Лидия. Головная боль академии. Книга 2 - Натали Лавру
Однако этой ночью ему показалось, что это он потерял невинность. Потому что с Мартиной всё было по-другому.
Нет, технически процесс такой же, а вот чувства и ощущения в теле — новые. Абсолютно.
Семейная жизнь, и та началась с конфуза: Мартина подхватила его на руки и стиснула так, что не вздохнёшь! Сила её пугала.
Прямо-таки сокрушительный удар по мужественности будущего императора!
Дальше — круче! Мартина посвятила новоиспечённого супруга в особенности первой брачной ночи. Оказывается, если зачать ребёнка в эту ночь, это считается величайшим благословением богини. А чтобы зачать, муж должен быть выносливым — стараться придётся всю ночь.
Нужно ли говорить, что всё пошло не по сценарию?
Мартина поставила супруга на ноги за воротами храмовой площади, и то уговорить её удалось с трудом. Люди же смотрят!
Откуда в столько поздний час взялась толпа народа, отдельный вопрос.
Амавер выстроил портал в свои покои, и они с Мартиной скрылись от жаждущих зрелищ глаз. Как окажется утром, это было большой ошибкой!
Но всё по порядку.
Глубокий поцелуй в губы не удался. Это, скорее, была игра «не напорись на клыки», особенно на нижние, они самые коварные. Раз десять Амавертиэль поранился о них, тут же залечивая свои ранки, но так и не понял, как целоваться, чтобы не травмироваться. Уста возлюбленной тоже оказались мускулистыми и жёсткими.
Да уж, колючая ему попалась роза. Или не роза, а закалённый жизненными испытаниями кактус.
Следующая неловкость: Мартина заявила, что разденется сама! Это тоже какой-то мудрёный обряд у орков, что воин никому не позволяет снимать с себя одежду, за исключением тех случаев, когда он ранен и нуждается в помощи. Поэтому свою кольчугу, многочисленные навесы с трофеями и оружие она деловито снимала сама и аккуратно складировала на кресло рядом с кроватью.
Дальше взгляду кронпринца предстало мускулистое тело без женских округлостей. Даже грудь по-мужски накачанная, без капли жира и обозначенных молочных желез. К счастью, хотя бы мужских выпуклостей не наблюдалось.
Амавертиэль поразился самому себе: откровенно устрашающий вид обнажённой Мартины его не отталкивал — напротив, любимую ни с кем не хотелось сравнивать. Она же та самая!
Раздевался он медленно. Во-первых, с женщиной-воином никогда не знаешь, хочет она тебя убить или заняться любовью. Во-вторых, все эти мужские бравады про секс на всю ночь — это сказки. Через два-три часа ты устаёшь, тебе надоедает, и процесс не доставляет больше удовольствия, а ещё нежная кожа натирается, особенно когда смазка подсыхает.
Но о неудобствах и усталости мужчины говорить не любят. Поэтому на словах — каждый марафонец.
— Где ты хочешь? В купальне или в постели? — спросил Амавер, целуя возлюбленную и чувствуя себя воробушком, обхаживающим ворону.
— Постель. Надо предоставить вождю доказательства, — пробасила Мартина.
— Хорошо. Тогда позволь, я тебя искупаю и натру душистым мылом? Или, может быть, ты хочешь массаж?
— Первая брачная ночь не для развлечений — она дана, чтобы заслужить благословение богини, — был ответ.
— Ночь предстоит долгая, а слияние обычно проводят после ванны. Идём. Мы быстро, — настоял кронпринц.
На удивление, Мартина согласилась. Правда, помылась она по-военному быстро, всё так же не допуская ласк со стороны мужа.
Что за дикие обычаи у этих орков?!
То, что произошло в постели, можно было предугадать: только Амавер начал предварительные ласки, чтобы Мартина расслабилась и познакомилась с искусством любви, как она заявила:
— Первая брачная ночь не для удовольствий! Она для дела!
О, Лорена! Кто вбил ей в голову эти варварские правила?
— Любовь моя, ласки — это часть процесса, — попытался донести до неё принц, но услышал:
— Нет! Сначала дело!
Мартину можно было понять: замуж за вождя свободного племени ей не хотелось. Если быть честными, то у неё изначально почти не было шансов побороть опытного и крайне жестокого воина, к тому же главу клана. Так что да: пусть сначала будет дело.
Она встала в позу по-собачьи и замерла в ожидании.
Любимая женщина для носителя эльфийской крови прекрасна и желанна всегда, а первая близость — это особенный момент небывалого напряжения.
Амавертиэль хотел всё сделать быстро, поэтому настроился, резкий толчок и… ничего! Лоно не впустило его. Только Мартина утробно зарычала.
— Прости, — он нежно погладил её поясницу и то место, где должна быть талия. — Сейчас попробую ещё раз. Постарайся расслабиться, — и тут же ощутил, как она напряглась сильнее.
Второй раз Амавер вложил в рывок все усилия, но ворота в лоно не открылись, а возлюбленная зарычала раненым зверем.
— Прости, но мы поступим не по традициям твоего народа, — сообщил он. — Ложись, — удивительно, но воительница не стала даже спорить. — А теперь расслабься и позволь сделать тебе приятно. Больше никакой боли.
Спустя полчаса уговоров и объяснений, что человеческие традиции ничем не хуже, и Амавертиэль ни за что и никому не отдаст свою возлюбленную, Мартина сдалась и позволила сотворить с собой вопиющее непотребство — оральные ласки.
И это сработало.
Кронпринц воспрял духом, когда ощутил, что Мартина отзывается на прикосновения языка к самому сокровенному. И ещё как отзывается!
Отдавшись приятным ощущениям, она начала постанывать, сначала тихонько, потом перестав сдерживаться.
Амавер сам был на взводе, и не успел среагировать, когда Мартина достигла кульминации. Её ноги молниеносно сдавили его шею в удушающем захвате.
— Ма… Мар… кх-х… — в глазах потемнело от недостатка кислорода, вырваться не получалось. Вероятно, это был её коронный приём, выполняемый телом на автомате, и сейчас она просто не контролировала себя.
Мартина стонала, выгибалась, сотрясалась в судорогах, не разжимая бёдер. Да, кто же знал, что она словит столь бурный оргазм, что убьёт этим своего новоиспечённого супруга.
Последними каплями сознания Амавертиэль уже прощался с жизнью, как вдруг всё прекратилось.
Спасительный вдох и, наконец, удалось высвободить голову и отползти в сторону.
— Что? Что это было? — простонала она, не открывая глаз и всё ещё подрагивая всем телом.
— Удовольствие, — просипел Амавер.
— Странное… — изрекла она и смолкла.
Осознав, что жизнь окончательно вернулась в его тело, Амавертиэль воспрял не только духом и поцеловал любимую жену. Теперь она была расслаблена и податлива, позволила согнуть её ноги в коленях и доверилась интимным поглаживаниям.
Третья попытка удалась.
Боль вырвала Мартину из неги, она басовито взвизгнула, но оборона уже была пробита.
— Всё хорошо, любовь моя. Я в тебе. Больше не будет больно, — пообещал он.
— Теперь дело? — куда-то растерялась вся её воинственность.
— Да.
— Я хотела бы ещё… удовольствия, — призналась почти
