Потерянная пара альфы - Рина Беж
— Ты же старался для меня, и я…
… не хотела обижать.
Заканчиваю фразу самостоятельно.
— Всё настолько ужасно? — приподнимаю брови и запускаю руки, взлохмачивая волосы. — У нас же есть еще попытки?
Ответа жду, как приговора.
— Конечно, — звучит уверенно. — Всё будет хорошо.
Моя сильная слабая малышка.
— Родная, а что ты всегда ела на завтрак дома? — решаю начать все с начала.
Таким идиотом я себя никогда прежде не чувствовал.
— Блинчики с творогом, — пожимает она плечами и улыбается. Без обиды в глазах, без недовольных искорок. Зато лукавством разит наповал. Обожаю ее. Хотя, сильнее уже просто некуда. — Яичницу с беконом. Печенье, особенно сырные крекеры. И чай.
— Ну, хоть с чаем я угадал, — выдыхаю, прикрывая глаза, но улавливаю подозрительно хитрый блеск. — Мия?
— Чай изредка, в основном кофе или молоко.
М-да, Грас, шах и мат тебе, дружище.
В этот момент мне кажется, что даже Серый угорает гомерическим хохотом.
Реабилитироваться выходит приготовлением не только моего самого любимого блюда «Яичница с беконом и помидорами», но и Мии тоже. В четыре руки мы составляем идеальный тандем. Она все смешивает и определяет количество, я хозяйничаю у плиты и раскладываю по тарелкам.
Чуть позже, наконец, утолив голод, я официально провозглашаю вышеназванное блюдо нашим семейным.
Жена не спорит и весело улыбается.
Очередная гениальная идея приходит нежданно-негаданно.
— Родная, а давай Кейдэну кроватку присмотрим, штанишки, костюмчики и прочие нужности? — закидываю удочку. — Да и над его комнатой уже пора подумать.
Удивляюсь, что раньше об этом не вспомнил.
Но бить себя по лбу в очередной раз уже стыдно.
— С удовольствием, — соглашается истинная, располагаясь на диване.
Подкладываю ей под поясницу подушку и пододвигаю поближе столик для удобства.
— Сейчас принесу ноутбук, — киваю в сторону другого крыла дома, где находится рабочий кабинет.
И уже делаю шаг в том направлении, как фраза жены останавливает.
— Может, стоит взять мой? Там уже все вкладки помечены, — негромко предлагает она, спрашивая полувопросительно и не настаивая.
А я в очередной раз понимаю, что мое самомнение слишком раздуто. Нифига за две недели ее не узнал.
— Я вечерами просматривала, перед сном, когда ты уходил, — добавляет тихонько.
Нет, это не камень в мой огород.
Это, черт подери, целый булыжник.
А обиднее всего, что Мия не с упреком говорит, а просто констатирует факт. Она в одиночку успела подобрать для нашего сына все необходимое, пока его папаша, как ненормальный, пропадал в спортзале, лупя по груше.
— Можно, я его сам принесу? — спрашиваю, надеясь на согласие.
Мне нужна эта пауза, чтобы пережить очередной провал.
— Конечно, он на тумбочке слева, — кивает, вытягивая слегка ноги и совершенно не замечая моего самоедства.
Вот и отлично.
Комната жены — ее личная территория, где я был всего лишь раз. В первый день. И больше ни-ни. Пока поднимаюсь и спускаюсь, прокручиваю прошедшие две недели, которые считал идеальными, и понимаю, что оказался болваном в третий раз за день.
А все потому, что накрывает озарение: моя жена все это время подстраивалась под меня, делая и поступая так, как я предлагал.
Именно она из нас двоих всегда шла навстречу, а я тупо верховодил.
Вожак же, задница енота!
Сказал, что хочу прогуляться — она собиралась и шла, предложил познакомиться с местными оборотницами — она соглашалась и общалась с женщинами пару часов, намекнул, что поздно, и ей стоит отдохнуть — кивала и уходила к себе.
Вот только я действительно думал, что вечерами она устает. Потому и провожал до комнаты. А она там одна сидела, как и всю свою жизнь. Словно одну золотую клетку сменила на другую.
Жестоко.
Только моя девочка не билась в нее, клетку эту дурацкую, а подстраивалась, находила, чем заняться. Вот тебе и 18 лет малышке, а ума больше, чем у меня — великовозрастного лба.
Мать-Луна, как же стыдно!
До мурашек по коже.
До желания самому себе в нос дать.
Одно радует, что не через год совместной жизни это понял.
А вот если бы не устроил такой выходной, сколько бы времени еще зазря потерял? И, не дай Луна, ее саму упустил бы?
Осознаю, что накосячил. Отлично осознаю.
И мне стыдно перед моей маленькой, но такой сильной женщиной.
Зато неудивительно, что влюбился в нее, как мальчишка.
Она, идеальная.
— Держи, — аккуратно опускаю ноутбук на стол и занимаю кресло рядом, — покажешь, что приглянулось?
Мия пару секунд не сводит с моего лица глаз, словно пытается понять: действительно ли мне интересно, а потом открывает вкладки.
Кто бы еще пару месяцев назад сказал, что разглядывать пеленки, распашонки и бодики для грудничка — это обалденно интересно, я бы засмеял. Но это на самом деле увлекательно. И весело. И так по-семейному, что несколько часов пролетают как миг.
Выбираем не все, а только часть, потому что малышка говорит, что этого будет достаточно, хотя я бы в азарте пару магазинов скупил.
— Если ты переживаешь по поводу денег, то не стоит, — в очередной раз даю себе мысленную затрещину, что забыл прояснить вопрос с финансами. — Их достаточно, чтобы ни в чем не отказывать ни тебе, ни сыну. Договорились?
Ловлю прищуренный взгляд малышки, а потом и ее уверенную фразу:
— А я и не переживаю, у меня их достаточно.
— Родная, деньги твоего отца — это твои личные средства, а для нашей семьи я сам заработаю, — мне категорически не нравится идея жены пользоваться достатком Шаевых.
Внутри скребет от недовольства.
Но и та не отступает:
— Я не предлагаю папины деньги или финансы восточной стаи, — хмурит брови и что-то щелкает на ноутбуке. — Это я заработала сама. И если мы
