С Кощеем жить – злодейкой быть - Марина Бастрикова
– Мы точно должны устроить тут пикник, – указала Кощею пальцем на заинтересовавшую меня полянку.
– А я не помешаю? – раздался незнакомый голос.
Я обернулась, но в зоне видимости был только сам Кощей.
– Эй, слепондя, я в воде.
Из воды выглядывала русалка. Она оперлась ладонями на камень и в нетерпении дергала хвостом, как дождавшаяся хозяина собачонка. Только от Русалочки она отличалась – хвост более прямой, глаза красные, нос приплюснутый, на щеках чешуйки, а рот, расплывшийся в улыбке, полон острых зубов.
Я захотела рассмотреть поближе и непроизвольно ступила на влажную почву, ощущая, как новые балетки затянуло в грязь.
Кощей подхватил меня под мышки, приподнял и поставил. Я поджала оголенную ногу, так как топкая почва ее обворовала. Бессмертный достал испачканную обувь и подошел к реке ее… отмыть.
Мой взгляд метался между необычной русалкой и стирающим мои балетки Кощеем. Не представляю, какая из этих картин более ошеломляющая.
– Ты странная.
Мой взгляд остановился на русалке. Мой мозг отдал ей все свое внимание, решив задачу так: «Странная русалка, говорящая, что я странная, – вот, что самое странное».
– Почему?
– Не похоже, чтобы ты боялась сирен.
Я вспомнила жуткие картинки в учебнике, где какие-то монстры с хвостами вгрызались зубами в человека.
– Ты красивее, чем на картинках, – призналась я.
– Спасибо. – Сирена кокетливо поправила длинные волосы с запутавшимися в них водорослями. А потом повернулась к Кощею и сказала:
– Если ты в поиске стаи Грома, то тебе выше по реке.
В этот момент Бессмертный как раз оказался рядом. Он, придерживая меня одной рукой от падения, поднял мою босую ногу. Дождался, когда я схвачусь за него в попытке не упасть, стоя на одной ноге, и надел мне балетку… сухую.
Надеюсь, он решит, что меня так дернуло из-за неожиданности или неумения стоять на одной ноге. Потому что правда была в том, что, когда его руки коснулись кожи на ноге, все мое тело накрыла волна жара.
Далее мы двигались уже вдоль реки, пока вдали не показались кони. Маленькие жеребята пили из реки. А один – белый и самый большой – повернулся в нашу сторону и двинулся к нам.
Когда конь подошел ближе, он распахнул крылья и угрожающе зашипел.
– Пегас, – прошептала я.
К нам приближался самый что ни есть настоящий Пегас! Только он явно был не рад нашему появлению. Угрожающе хлопал крыльями, щерил клыки (лошади разве не травоядные, не?), а глаза наливались краснотой.
Кощей молча (впрочем, кого бы это удивило уже, да?) встал передо мной.
Когда я все-таки решилась выглянуть из-за широкой спины Бессмертного, то увидела, что Пегас был уже совсем близко, он уткнулся носом в ладонь Кощея и сложил на спине свои крылья. Конь повернулся ко мне, и его черные глаза снова стали наливаться кровью.
– Это друг, Гром.
Клыкастый решил рассмотреть меня поближе, но в моей голове мелькнуло воспоминание о его приближении, и я, взвизгнув, снова спряталась за Кощеем. И пока меня не вытолкнули знакомиться с хищным животным, вцепилась пальцами в талию Бессмертного. Потом, подумав, что так меня проще оторвать от него, обняла и сцепила пальцы в замок на животе целого короля. Пока целого. С такими-то лошадками.
Бессмертный ласково провел пальцами по моим дрожащим костяшкам.
Сбоку раздался смех, и я услышала голос сирены:
– Ой, Гром, ой, не могу. А меня она не испугалась, представляешь?
Когда Кощей коснулся моей руки, страх сразу пропал, но не стала в этом сознаваться и осторожно выглянула (да, сунула голову под подмышку Бессмертного).
Гром скосил на меня глаза, а потом наклонил морду. Выглядело это так умилительно, что я невольно улыбнулась.
Да, я быстро привыкла к этому коню, но не настолько, чтобы на него сесть. Именно это я пыталась объяснить Кощею уже минут двадцать.
Наверно, полетать на Пегасе – это круто и волшебно. Но это же дикое животное и огромная высота. А я магией, чтобы в случае чего спастись, не обладаю.
– Ты мне веришь? – Кощей наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне.
– Да, – прошептала.
– А зря. – Бессмертный совершенно по-мальчишески улыбнулся и, схватив меня за талию, прыжком взлетел на коня.
Я была уверена, что это киномиф – вот так садиться на кого-то. Или хребет лошади отобьешь, или… святые Кощеевы яйца.
Вот почему вместо того, что завизжать или возмутиться… или хотя бы насладиться видом, я думаю о яйцах своего соседа?
Кощей усадил меня на коня перед собой. Гром фыркнул. Я повернулась посмотреть на Бессмертного, чтобы убедиться в его абсолютно хулиганском взгляде. Эти двое что-то задумали.
Кощей взял мои руки и положил на белую гриву коня, я инстинктивно крепко сжала жесткие волосы. Мы полетели. Я молчала.
А вот когда Бессмертный спрыгнул с единственного летающего средства, испуганно закричала.
Не замечала за Кощеем особые навыки левитации. Меня он ловил всегда чем-то странным.
И именно этим своим навыком и воспользовался. Он скользил по воздуху, как на скейте. Точно, то, чем он меня ловил, было похоже на неудобную мягкую подушку или на скользкую ткань, по которой съезжаешь.
И сейчас Кощей скользил на ней по воздуху. Седые волосы развевались позади, а на лице такое выражение, что я впервые подумала: наша разница в возрасте не так уж существенна. По крайней мере, в данный момент именно он казался моложе и бесшабашнее.
Конь резко повернул, затем рванул вниз, под ноги небесного скейтера. Мгновение, и Бессмертный снова сидит рядом.
Его глаза сияют, улыбка до ушей, а волосы – как писькин праздник. Никогда его таким не видела. Наверно, именно поэтому, когда он предложил упасть вместе – я согласилась.
К тому же, уверена, мой вид сейчас не сильно отличался от его.
Мы хохотали, ветер пытался рвать наши щеки и волосы. А мы были счастливы.
Я пыталась так же мастерски скользить, но постоянно падала. Кощей меня крепко держал, так что часто мы катились по его магической ткани в обнимку.
Когда мои волосы превратились в мочалку, а ветер уже не мог скрыть обжигающее солнце, мы вернулись на поляну и пошли к замку.
Щеки пекло. То ли из-за того, что обветрились, то ли просто сгорели на солнце. Губы приходилось постоянно облизывать, настолько они казались сухими.
Лохматый Кощей постоянно возвращался взглядом к моему лицу, но тут же его отводил. Ну, знаешь ли, яйценосный мой, ты тоже сейчас непрезентабельно выглядишь.
Хотелось съязвить, но нам перегородило дальнейший проход
