Хозяйка Ольбранского замка - Мелина Боярова
Но люди все видят. Заметили, что слишком часто барышня из Копытовки слуг нанимает, которые потом бесследно исчезают. Городовому доложили, чтобы тот разобрался. Он девушку задержал и даже допросил, но та в отказ пошла, в слезы кинулась, рассказав жалостливую историю. Когда об этом узнал Ждахов, то понял, что едва не попался. Тогда и обратился к темным хозяевам с просьбой, чтобы те убрали из памяти Мари ненужные воспоминания. Заодно и мамаше ее память поправили, у которой возросли аппетиты. Может, было бы проще избавиться от подельниц, жертвы для алтаря требовались постоянно. Но пропажа баронесс наделала бы ненужного шума в округе.
Ложные воспоминания спасли семейство Копытовых от ареста, когда логово темников разгромили, а округу наводнили ищейки из Тайной канцелярии. Они допросили женщин, не узнали ничего важного и на том успокоились.
От Мари Ждахов услышал об охотничьем домике на болотах, дорогу к которому знали только члены семьи и доверенные слуги Копытовых. Там и отсиживался беглый управляющий, пока длилось следствие, лелея мечту сбежать вместе с прикарманенным у темников добром. Только воспользоваться золотишком душегуб не успел. Поначалу выжидал, когда в округе утихнет суета и уберутся восвояси ищейки. Затем погода подвела, засыпав снегом дороги и отрезав от остального мира. Можно бы и рискнуть, пустившись в дорогу через сугробы, но как бросить золото, закопанное на землях Ольбранских? Вот и просидел Авдей зиму, пока не наступила весна. Продуктами Ждахов запасся с лихвой, не голодал, на охоту ходил, когда хотелось свежего мяса. Не учел только, что Аркадий так быстро с курорта вернется. Копытов, как прослышал, что Ольбранские в немилость попали, так сразу билеты обратные на поезд купил. Не сразу, но Аркадий догадался, что кто-то подправил память сестре и матери. Свозил их в храм светочей, чтобы постояли службу, затем приобрел амулеты, защищающие от тьмы. Не такие сильные, как тот, каким меня обеспечил Патриарх Милонег, но достаточно действенные, чтобы постепенно разрушить ментальное воздействие.
Мари Копытова догадалась, где спрятался Ждахов, и с надежными подручными наведалась к нему, чтобы стрясти золото. Бывший управляющий отказался делиться наворованным добром, понимая, что его тут же убьют. Однако голод, побои и бесчеловечные условия содержания, что устроила ему Мари, сделали Авдея сговорчивее. Он согласился отвести девушку туда, где зарыл сокровища. Вот только на месте их не оказалось. Авдей клялся и божился, что не знает, кто забрал золото, только ему никто не поверил. Ждахов не выдержал пыток, которым подвергла его молодая баронесса, чтобы вырвать правду. Аукнулись подлецу страдания и боль тех людей, которых они вместе с жадной девицей отправляли на жертвенный алтарь. Бывший управляющий рассказал бы что угодно, отдал все до копейки, только отдавать было нечего. Чтобы хоть как-то отсрочить пытки, он периодически «вспоминал» подробности того, где якобы зарыл сокровища. Мари с подельниками тут же срывалась на поиски, оставляя пленника ненадолго в покое. Но такие частые визиты к соседям вызывали подозрения. Баронесса, чтобы оправдать частые визиты к Ольбранским, распустила слухи о кладе. Роднино и окрестности наводнили охотники за богатством, разбойники и прочие криминальные элементы. С ними-то Гриша и боролся, пугая до икоты, устраивая ловушки или попросту выставляя за границу земель. А потом появилась я, и риск потерять сокровища возрос многократно.
Суд вынес обеим женщинам смертельный приговор. Жанетта Борисовна хоть и не участвовала в злодеяниях дочери, но являлась идейным вдохновителем. Она придумала план моего похищения вместе с пожаром на фабрике в качестве отвлекающего маневра. Пожалуй, только дядя барона Василий Аркадьевич не был замешан в кровавых событиях, занимаясь делами семьи. Но он многое видел, догадывался и предпочитал помалкивать. Такие сторонние свидетели, равнодушно взирающие, как гибнут люди, и ничего не делающие, чтобы этому помешать, виноваты не меньше самих преступников. Дворянства последнего Копытова лишили и сослали на каторгу, где он протянул меньше года, сгорев от запущенной пневмонии.
– А где же золото? Нашли или нет? – единственное, что интересовало Мари перед казнью. – Куда Авдей – ничтожный червяк его спрятал?
– Нашли! – подтвердил князь Леви, хотя я бы предпочла, чтобы гадина сдохла в неведении. – Ждахов зарыл его в том схроне, на который указал в первый раз. Только он не подозревал, что клад давно выкопали и перепрятали. Вы опоздали!
– Кто? – лицо девушки исказилось дикой злобой.
– Откуда мне знать? – слукавил князь, пожав плечами. – Полагаю, тот человек уехал подальше и живет себе припеваючи, с такими-то деньжищами.
Мари аж почернела от ярости, забилась в истерике, выкрикивая проклятия в адрес подлого вора, укравшего ее золото. Так и ушла, в злобе и ненависти, сгорела в пламени магического огня.
Вспоминая судебные разбирательства, я испытывала чувство гадливости и омерзения. Как не разглядела, что за миловидной внешностью Мари скрывается чудовище? До последнего не верила, что улыбчивая девушка, с которой познакомилась месяц назад, так искусно притворялась. Оказывается, притворялась, и еще как! Темники пробудили в ней низменные пороки, из-за которых она с легкостью разменивала чужие жизни на презренный металл. Тот самый, что хранился теперь в нашей сокровищнице.
– Гриша! – Сразу после казни вцепилась в руку супруга, как в спасательный круг. – Пообещай, что ты даже монетки не тронешь из проклятого клада!
– Любимая, Патриарх заверил, что очистил золото от скверны, и нам нечего бояться, – осторожно напомнил он о недавно проведенном в храме светочей ритуале.
Это Григорий еще по весне нашел клад и перепрятал. Самому ему такие деньжищи не требовались, да и несло от них людскими страданиями и болью. Когда дознаватели из Тайной канцелярии забрали его на допрос, то он честно рассказал о находке.
Клад выкопали и внимательно изучили. Помимо монет, там находились личные вещи жертв. Цепочки с подвесками, кольца и серьги, браслеты, часы. Их приобщили к делу, чтобы разыскать родственников и передать им, но и без украшений оставалась еще внушительная сумма в золотых монетах. Понять, кому именно она принадлежала, и не украдена ли у князей Ольбранских, не представлялось возможным. Поэтому
