Донна Грант - Полночное обещание
— Я ожидала, что вы обе не будете доверять мне так же, как и Фелан.
Голова Эйсли дернулась к ней.
— Это не так, — сказала она низким, опасным голосом.
Эви взглянула на Лауру и пожала плечами.
— Его можно понять. Его друг ранен. По моей вине.
Эйсли вышла из комнаты. Эви наблюдала, как она схватила Фелана за руку и потащила его за собой из комнаты, подальше от любопытных глаз.
— Всего несколько недель назад Эйсли была Драу, — сказала Лаура.
Брови Эви взметнулись вверх.
— Правда? Так есть способ обратить это? Малкольм сказал, что нет.
— Его и нет, — произнесла Лаура грустно. — Мне жаль.
— Тогда как?
Лаура поднялась и прислонилась к изножью кровати.
— Эйсли предала Джейсона, приняв сторону Фелана и остальных. Джейсон хотел, чтобы Фелан думал, что она предала его. Это почти сработало. Была большая битва, и Джейсон побеждал. Пока Эйсли не встала между Джейсоном и Феланом и не приняла удар магии, предназначенный Фелану. И она умерла.
Эви приглушенно усмехнулась.
— Но она жива.
— Магия, — сказала Лаура с усмешкой. — Оказалось, Эйсли — Феникс. Это передавалось в ее семье и не проявлялось поколениями. Она имеет способность к регенерации, как мифическая птица Феникс.
— Это действительно потрясающе. Я даже представить не могла, что такое существует.
— Каждый Друид и Воитель из замка Маклаудов сталкивался с Дейдре, Декланом или Джейсонам. Эта была постоянная борьба против мощнейших Драу, и, казалось, она никогда не кончится.
— Это может кончиться. По крайней мере, мы можем убить Джейсона.
Лаура медленно облизнула губы.
— Фелан рассказал мне, что случилось с древними. Ты пробовала поговорить с ними снова?
— Нет. — И Эви не собиралась делать это в ближайшее время. Она боялась, что незнакомц может появиться опять. И, все же она понимала, что ей придется попробовать еще раз.
Ради Брайана.
Ради Малкольма.
— Возможно, Эйсли и я тоже можем попробовать, — предложила Лаура. — Одна из нас должна иметь возможность узнать, как убить Джейсона. Мы спрашивали и раньше, но ни кто из нас не получил информацию, которой обладаешь ты.
— Думаю, они просто очень сердиты на меня, — сказала Эви.
Лаура повернулась, тихо обошла кровать и взяла стул, на котором раньше сидел Фелан. Она поймала взгляд Эви.
— Рис и Малкольм убеждены, что ты хороший человек, несмотря на то, что Драу. Есть Друид, Риган, она может взглянуть тебе в глаза и определить, лжешь ты или нет. У меня нет такой способности.
Она сделала паузу и глубоко вдохнула.
— Ты увидишь, Эви, что Воители и Друиды в замке большая и дружная семья. Многие погибли в этих битвах, и я не хочу, чтобы погиб кто-то еще. Так что я должна знать: собираешься ли ты использовать черную магию?
Эви провела пальцем вдоль пореза на джинсах Малкольма.
— Знаешь, Малкольм рассказывал обо всех вас. Он несет в себе вину за содеянное, что не считает себя частью семьи в замке. Я не согласна с ним. Нет никакого другого места для такого человека, как он. — Эви посмотрела в глаза Лауры и произнесла: — Нет, Лаура, я не хочу, чтобы моя душа досталась Дьяволу, но да, я хочу использовать черную магию, чтобы наказать человека или людей, ответственных за похищение Брайана. Я хотела защитить заклинание, которое украл Джейсон, заклинание, которое может быть опасным или даже смертельным для всех. Как я смогу пережить, если из-за этого погибнут невинные? Смерти, которые я могу предотвратить, отдав свою душу?
Она опустила взгляд на лицо Малкольма и подалась вперед, чтобы убрать золотистый локон, упавший на его лоб.
— Иногда мы хотим, чтобы все было просто, — сказала Эви. — Но так случается очень редко. На самом деле нет конкретно черного и белого. Есть множество оттенков серого. Я зло? Нет. Но я Драу.
Глава 38
Малкольм был в ловушке в Аду.
Не было ни окон, ни дверей. Только дурманящий мрак и вездесущая призрачная фигура, кромсающая его плоть снова и снова.
Малкольм хотел драться с незнакомцем, но было такое ощущение, словно его руки ноги увязли в смоле. Он не мог двигаться достаточно быстро, чтобы нанести хоть какой-то вред этому нечто.
Даже усиленное зрение Малкольма не позволило ему видеть что нападает на него. Оно сливалось с темнотой, как если бы было частью ее, управляя ею.
Малкольм заревел от ярости, почувствовав, как что-то острое распарывает его спину. Его нога подогнулась, и он упал на одно колено. Кровь лилась по его спине и груди. Руки были покрыты кровью, и это не позволяло ему схватить что-либо.
Все его тело болело. И не только из-за порезов. Боль была внутри. Его кости, мышцы… было ощущение, что все умирает.
Он раскинул руки и запрокинул голову, призвав Даала. Но его бог не ответил ему.
Словно Даал перестал существовать.
Малкольм уперся левой рукой в землю, так как его правая рука отказывалась работать. Его мысли вернулись к Эви. Она была в безопасности с Королями Драконов. Неважно, через какой ад ему придется пройти, главное Уоллес не доберется до нее.
Грудь Малкольма разрывало от боли, пока его легкие пытались втянуть воздух. Он подумал о ясных голубых глазах Эви, о ее нежной коже и улыбке.
Неожиданно, он увидел, как Эви пробежала справа от него, и ее кудри развевались, словно на ветру. И он готов был поклястся, что это не плод его воображения.
Он понимал, либо это его разум играет с ним, либо это одна из идей незнакомца поиздеваться над ним таким образом. Если это дело рук этого человека, то он нашел прекрасный способ помучить его. Она близко, но в тоже время нет.
И затем он увидел ее, стоящую впереди. Она оглядывалась вокруг, словно не видя ничего.
Малкольм звал ее, но она была слишком далеко. Он видел ее перед собой, невидимый ветер кружил вокруг нее и прижимал к ногам ее легкую длинную юбку.
Ее красивые кудри обрамляли лицо и танцевали на ветру. Она разговаривала с кем-то, но он не мог расслышать слов.
Малкольм моргнул, словно в замедленной съемке. Эви двинулась в сторону кого-то или чего-то. Он ревел от ярости, когда увидел, как фигура начала танцевать вокруг нее, но не смог издать ни звука.
Не имеет значение, сколько времени Малкольм пытался добраться до нее, он не мог сделать и шага. Его ноги словно увязли в цементе.
Чем дольше он смотрел на Эви и незнакомца, тем злее становился. Однако, боль в его теле начала отступать.
Малкольм посмотрел на свои руки и затем на Эви. Каким-то образом она делала это. Она забирала его боль.
