Факультет Элиты. ЭльФак (СИ) - Кира Тигрис
— …или твой ошейник сломался! — просто объяснила я, вставая с сырого асфальта — не хотелось потом целый день ходить с вымокшей пятой точкой. — Я… короче… ты вылетел из тумана и сам бросился прямо под колеса моего скутера! Но все, кажется, обошлось. Я сделала массаж сердца, искусственное дыхание изо рта в рот и…
— Так вот что! Твой поцелуй разрушил чары! — с изумлением воскликнул Коста, все еще ощупывая свою шею. — Я свободен!
Я закатила глаза и подала ему руку, помогая подняться на ноги.
— Хорошо хоть твой ствол не выстрелил! — неумело перевела я тему, хлопая себя по той части груди, где у парня в черной куртке прятался пистолет. — Проверь получше предохранитель!
Он встрепенулся и охотно послушался, осторожно доставая оружие. Самое время. Все вокруг снова озарилось яркой вспышкой молнии, затем раздался предсказуемо оглушительный раскат грома. В панике я развернулась в поисках хоть какого-нибудь укрытия.
Внезапно Коста зачем-то меня окликнул.
— Стой! Погоди!
От неожиданности я даже вздрогнула. Ну что там ещё? Решил всё-таки отвести меня обратно к своему отцу за наказанием?
— У тебя шнурки развязаны! — сообщил парень таким тоном, словно с развязанными шнурками было категорически запрещено передвигаться по городу. — Иди ко мне. Я завяжу.
— Что? — Я оторопело уставилась на него, не двигаясь с места. — Ты с ума сошел? Нас сейчас накроет ливнем, а ты… эй!
— Сошел с ума! — буркнул он, делая шаг вперёд и опускаясь передо мной на корточки. Его идеальные руки с длинными музыкальными пальцами действительно принялись завязывать мокрые, уже затоптанные в грязи шнурки на моих, то есть, его белых найках.
Несмотря на то, что Коста очень старался, шнурки он умел завязывать не очень хорошо, как потом выяснилось.
Затем на наши испуганные лица упали первые крупные капли холодного дождя. Мы еле успели добежать до его мерседеса. Я закрывала лицо руками, как могла. К счастью, мой макияж стойко выдержал это испытание — гораздо лучше, чем мои нервы. Оказавшись на знакомом кожаном заднем сиденье, я думала лишь об одном. «Поехали отсюда! Подальше и поскорее!!» Но не тут-то было! Коста как будто специально тянул время. Он развернулся ко мне со своего водительского места у большого кожаного руля и принялся рассматривать мой… то есть свой темный костюм на мне.
— А тебе идут мужские вещи! — искренне заметил он, протягивая руки к моей шее. — Нужно лишь кое-что поправить!
Его красивые длинные пальцы ловко распутали узлы моего галстука, а затем снова быстро и профессионального его завязали.
— Я еще никогда в своей жизни не одевал девушку! — тихо прокомментировал он, надеясь, что я хотя бы улыбнусь его шутке.
Но я лишь упорно молчала, отводя свой взгляд в залитое дождем окно и слушая, как крупные капли, словно камешки, барабанят по крыше авто. Ну началось! Одно утешало — Леон никогда не пойдет встречать меня в такой ливень. Значит, они с Костой сегодня не пересекутся.
— О чем ты сейчас думаешь? — перебил мои мысли Коста, предпринимая уже пятую тщетную попытку начать диалог.
«Поехали! Пока твой отец тебя не хватился! Он же мне голову оторвет за то, что я сбила его единственного наследника! Интересно, что же он сделает со мной, если узнает, что это именно я порвала терновый ошейник Косты? Страшно даже представить! Поехали! Блин! Пока дождь не смыл мою косметику! Пока Леон не съел все блинчики! Просто поехали!»
— Я думаю о том, что твой отец сейчас тебя уже ищет, — ответила я со своим самым спокойным лицом, хотя внутри меня бушевала такая же буря, как и на улице. — Ты должен быстренько подбросить меня до общежития Академии и вернуться обратно, как можно скорее. Нам не следует больше встречаться. Он категорически против.
Я выдержала небольшую паузу и с интонацией самого господина Блэкстоуна произнесла слово в слово его последние слова, обращенные ко мне:
— Больше не смей подходить к моему сыну ближе, чем на километр! Если я узнаю, что вы видитесь или общаетесь, то тебе придется дальше общаться только со мной! Разговор будет очень короткий и неприятный!
— Я так и знал! — с горькой усмешкой заявил Коста, глядя на меня через водительское зеркало своими грустными, как у побитого щенка, глазами. — Мне он тоже запретил подходить к тебе ближе тысячи метров! И потому у меня больше нет отца! Я не боюсь, даже если он отречется от меня! Даже если оставит умирать одного без связей и гроша!
— Но как же миллиардный бизнес? — осторожно спросила я, пытаясь вразумить горячего глупца, который еще ни минуты в своей жизни не оставался без денег. — Послушай! Ни одна девка не стоит потери твоего наследства!
Коста закрыл глаза и, сделав тяжелый глубокий вдох, медленно развернулся в мою сторону:
— Почему ты не такая как все? Кто ты? И откуда? Что с тобой не так? На тебе словно какие-то чары… будто на тебя тоже кто-то наложил неведомое заклятье…
— На мне не заклятье, а проклятье, мальчик! — сухо ответила я, нагло игнорируя все его вопросы и надорванный отчаянный тон голоса, — такое страшное, что тебе лучше не знать!
— А я не боюсь! — смело заявил он, кусая нижнюю губу. — Значит теперь мы будем прокляты вместе!
С этими словами парень повернул ключ зажигания, навороченная панель управления ожила, приветствуя молодого хозяина разноцветными огнями датчиков. Автомобиль мягко тронулся, быстро и плавно набирая скорость. Всю дорогу мы ехали молча, чему я была несказанно рада. Ну, по крайней мере до того момента, пока, наконец, не осознала, что Коста просто очень обиделся. Он только что впервые в своей жизни очень поссорился с отцом из-за меня.
На заднем сидении рядом со мной валялся его новенький широкоэкранный iPad последней версии. Я, конечно же, не знала пароля, и не смогла его разблокировать, поэтому просто несколько минут молча пялилась на заставку экрана. Там было селфи улыбающегося Косты на фоне главной башни Академии, вершину которой украшали старые каменные горгульи. Затем что-то произошло, и заставка сменилась другим фото — еще одним селфи из этой же серии. Кажется, у планшета была специальная настройка — менять заставку каждые три минуты, выбирая рандомные картинки из папки с фотографиями.
Такие фотосессии есть на телефоне у каждого. Всем хочется успеть сделать селфи в последний солнечный
