Заноза для ректора, или Переполох в академии Тьмагов (СИ) - Корр Кристина
Звонкий, чистый смех Юнны заставил удивлённо моргнуть, завороженно наблюдать за ней. В груди разливалось приятное тепло. Ещё никогда Эдриан не испытывал ничего подобного, когда люди смеялись, улыбались или… плакали. Их чувства не вызывали никаких эмоций, никакого отклика, но сейчас… будто что-то щёлкнуло в голове.
«Хочу, чтобы она всегда только радовалась…»
— Я росла с людьми и девушки моего возраста давно замужем, ну или помолвлены. В Сальтарини, Ваше Величество, брачный возраст наступает в шестнадцать, вы не знали? — поинтересовалась нахалка, отсмеявшись.
Эдриан перевёл взгляд в сторону, скрывая недовольство.
— Просто был удивлён… — что ещё сказать? Как унять беспокойство внутри? Серафим он же… нет, разум никак не хотел принимать информацию о том, что Юнна и Элиот могут быть вместе. Как пара… — Ничего не хочу больше об этом слышать. Не появляйтесь на моих глазах вместе…
Девчонка прижала кулачок ко рту, с трудом сдерживая смех.
— Тебе весело? — холодно поинтересовался Эдриан.
— Вы ведёте себя, как ревнивый старший брат, — произнесла негодница, успокаивая своей обезоруживающей улыбкой. Задорным блеском тёмно-серых глаз. — Когда вы продемонстрируете мне свои способности? Расскажете о них? А превращаться вы можете или все демоны выглядят как люди?
— Ты специально переводишь тему? — прищурился Эдриан. Девчонка подпёрла голову кулачком и кивнула. — Ладно… в конце концов, я не могу отрицать твои слова о том, что серафим надёжный. С ним ты в большей безопасности, чем с кем-либо другим — это неизменный факт. И если ты так нуждаешься в отношениях, то он не худший вариант…
— Спасибо, — улыбнулась негодница…
Эдриан не спешил заканчивать трапезу, ведь когда в следующий раз представится возможность — вот так провести время с Юнной за одним столом? Она вряд ли сможет посещать его каждые выходные, это будет подозрительно, к тому же… ей нужно будет усердно учиться и тренироваться.
«Когда выпадет возможность надо будет устроить ей демонстрацию способностей…» — подумал умиротворённо, отрезая кусок мяса…
Трапеза завершилась, Юнне пришло время возвращаться в академию. Она трогательно прижимала к себе коробку с костюмом и казалась вполне счастливой. Эдриан неосознанно протянул руку, будто желая погладить её по голове, но вовремя остановился.
Наверное, это будет неуместно…
— Всего доброго, Ваше Величество, надеюсь, на скорую встречу. Буду рада поучиться у вас, — девчонка поклонилась и развернулась, будто ощутив появление серафима. Хотя, почему «будто»? Эдриан тоже его почувствовал.
Раздражение всколыхнулось с новой силой. Довольное лицо друга вызывало ярое желание хорошенько по нему ударить.
— Когда проводишь Юнну, загляни ко мне. Есть разговор.
— Хорошо, — безмятежно улыбнулся серафим. — Идём? — взял Юнну за руку и повёл на выход.
«Лучше потренируюсь…» — решил Эдриан и направился на арену…
* * *Элиот наивно полагал, что раз с бумажной волокитой покончено, можно забрать Волчонка и отдохнуть, но… демон был раздражён. Что на этот раз?
Вроде шумиха вокруг прорыва немного улеглась, даже, если кто-то и желал добиться отставки Элиота такой глупой провокацией, то ему пришлось залечь на дно из-за начавшейся жёсткой проверки в Гильдиях.
Никто не хотел пасть под подозрение и иметь дело с Серым кардиналом. Вокруг Хардмана ходила дурная слава, а за ним тянулся невидимый, кровавый след. Никто не имел никаких доказательств, но слухов было предостаточно, а ещё люди имеют особенность приукрашивать, что, впрочем, только на руку кардиналу. Жители Сальтарини боялись одного его имени. А Элиот мог спокойно наслаждаться происходящей паникой среди служащих, зная, что сейчас никто не дёрнется. Хардман убирал подстрекателей и предателей тихо и без шума…
Помог Волчонку забраться в каретку и устроился напротив неё, откинувшись на мягкую, бархатную спинку.
— Как всё прошло? Ты чуть ли не светишься от радости… — констатировал, вглядываясь в довольное лицо девчонки. На самом деле хотелось протянуть руку, схватить её… и пересадить к себе. Рядом с собой. Уткнуться носом в ямку между шеей и ключицей, и наслаждаться покоем.
