Двое для трагедии. Том 2 - Анна Морион
После тяжелых трудов и скудного ужина я вышла на каменный балкон. К счастью, мне не запрещали приходить сюда, иначе, я сошла бы с ума, оставаясь в моей маленькой темной келье, в которой после заката не было света даже от свечи – мне не давали свечей. Должно быть, по приказу леди Морган, в монастыре против меня был устроен бойкот и ограничение меня от самых простых человеческих потребностей. Моя физическая свобода ограничивалась этим маленьким балконом, с которого я вдыхала свежий воздух, но потом всегда возвращалась в тюрьму, где меня вновь окружал сырой воздух каменных стен.
– Элоиза! – вдруг услышала я за спиной голос матери-настоятельницы, и, когда я обернулась к ней, она подала мне знак уйти в свою келью.
Я удивилась приказу, но подчинилась: раньше меня никогда не заставляли покидать балкон. Поднявшись в свою келью, я бросилась к окну, чтобы успеть поймать взглядом уходящие краски заката.
– Здравствуй, Вайпер.
«Вайпер… Это зовут меня… Но ведь здесь никто не знает мое настоящее имя. Здесь я – Элоиза… Неужели это кто-то из моей прошлой жизни?» – пронеслось в моей голове.
Я не оборачивалась, захваченная в плен этими раздумьями: я уже настолько вжилась в роль Элоизы, что Вайпер стала для меня другим человеком.
– Нам нужно поговорить.
Голос. Знакомый мужской голос и мой родной чешский язык. Этот голос я слышала только раз в своей жизни: голос Маркуса – брата Седрика.
Но это не мог быть он.
– Господи, я сошла с ума! – воскликнула я в ужасе оттого, что слышала голос Маркуса там, где его не было и быть не могло: в монастыре, в моей келье.
– Нет, ты не сошла с ума. Обернись ко мне, не бойся.
Вновь этот голос! Но я боялась обернуться: я боялась, что, обернувшись, никого не увижу, и это станет подтверждением моего сумасшествия.
– Мы должны поговорить о Седрике. Вайпер, он умирает.
«Седрик умирает? Этого не может быть!» – Я оторопела. По моей коже пробежал холод.
Я резко обернулась: передо мной стоял Маркус Морган.
Глава 50
– Кто ты? – спросила я, не веря своим глазам: Маркус не мог быть здесь. Наверное, это был плод моего воображения, наверное, я все же сошла с ума.
– Не бойся, я все тот же Маркус.
Да, это был Маркус – такой же молодой и прекрасный, как пять лет назад. Ни одна морщинка не появилась на его белом лице. Время было не властно над ним. Одетый в белую футболку и серые джинсы, он был инородным телом в этом мрачном угрюмом монастыре.
– Что тебе нужно? Зачем ты здесь? – спросила я, леденея под его взглядом.
– Вайпер, Седрик умирает.
– Нет, он жив: ваши родители исцелили его от меня, – уверенно сказала я, повторив слова леди Морган, которые как раскаленное клеймо жгли мою память.
Я не верила ему, не верила уже ни во что.
– К сожалению, они ошиблись. Расставание и разлука с тобой не излечили моего брата от любви к тебе, а лишь привели его к самоотречению от жизни, – тихо сказал на это Маркус.
– Но он не может умереть. Он бессмертен, – твердо сказала я, совершенно не понимая, что он имел в виду под словом «умирал».
– После того, как родители заставили тебя позвонить ему, он исчез. Мы сходили с ума от горя и беспокойства о нем, ведь он был вне себя от злости, когда узнал о том, что родители влезли в ваши отношения. Мы искали его всеми силами, всеми возможностями, но нашли только вчера. И то, если бы при чистке одного из озер в Дании, не обнаружили бы машину, на которой он уехал из Праги, мы бы никогда не смогли найти Седрика. Он нарочно утопил свой автомобиль, чтобы замести следы, и у него это безумно хорошо получилось. Едва услышав об этом, я бросился в Данию и решил искать моего брата в местах, расположенных рядом с этим озером. Я исследовал каждый дюйм земли и, в конце концов, нашел его – он был в бессознательном состоянии: его тело уже засохло и стало желтым. Он скрылся на кладбище и искал гибели: для того, чтобы не поддаться голоду, он приковал себя к тяжелому каменному гробу. Седрик решил покинуть реальность, но я нашел его.
– Он жив? – шепотом спросила я: голос отказался подчиняться мне.
– Да, мне удалось вернуть его к жизни: я взломал этот чертов склеп и привел туда первого попавшегося мне человека. Я убил его и разорвал его сонную артерию, чтобы кровь проникала в засохшее тело Седрика, и он стал оживать: кровь вернула ему жизнь. Но одной жертвы для полного его восстановления было недостаточно, и мне пришлось убить еще двоих, прежде чем тело моего брата вновь стало здоровым, но, когда он открыл глаза, я понял, что его разум все еще не восстановился. Седрик смотрел на меня как дикий зверь, как умалишенный. Я закрыл брата в склепе, чтобы последней жертвой привести его к полному восстановлению и пробудить в нем разум, но, когда вернулся, дверь была выбита, а Седрик исчез. Но я знаю, что он до сих пор где-то там.
– О, слава тебе, Всевышний, он жив! – вскрикнула я и закрыла лицо ладонями. Меня трясло от переполнявших душу эмоций.
– Вайпер.
Я отняла ладони от лица: Маркус медленно и беззвучно стал подходить ко мне.
– Ты нужна ему, Вайпер.
«Я нужна ему? Что он имеет в виду? Значит, я смогу быть с Седриком?» – с надеждой подумала я.
– Мы смертельно ошиблись, разлучив вас, и не предвидели того, что случилось с ним. Я умоляю тебя, приди к нему и будь с ним. Мы можем вылечить его тело, но не его душу. Он вновь исчезнет, чтобы искать забвения, если тебя не будет с ним.
Маркус упал передо мной на колени и схватил мои ладони.
Моя голова закружилась, и, ничего не ответив Маркусу, я облокотилась на стену: пол и келья тряслись перед моими глазами, и я не могла понять: что происходит? Где я нахожусь? Кто я – Элоиза или Вайпер? Правда это или ложь?
– Я не понимаю… – наконец, выдохнула я, когда сознание вновь вернуло все на свои места. – Ты лжешь!
– Я не лгу. Вы будете жить вместе! Родители уже благословили ваш союз и послали меня к тебе, чтобы умолять тебя вернуться к Седрику. Пусть вы будете вместе недолго, пока ты не умрешь, но тогда он не будет ненавидеть нас.
Это правда или восхитительная больная фантазия? Я не могла понять, не могла разобраться: мысли кружились с такой скоростью, что я не могла сосредоточиться ни на одной
