Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь? - Энни Вилкс
— Нет, — явно оскорбилась Кьяра. — Я вообще не люблю алкоголь. Просто иногда кажется, что это не такая плохая идея. Например, перед неизбежной смертью, когда скован по рукам и ногам заговором, с которым ни единого шанса справиться. Я давно смотрю на вон тот графин. — Она кивнула на столик, где на серебряном подносе стоял высокий стеклянный сосуд с жидким янтарем внутри. — Там точно не яблочный сок. Выпьете со мной?
— Чувствуй себя как дома, — согласился Олтар.
Девушка вскочила из кресла и вмиг была у столика, словно только того и ждала. Она взяла с подноса единственный простой стеклянный стакан и одним движением опрокинула в него янтарь, наполняя до самых краев. Руки ее дрожали от волнения, и Олтару снова стало ее жаль — умная змейка уже все поняла.
Она отвернулась, будто стыдясь, и сделала несколько глотков, а потом закашлялась от непривычки.
— Полегче, — остановил ее мастер безопасности. — Он очень крепкий.
— Я поняла, — смешно осипшим голосом ответила Кьяра. — Выпейте со мной?
И протянула Олтару пустой на треть стакан.
.
Мастер безопасности принял напиток из дрожащих рук, повертел стакан в пальцах. Стекло все еще хранило след ее тепла, но заинтересовало Олтара другое: в глубине жидкости, которой полагалось быть прозрачной, густилась муть.
— Змейка, — рассмеялся он. — Мне еще никто не плевал в выпивку!
Кьяра взглянула на Олтара отчаянно, словно ставила на кон все, и, никак не комментируя, отвернулась. Щеки девушки горели. Ее даже хотелось успокоить. Бедная девчушка, не заслужившая смерти, но достойная хоть капли сострадания.
«С каких пор я рассуждаю так?»
— Может, вы просто не знаете, — буркнула Кьяра себе под нос. — Не верю! Думаете, вы не вызываете желания плюнуть вам в стакан?
— Я понимаю твои чувства, — постарался мягко говорить Олтар. — И я выпью с тобой, но не это. И расскажу тебе кое-что, что ты найдешь занятным.
Повинуясь его шепоту, жидкость в стакане вспыхнула зеленым пламенем и погасла, оставляя стекло чистым. Олтар плеснул себе свежую порцию янтаря, пригубил восхитительную обжигающую жидкость и повернулся к присевшей на подоконник Кьяре.
Румянец очень ей шел. Она нервно кусала ногти, задумчиво отправляя в рот один палец за другим — тошнотворный, не достойный леди жест.
— С каких пор ты грызешь ногти?
Она не ответила, но прекратила.
— Вы не думаете, что лучше договориться с Дэмином, чем пытаться убить его? — вдруг напрямую спросила девушка.
— Нет, — не стал ее переубеждать Олтар.
— Он вас раскусит.
— Думаю, он уже раскусил. Но это ничего не меняет. Пока ты в моих руках, великий лекарь будет меня слушаться.
— Почему вам не договориться с ним? Так ненавидите его? Вы же столько времени провели здесь вместе!
Олтар сел на подоконник рядом с Кьярой — та нервно отодвинулась к стене и облокотилась на нее спиной, — и задумался.
Весь этот вечер, предшествующий триумфу момент, казался похожим на сон. Сейчас, в тишине, прерываемой лишь треском пламени, в тепле нагретых камином покоев, в компании такой искренней в своей неприязни девушки, обреченной на погибель, Олтар вдруг понял, что давно не испытывал такого покоя — и смутной грусти.
Ему хотелось помочь Кьяре хоть чем-то. И он решил придать ее судьбе смысл — благородный жест, который заслужила последняя дочь Теренера, никому не причинившая зла. Всего мгновение сострадания, одно из немногих за его долгую жизнь.
Олтар снял с себя серебряный слепок и протянул девушке на раскрытой ладони.
— Это что?
— Амулет, который позволяет мне ощущать ложь, как ты уже догадалась.
Он не стал рассказывать удивленно взявшей слепок Кьяре, что артефакт достаточно легко обмануть, если знать его специфику, а вместо этого показал, как тот работает:
— Меня зовут Олтар. Меня зовут Имессаи.
Девушка от неожиданности даже подпрыгнула, когда амулет защекотал ее ладонь, а потом улыбнулась:
— Вы мне его дарите?
— Нет, — покачал головой Олтар. — Хочу, чтобы ты послушала, чтобы ты держалась за него, пока я буду рассказывать.
— Вы знаете, что с моим отцом? — выпалила девушка, крепко сжимая кулак.
— Он жив, но ранен. Как и остальные герцоги, Сфатион будет здесь завтра во время коронации.
Девушка резко выдохнула, прикрыв глаза.
— Спасибо.
— Кьяра, Дэмин Лоани — твой враг. — Олтар подождал, пока девушка поняла, что амулет не дрожит в ее руке и подняла на него широко распахнутые глаза, и продолжил: — Он прибыл сюда сорок пять лет назад, сразу после того, как его родные земли и семья были уничтожены герцогом Сфатионом Теренером.
— Знаю, — чуть расслабилась Кьяра.
— Не все знаешь. Дэмин потерял в той резне двух младших сестер и мать-простачку, потерял свою лабораторию, земли, безымянных, все, чем жил до того. Его двоюродный брат, владыка Пурпурных земель Вэй Лоани, посчитал, что в атаке виноваты жители Рень-Ци, и заключил перемирие, которое Дэмина не устроило. Ситуация была спорной: жители Рень-Ци действительно удерживали и угрожали судить и казнить красных воинов, а Сфатион Теренер действительно требовал, чтобы их вернули, иначе он сотрет город с лица земли. Вот только те красные не были невинными овечками — они грабили окрестности Рень-Ци несколько дней и насиловали женщин, в том числе одну из сестер великого лекаря. Так что его можно было понять. Однако вместо того, чтобы свергнуть брата и начать войну с Красными землями, он приехал сюда.
— Какой кошмар!
— Вижу, он не рассказывал тебе всего, — положил Олтар руку Кьяре на плечо. Девушка вздрогнула, но не отстранилась, и мастер безопасности продолжил: — Дэмин быстро стал новым великим лекарем и обзавелся внушительными связями. Он использовал их, чтобы закрепиться еще, а затем — чтобы убить Сфатиона Теренера руками черного герцога.
— Черного герцога никому бы не удалось использовать, —
