Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина

М-да.

Сдается мне, с шариком я все же переборщила слегка.

– А оно теперь не вернется? – На всякий случай я пинком отправила какую-то кость в огонь.

– Нет, теперь точно нет. Вы тут хорошо почистили. – Профессор поморщился и вытер рукавом нос. – На границе вам бы цены не было, да…

Так мы и стояли, задумчиво глядя на пламя, в котором догорали останки некротического конструкта третьего уровня. Или уже второго? И настрой, говоря по правде, был вполне себе мирным, с легкой толикой меланхолии. Я взяла Чарльза под руку и положила голову ему на плечо.

Сент-Ортон слегка нахмурился. И отвернулся.

Демонстративно.

Профессор расхаживал вдоль выжженной кромки – щит все-таки рассыпался, хоть и не сразу, – и что-то там себе под нос бормотал.

Сколько это длилось, не скажу, да только всему конец приходит. Вот и тут.

– Что здесь происходит? – Возмущенный голос уже знакомого мне господина перекрыл и гудение огня, и разговоры студентов. Последние, к слову, спасаться бегством передумали и теперь спорили, можно ли стащить косточку-другую в доказательство совершенного подвига.

И не возродится ли с того нежить.

В общем, все при деле, а тут этот.

И не один.

Следом за ректором, козликом подскакивая на кочках, спешил целитель. И еще какие-то люди того солидного вида, который сразу настораживал. Вот еще со времени знакомства с нашим мэром я усвоила, что чем солидней вид, тем прохиндеистей его обладатель.

Эти выглядели ну очень солидными.

– Боги! Это… это просто невероятно! – воскликнул господин, оглянувшись на прочих. – Что тут… Вы уволены!

– Прошу прощения? – Чарльз осторожно высвободил руку.

– Не вмешивайтесь, Диксон! А вы, господин Шелдон… Вам было оказано высочайшее доверие! Мы приняли вас, мы… – Ректор взмахнул руками и едва не оступился. – Мы терпели ваш скверный характер! Ваше упрямство. Вопиющую несговорчивость…

– Это вы о том, что я не ставил отметки идиотам за их родовитость? – поинтересовался профессор, слегка щурясь.

– Но ныне мое терпение иссякло! Вы поставили под угрозу само существование университета. Так что будьте любезны, покиньте территорию учебного заведения! Сегодня же!

– Простите… – Чарли смотрел на этого типа с прищуром. И легкою улыбочкой. – Но мне казалось, что мы с супругой сюда прибыли, чтобы профессор учил ее.

– Мы найдем кого-нибудь другого, – отмахнулся господин ректор. – Тем более, как утверждает целитель, вашей жене необходима не учеба, а полный покой.

– Хрен вам, – я не выдержала.

– Что, простите?

– Я скорее вас упокою. С целителем вместе.

Как-то мое предложение их не вдохновило.

– Ваша супруга ведет себя весьма… своеобразно. Будьте добры, Чарльз, объясните ей, что следует выполнять рекомендации…

Спокойно, Милисента.

Пристрелить человека без веского на то повода – плохая идея. Тем более когда свидетелей вокруг хватает.

– Профессор нас спас, – подал голос Сент-Ортон. – Мы стали случайными свидетелями прорыва и стихийного выброса некротической энергии. Верно?

И те, кто стоял рядом, поспешили заверить, что именно так все и было.

– И только благодаря самоотверженным действиям профессора все обошлось без жертв. – Сент-Ортон изобразил поклон. – И леди Диксон, несомненно, весьма сильна. А что до целителей, то моя маменька, испытывая сомнения в квалификации одного…

Целитель пошел красными пятнами.

– …обычно приглашает другого. Или двух-трех. И тогда уже принимает решение. Я готов предоставить леди имена доверенных…

– Думаю, обойдемся. – Ректор глянул на Сент-Ортона с искренним недоумением. И раздражением. И нахмурился. И бровями зашевелил, работу мысли изображая. – В любом случае будет создана комиссия. А вы, профессор, отстранены за превышение полномочий. Вы обязаны были отослать студентов. И тем более даму. Мы не допустим… Пока до окончания разбирательств я…

– Чарли. – Я потянула мужа за рукав. – Слушай, а мы же можем так договориться? Ну, в частном порядке? Чтобы профессор меня учил без всего этого.

