Излечи от ненависти - Диана Лихарт
— Неужели так будет всегда? — с затаённым страхом уточнила, с мольбой глядя на Леванта.
— Нет, Катерина. Со временем Нэрай научится контролировать свои силы, и даже твоё отсутствие не станет поводом, чтобы крушить всё направо и налево.
Что ж, от этой новости с облегчением выдохнула, прислоняясь лбом к стальной груди волка, но всё равно ощущала некую незавершённость. Лично я не видела увечья Марбаса, да и он мог просто затаиться, чтобы в следующий раз нанести сокрушающий удар. Он отличный стратег, пусть в этот раз и не рассчитал всего, но потом он будет готов, и уже не будет столь рассеянным. Думаю, могут пройти годы, если не десятилетия, но демон ещё напомнит о себе, и тогда, я буду готова, и обучусь своим силам, как того и требуют силы верховной ведьмы.
— И, что дальше? Это… конец? — всё же решила уточнить, надеясь услышать мысли присутствующих.
— Марбас не единственная угроза, девочка, — раздался над головой хриплый голос истинного, и я тут же посмотрела в аристократичное лицо. — Охотники не прекратят истреблять нам подобных, и есть много тех, кто желает истребить свой собственный род, оставшись одним единственным среди своего вида. Ты коснулась лишь верхушки айсберга, но со временем обо всём узнаешь. Я помогу.
Мужских губ коснулась соблазнительна улыбка, отчего невольно сглотнула набежавшую слюну, позабыв о какой-либо опасности. Возможно, на меня так повлиял краткосрочный плен или проснувшаяся сила, но сейчас оборотень казался максимально сексуальным, чарующим и… желанным. Даже пришлось глаза закрывать и опускать голову, чтобы собраться с мыслями, а когда посмотрела в сторону камина, вдруг поняла, что Левант с Кирой куда-то испарились.
— А где…? — начала говорить, тут же обрывая саму себя, вновь смотря в пленительные карие глаза, наливающиеся огнём.
— Они тактично ушли, дав нам шанс спокойно всё обсудить.
Это звучало крайне… опасно. Так, словно я оказалась в логове хищника, загоняющего меня в ловушку, причём, я сама была готова исполнить любую волю и положить голову в пасть.
Сердце застучало громче, по телу заструилась огненная лава, концентрируясь внизу живота в тугой узел, причиняя неимоверную боль. И, прежде чем успела что-либо обдумать, обхватила оборотня за шею, дёргая на себя, в следующий момент крепко целуя в чуть грубые губы.
Арсений подхватил под попу, прижимая к стене, целуя неистово, словно желая выпить меня до дна. Настоящее безумие. Мне было мало волка, и хотелось почувствовать соприкосновение кожа к коже, отчего начала нетерпеливо сдёргивать джемпер с мужчины. Белорецкий порыкивал, в итоге сам избавляясь от предмета гардероба, а затем за секунду сдёргивая с меня футболку и лифчик.
Мы вновь сплелись в жарком поцелуе, не в силах отлипнуть друг от друга, а я поймала себя на мысли, что более этого оборотня мне никто не нужен. Было ли дело в истинности, или в наших взаимных чувствах, уже другой разговор, но я знала, что теперь у нас будет достаточно времени, чтобы всё обсудить и более никогда не повторять прошлых ошибок.
ЭПИЛОГ
— Даже не думай, Арс! — жёстко приказала, смотря на оборотня в отражение зеркала.
В последнее время Белорецкий помешался на сексе, хотя в нашей жизни и так его хватало, но сейчас… Вроде и не гон был, но волк обезумел, желая меня буквально везде и… всегда. О его повышенном либидо мне ещё давно стало известно, но чтобы «настолько»…
Сейчас я нормально собраться не могла, стоя около зеркала, подкрашивая ресницы, а позади меня возвышался один из самых опаснейших хищников всего мира. Ещё и подкрадывался медленно, думая, что я не замечаю, раз сосредоточена на макияже.
— Ты не можешь отказать своему истинному, Катерина, — мрачно рыкнул, всё же останавливаясь в полуметре от меня, и при этом выглядел крайне недовольно, словно я его любимую игрушку сломала.
— В нынешних обстоятельствах — могу. Не забывай, мы в гостях у Карима и Киры, и вот-вот начнётся праздник. Не знаю, как ты, а я хочу присутствовать там от начала и до конца. С тобой мы и так проводим слишком много времени, — чётко пояснила, откладывая тушь на столик.
— Хочешь сказать, что моё присутствие тебя раздражает? — недовольно рыкнул в очередной раз, практически касаясь своей грудью моей спины, упираясь руками в стену по обе стороны от меня.
Обречённо вздохнув, обернулась лицом к волку, запрокидывая голову назад, смотря в золотистые глаза. Слишком много ревности и злости проявлялось в мужчине в последнее время, и это не могло не напрягать. Я делала вид, что ничего не замечаю, но вот уже как пару дней, оборотень готов кинуться на любого, кто подходит ко мне ближе, чем на два метра. Вчера и вовсе чуть не подрался с Янушем, с которым мы уже пару месяцев, как прекрасно общались, и волк всё жаловался мне, что не может встретить свою истинную пару, в то время, как его братья уже давно счастливы со своими вторыми половинками. Мне пришлось применить силу, чтобы не дать Арсению раскромсать моего нового друга.
— Я люблю тебя, Белорецкий, — мягко произнесла, кладя ладонь на твёрдую щёку, так как мужчина был в таком диком напряжении, что казалось, обратился в сталь. — Мы — истинная пара. Я кроме тебя никого не могу даже захотеть, а уж лечь в постель — подавно. Но каждому живому существу нужно личное пространство, а ты меня этого лишаешь. Изобилие секса с недавнего времени, слишком выматывает, порой, едва на ногах стою, что, согласись, совершенно ненормально для сверхъестественных существ. А ты ещё смеешь меня в чём-то попрекать!
На последних словах не сдержалась, повышая голос, тут же прикрывая глаза, опуская голову вниз, вот только Арсений подцепил пальцами мой подбородок, возвращая голову в исходное положение и наклоняясь значительно ниже, обжигая дыханием лицо.
— Почему ты не рассказала мне о плохом самочувствии? — аккуратно спросил, возвращая глазам привычный карий цвет и смотря с явным беспокойством.
— Не знаю, — устало выдохнула. — Боялась, что ты и вовсе шарахаться меня начнёшь, — неопределённо взмахнула рукой в воздухе.
— Я никогда ничего подобного делать не буду, Катя. Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни, и каждая секунда, проведённая вдали от тебя, причиняет мне боль.
Что ж, эти слова, ещё и сказанные спокойным тоном, задели определённые струны в моей душе, и я прослезилась, правда, тут же начала вытирать слёзы с щёк, пытаясь успокоиться. Белорецкий, совершенно не ожидавший подобной реакции