— Тебя интересует, не устроила ли я истерику, узнав, что Король мой отец? — поинтересовалась она насмешливо и снова перевела взгляд в окно.
Элиот хмыкнул.
— Истерики — это не про тебя. Ты рассудительная, справедливая и сейчас явно напрашивалась на комплимент.
— А тебе жалко? — хитро поинтересовалась Волчонок, приподняв бровь.
Элиот не выдержал. Схватил провокаторшу за запястье и дёрнул на себя.
— Говорил же… — прорычал глухо. — Не дерзи…
Обнял девушку за талию, прижимая к себе и коснулся мягких, податливых губ. Шумно выдохнул, вернул Волчонка на место и, как ни в чём ни бывало, продолжил:
— Эдриан не говорил, кто твоя мать? Она жива, кстати, при желании, можем навестить её вместе, поможем бедняжке скорее дойти до сердечного приступа.
— А ты, смотрю, не так мягок, каким кажешься на первый взгляд. Вроде, такой благородный… Даже Его Величество пощадил мои чувства и не стал упоминать о женщине, что меня родила, — невозмутимо произнесла Юнна.
«Хочу целовать её бесконечно…» — мелькнула мысль, вынуждая Элиота судорожно выдохнуть. Наваждение какое-то…
Дернул головой и сжал челюсти, пытаясь унять неуместное возбуждение. Нельзя же вести себя, как дикий, голодный зверь. Волчонка нужно беречь и баюкать в своих объятиях, словно самую большую драгоценность в мире. Во всех мирах…
— Я тебе говорю, чтобы ты сама могла принимать решение. Быть в сладком неведении — хорошо, но нужно уметь прощать, отпускать или… мстить… Её имя Анна Морей, я был у неё, и эта женщина переживала лишь о том, что её позор могут раскрыть… — произнёс, желая быть строгим учителем, но сам же протянул руку и погладил Волчонка по лицу. — Скажи, что-то дрогнуло в твоей душе?
Юнна ласково улыбнулась и прильнула к его ладони, будто кошка.
— Ничего. Я никогда не хотела знать, кем являлись люди, давшие мне жизнь. Моими настоящими родителями всегда были и будут: Элионора и Тамер Гарси.
— Не делай так… — хрипло прошептал Элиот, убирая руку. — Но встречей с Эдрианом ты осталась довольна, а он почему-то раздражён.
Сочные губы Волчонка расползлись в хитрой, озорной улыбке.
— Мы хорошо поговорили и пришли к мирному соглашению: я не отталкиваю демона, а он хранит в тайне то, что я его дочь. Мне есть чему у него поучиться, было бы глупо оборвать все связи и сделать вид, что мы чужие друг другу… — девчонка задумчиво покусала губу. — К тому же, я не злюсь на него, не держу обиду, я понимаю. И действительно хочу узнать Короля получше, раз он сам идёт мне навстречу, раз наши стремления совпадают. Он сам сделал первый шаг, так почему я должна отталкивать его?
Элиот восхищённо улыбнулся.
— Слушать тебя одно удовольствие, но ты так и не сказала, раз всё прошло хорошо, почему Эдриан раздражён?
— А-а… — притворно протянула хулиганка. — Я намекнула ему о нас. О том, что мы хотим быть вместе и что между нами немного иные отношения…
Элиот обескураженно вскинул бровь.
— К чему такая спешка? Мы могли посвятить его позже. Сделать это вместе…
Юнна передёрнула плечами.
— Хотела сразу всё расставить по своим местам. Мы втроём связаны, Эдриан узнал бы о нас рано или поздно, но скорее рано. И если бы догадался сам… Нельзя было оставлять его в неведенье. Нельзя было допустить, чтобы он воспринял наш поступок, как предательство, будто мы намеренно хотели утаить от него наши отношения. Разве ты не понимаешь этого? Не чувствуешь?
— Я не так хорош в считывании эмоций, — невозмутимо отозвался Элиот. — При желании, я читаю души. Но да, ты права. Эдриан уже страдал от предательства, и оно оставило глубокую рану в его сердце. Он… совершенно ненормальный демон, — усмехнулся, вспоминая, почему вообще решил спасти этого оболтуса. — У демонов нет чувств, столетиями они добивались своего силой, обманом, хитростью. Предавали своих же, убивали тех, кто с ними одной крови. Нередко вступали в отношения ради достижения общей цели, а потом один убивал другого… В войне с ангелами… Эдриан отказался сражаться, потому что посчитал это кровопролитие бессмысленным. Тогда я и встретил его. Собственный брат нанёс ему смертельную рану и приволок на растерзание их Королеве. Она же… любила «сына» странной любовью и хотела от него сильное потомство. А потому, обидевшись, не оторвала голову. Наложила печать, которая заперла Эдриана в человеческом теле…
