Негодная певица и некромант за клавесином - Мстислава Черная
Чувствовать себя пустым местом неприятно…
Какое мне до неё дело? До них всех? Я здесь не ради эльфийских снобов, не ради их наследного принца. Я здесь ради сцены.
Маргаритки приводят нас к шатру, где у входа встречает ещё одна эльфийка. Дан протягивает ей моё приглашение.
— Госпожа, вы всё-таки прибыли.
— Госпожа прибыла ко времени, — Дан демонстративно смотрит на часы.
Эльфийка не утруждает себя спором и приглашает внутрь шатра.
Внутри то ли ещё один шатёр, то ли просто полог натянут, отделяющий пространство, где проходит вечер, от сулжебного коридора. Скорее всё же натянута ткань, да ещё и складками, образующими потайные карманы, ниши и даже относительно просторные комнаты. Нас размещают в одной такой условной гримёрке. Ни зеркала, ни графина с водой, чтобы смочить горло перед выступлением, только жёсткая деревянная лавочка и табурет.
Пока я настороженно осматриваюсь — не доверяю я эльфам, хоть и понимаю, что сейчас им вредить людям не с руки — Дан садится и одновременно ловит меня за талию, притягивает к себе, и я оказываюсь у него на коленях.
Вот теперь выдержка эльфийку подводит — он покидает нас с порозовевшим лицом и покрасневшими кончиками острых ушей.
Долго ждать не приходится, минут через десять появляется эльф и с неизменным вежливым поклоном приглашает меня в зал.
— Мне сообщили, что вы будете аккомпанировать госпоже на клавесине?
— Буду, — легко соглашается Дан.
— Уточните, пожалуйста, как вас представить.
— Некромант за клавесином, — пожимает плечами Дан, цитируя мою афишу.
Эльф ещё раз кланяется и жестом приглашает нас следовать за ним.
Проведя нас по коридору к выходу в зал, он просит ещё минуту подождать. Я не возражаю. Я как раз потрачу эту минуту на то, чтобы определиться с репертуаром. В письме, прилагавшимся к карточке-приглашению, распорядитель вечера в самых вежливых выражениях объяснял, что моё выступление должно стать сиянием распустившегося бутона. Цветок распускается, цветок насыщает воздух ароматом и цветок закрывает лепестки. В переводе на человеческий это означало, что от меня ждут не более трёх песен.
Наивные… Каждая песня может длиться бесконечно долго.
Полог поднимается, и я слышу, как распорядитель объявляет:
— Открытие этого сезона, невероятный талант… Кари Ти и некромант за клавесином!
Раздаётся странное шуршание.
— Эльфы не аплодируют, — наклоняется к моему уху Дан. — Они трут ладонь о ладонь, имитируя шелест листвы.
А как было на конкурсе? Отдельно эльфов я не рассматривала, аплодировать могли зрители из людей, их было немало. Я бы сказала, что в основном были они.
Дан подхватывает меня под руку, и мы вместе выходим, я едва вспоминаю скинуть ломающий образ кашемировый палантин.
Сцены нет. Для нас подготовлено небольшое пространство три на три шага или чуть больше, стоит клавесин. Я нахожу взглядом принца — любопытно же. Его выделяет серебряный обруч, формой напоминающий венок из листьев, сходящихся от затылка ко лбу, и по центру прозрачный камень. Одежда светло-серебристая, с вышивкой, ткань особенно лёгкая, летящая, но непроницаемая для взглядя. А в остальном парень как парень, только глаза живые, цепкие и уши острые.
Я в брючной пижаме, реверанс будет слишком уродливым, поэтому я кланяюсь по-мужски, как Дан.
— Для меня много значит ваше согласие прийти, госпожа Ти, господин Тельви.
— Как и для меня возможность выступить, ваше высочество, — отвечаю я.
— Жду с нетерпением, — принц лишь слегка, но склоняет голову, чем безмерно меня удивляет.
Он разительно отличается других эльфов — принц не выглядит отстранённым, наоборот, проявляет живое участие, при этом остаётся в рамках вежливых фраз.
Ещё один совместный поклон, и Дан отпускает мою руку. Я краем глаза слежу, как он садится за клавесин, касается инструмента. Раздаются первые ноты мелодии. Я не могу знать, как играет Дан, считается ли его игра красивой. Мне одинаково нравится и его исполнение, и моё, когда я просто лупила по клавишам.
Я делаю глубокий вдох.
— Зима-а-а-а укрыла снежны-ы-ы-ым покры-ы-ывалом землю, — вспоминаю я одну из своих песен о приходе весны и пробуждении жизни, жажды свободы и магии. Песня провокационная, всё же эльфы пытались лишить людей магии.
Музыка становится громче, увереннее, и я тоже пою громче.
Чтоб меня всегда так слушали!
Эльфы в зале словно одервенели. Или, скорее окаменели. Один замер с бокалом у губ, и бордовый густой напиток проливается на небесно-голубую тунику. Другой держит вилку с наколотой на неё долькой фрукта. Следует либо откусить, либо опустить вилку, но он держит.
Я перевожу взгляд на принца.
Проняла! От приветливого благодушия не осталось и следа. Принц бледен, глаза широко распахнуты, а уши…
Никогда бы не подумала, что такое увижу. Острые уши принца сворачиваются в трубочку в самом буквальном смысле. И не только у него.
Не прерывая пения, я перевожу взгляд на ближайших зрителей. У них у всех уши либо уже свёрнуты, либо сворачиваются! Глядя на них я так воодушевляюсь, что тяну гласные ещё дольше, ещё громче. Профессионал, наверное, сказал бы, что ещё выше, но я не разбираюсь. Я просто пою, вкладывая всю себя.
Музыка льётся.
Я пою, пою. Пою, пока хватает дыхания. Сколько я уже песен исполнила? Две или три?
Я глубоко вдыхаю…
Принц резко поднимается:
— Госпожа Ти, я потрясён вашим талантом до глубины души, — восклицает он и прижимает ладонь к груди. — Позвольте выразить вам моё глубочайшее восхищение и мою глубочайшую признательность. Ваше пение произвело на меня неизгладимое впечателние, я запомню до конца своей жизни.
— Я с радостью продолжу! — заверяю я принца.
Приятно посмотреть, как принц бледнеет. Его выдают уши — самый краешек начал было разворачиваться и резко скручивается обратно.
— Госпожа, я благодарен вам за вашу отзывчивость, и от себя лично, не как принца, а как эльфа, я позвольте выразить вам моё уважение. Я всегда восхищался теми, кто отдаётся искусству, но, как принц, я не вправе злоупотреблять вашей щедростью. Госпожа, прошу принять на память презент.
Отказываться нет причин.
Уверена,