И ресницами хлопнула раз-другой.

Главное – не перебарщивать.

– Оно ведь еще лучше! Все одно нам лекции только он читает, а тут нас не любят! – Я оттопырила губу, будто вдруг взяла и на всех разом разобиделась. И снова ресничками: дрыг-дрыг. – Домой вернемся. Дома лучше…

– Чем? – Ректор, кажется, растерялся.

– Всем! – заявила я. – Там кровать мягче. И готовят вкуснее. А в ваших домишках кухни такие, что приличной женщине в бедрах жмут. И вообще, у меня еще платье недошито! А тут то нежить, то студенты, то еще какая ерунда.

– Но… – По лицу ректора промелькнуло что-то такое, но целитель, склонившись к нему, зашептал. – Однако… мы не можем… вы нестабильны, леди Диксон! У вас ведь выброс не так давно случился…

– Не думаю, что это будет проблемой, – подал голос Шелдон. – Выброс был вчера, а сегодня леди избавилась от излишков Силы.

И все молча посмотрели на остатки твари.

– Нет, нет и нет! – Ректор покачал головой. – Это… противоречит воле императора! И породит слухи…

Он запнулся.

– С дядей я как-нибудь договорюсь, – отмахнулась я. – А слухи… ну сами с ними разберетесь.

Кажется, мое предложение не понравилось. Совершенно не понравилось.

– Хорошо, мы… Все-таки я действительно поспешил, ситуация уж больно неоднозначная… Но если все так, как вы говорите… вы и господин Сент-Ортон, то приношу свои искренние извинения. Вы, профессор, проявили недюжинный героизм. Я доложу всенепременно.

Вот же. Человечище. Нашему мэру у цивилизованных господ еще учиться и учиться.

– Тем более, леди Диксон… Я и впрямь не подумал, что дамы дурно воспринимают перемены. А вы, профессор, кажется, сумели найти общий язык с… В таком случае, занимайтесь. Оставайтесь. Потом подойдете, решим, что с вашим контрактом. Пока же займитесь леди.

Профессор вздохнул.

Я тоже.

И, глядя вслед удаляющемуся ректору, заметила:

– А вот Орвуды будут недовольны. Такая нежить – и без них.

– Не думаю, что стоит переживать. – Чарли взял меня за руку. – Насколько я успел понять, у них собственной нежити хватает.

– Да?

К счастью, Сент-Ортон меня за руку брать не стал, хотя нахмурился. И откуда такое недовольство-то? Можно подумать, я ему что-то обещала, а потом не выполнила. Ну-ну.

– Вечером, – Чарльз одарил этого типчика дружелюбнейшей улыбкой, – увидите.

И оглянулся на прочих.

– К слову. Господин Орвуд просил передать, что если вдруг у кого появятся неотложные дела или паче того желание пропустить занятие, то отрабатывать его придется. И в личных лабораториях Орвуда. В качестве кого, признаться, не уточнял…

Я глянула на студентов.

И да, получилось не заржать.

Эва вновь оказалась в доме.

В том самом доме, который должен бы сниться ей в кошмарах. Может, это и есть кошмар? Затянувшийся? А она до сих пор там, внутри, в ловушке? И не может выбраться, вот и придумала себе историю про спасение. Бывает ведь?

Нет уж.

Она поспешно опустилась на старый фонарь и встряхнулась. Надо бы вернуть человеческое обличье.

Или нет?

Она еще дальше в прошлом?

Да, теперь она четко это понимала. Но насколько дальше?

Окна мутные. Камень. И в фонарях напротив едва-едва теплится пламя. Света мало, и человек, который выбирается из экипажа, что остановился напротив дома, наступает в лужу.

Злится.

Ругается.

Эва замирает. Этот человек неспособен видеть ее. Все, что случилось с ней, произошло уже потом. Но ей все равно страшно. А еще не понятно, где Тори.

Человек быстрым шагом поднимается по ступеням. И крылья его плаща распахиваются за спиной, и сам он становится похож на чудовище. Но двери открываются. И Эва успевает проскользнуть внутрь. С человеком. Она даже, набравшись смелости, садится на его шляпу.