему голову.
Глава 17
Со светским раутом и с конкретным таким психом, сидящим за одним столиком со мной
— Милорд ожидает вас в гостиной, леди Элла, — прозвенела своим голоском служанка у двери туалета.
В миллионный раз за день я зашла сюда и осознала, что разлуки с керамическим другом мне не видать.
— Ага, — выдохнула, — мне нужна секунда.
Так. Блокировка на всё, что можно заблокировать при токсикозе, и я направилась в ванную.
Пуговочке сегодня было семь недель развития. Почти сантиметр роста. Я была счастлива.
— Закутанная, там жарко, — расценил мой наряд, стоило мне протянуть ему руку, Виктор, — я предполагал, что ты пожелаешь даже более щадящие температурные условия.
Я мотнула головой, окутала плечи вторым слоем шали и крепко опёрлась на мужчину.
— Знаешь, — решила сменить тему я, — я вообще-то висталка, если ты не знал, — поймала его насмешливый взгляд и сделала ещё более горделивый вид, — так вот. А что это значит? — его ответа никто не ждал, — правильно! Я подготовлена своим организмом рожать девочек сильнее себя. И всё казалось бы логично, да? Ой, а Бурбоню сегодня кто-нибудь кормил⁈ — очнулась, — да? Ну тогда всё прекрасно. Знаешь, твоя ответственность — самая замечательная черта характера. Я бы взяла и сбросила на тебя всё, что должна делать сама, если бы ты… почему ты не висталка и не Хакгард? Всё так бы здорово сложилось! Мм-м. Просто восторг. Поменять бы вас местами с Владыкой, и у меня была бы такая жизнь! Ты даже не представляешь. О, Цикл! За что ты так промахнулся, когда впихивал души этих двоих мимо их идеальных мест⁈
Витюсик вежливо кивнул проходящим мимо нас гостям, отвечая при этом на мои вопли, на которые все оборачивались:
— Потому что в таком случае идеальный жизненный расклад был бы таковым только для тебя, божественная, — заставил меня хмыкнуть он.
— Мне иногда кажется, что Цикл — ужасный садист, — о! Куколка, здравствуй! — к очередной встреченной нами, — как твоя… оу, ты всё же вышла замуж за этого идиота. Мм-м… счастья и любви вам. Терпения там, конкретно тебе — ума бы, но Цикл, как говорится, уже распорядился, так что… захочешь поболтать о том, какой он страшный, подходи к главному столику, — я мило улыбнулась голубым глазкам девушки, — только без него — он уже начинает шипеть, а если мы будем болтать дольше… ой, господин Фланвиль, мы не про вас, вам показалось! — уходя за поворот под несгибаемой походкой Витюсика, — соболезную, в общем! — ей, а после мужу, — нет, ты скажи, что он такой себе по сравнению с ней! Ладно — вижу тебе не нравится, потому… про что я там говорила? М! Я висталка. И я говорю это гордо, если ты не заметил. Так вот — я предназначена для родов сильных малышей, так? — мы вышли на крыльцо, и я завопила, — тогда какого Цикла я ссусь уже целую неделю, и, к слову, буду продолжать делать это всю беременность⁈ И это я не говорю про тошноту. Я категорически отказываюсь блевать! Всё! С меня хватит! Тебе не интересно?
Последняя фраза вышла жалобно и обиженно. Он направил снисходительный взгляд в мою сторону.
— Элли, нескромная, сбавь тон, — странно, но совсем не осуждающе помог сойти со ступеней мне он.
Однако моё нервно-обеременённое состояние не вредным быть не могло:
— Так говоришь, будто никто из них никогда не писает! Это рядовое явление, уверяю тебя! Спроси у любого: леди Сангвинэя, вы писа… лорд Аезелвалф Варг! — почти вопль, — вот вы точно писаете… сь. Как здоровье вашего батюшки? Что-то его сегодня нет с нами, как это он вас отпустил… эм, вернее, выпусти… что-то слова сегодня плохо подбираются. Какая жалость.
— Они у тебя так всегда, Ариэлла, — смотрел на то, как я сажусь за его столик, Айз, — думаю, это из-за нехватки разума.
Сидящие рядом с ним лорды уставились сперва на него, а после на меня.
— Следующего призыва к дуэли не последует, лорд Варг, — предупредил мужчина, — я нанесу удар без предупреждения. Потому ограничьте свои… высказывания в адрес моей жены.
Варжонка перекосило. Я решила взять ситуацию под свой контроль:
— Плохие высказывания, — кивнула с улыбкой всем, кто сидел за столиком, — Виктор такой принципиальный в плане оскорблений. Вы бы знали. М! Лорд Виватма, как продвигаются поиски достойной супруги? Ещё не нашли?
Забавно было то, что распознать кто я такая он не мог — даже если и видел знакомые черты, то сопоставить их с прошлой мной был не в состоянии. А потому моё ехидство воспринимать не
