Огонек для чернокнижника - Александра Каплунова
— Угу. Неделю там провёл. — Кивнул Макс. — Когда я оказался в этом мире, меня выбросило прямиком на корабль. Среди команды толковых магов не было, так что я без проблем устроился… — здесь вышла небольшая заминка, — пассажиром… и вскоре добрался до Центра. — Как именно чернокнижник получил статус пассажира на том торговом судне, решил умолчать.
Кассандра встрепенулась и теперь из кокона одеяла торчала уже и макушка золотистых волос. Она подобралась чуть ближе к магу.
— Ааа… ты… ты из ведь другого мира, да? — Переспросила она. В глазах отражался интерес. — А твой мир, какой он?
— Хм… Это сложно описать. Ну, например, там есть времена года, коих здесь после магического катаклизма не осталось. И магов там меньше, если здесь каждый третий колдует, то там магия-это вообще нечто странное. — Произнёс Вирс, погрузившись в свои воспоминания. Вспомнив зиму, когда всё покрывалось пушистым инеем и снегом… Нет, вообще Макс и тут мог так сделать, но слишком уж это было энергозатратно.
— Времена года? — Недоуменно переспросила Кэсс. Да и немудрено было. И она, и даже ее мать, родились гораздо позже. Некому уже было поведать о лете, о весне, о зиме. Она задумалась. Окружающая золотистая, вечно подвядшая, атмосфера в природе была ей привычна.
— Да. Здесь раньше тоже были времена года, но после войны магов это изменилось, как и многое в мире. Они как раз в середине осени все разом схлестнулись и вот, так всё и застыло. — Вообще, было бы довольно сложно объяснить Кассандре, что такое времена года. — Зима — это когда всё вокруг покрывается снегом и льдом… — Маг создал в воздухе несколько снежинок. — Весна, когда всё это тает и начинают вновь расти растения, лето, когда всё расцветает в полную силу… Ну и осень, то что ты привыкла видеть всегда…
— Вот как. — Задумчиво отозвалась Кассандра. — Вот значит почему мне иногда казалось, что природа будто бы застывшая у нас. — «Красиво наверное все это». — Расскажешь еще что-нибудь? Как ты учился, например, ты ведь вроде говорил про академию?
— Ну, при поступлении я списал и попал на факультет лекарей. Когда учителя поняли, что в магическом лечении я бездарность, перевели на разрушение. Хотя, в хирургии определённые познания остались. Потом пришёл инициатор всех неприятностей под лицом нового студента. В итоге мы вместе отвевали власть над академией… Но мне было мало… — Здесь он покосился на пиромантку, не уверенный, будет ли правильно ей рассказывать о подобном. Хотя… пусть лучше знает, каков он. — Захотелось больше власти. Тогда я и попытался его убить. Только вот сам оказался повержен… Он убил меня…Ну… почти убил. Святоша-директор верил, что я ещё могу вознестись в Свет и вылечил меня. Ну я и прибил…обоих. Потом ушёл. — На некоторых моментах звучали некие саркастические нотки. Похоже, Вирс даже осуждал себя за некоторые поступки.
Кассандра уставилась на мага округлившимися глазами и несколько скуксилась. Она недоверчиво смотрела на Максимилиана, не желая принимать тот факт, что, судя по этому рассказу, тот был просто воплощенным злом. В его голосе хоть и звучал сарказм, но было весьма похоже на правду, а улавливая его мысли, Кэсс понимала, что это и вправду правда.
«Как-то не похоже… хотя… я ведь не так давно его знаю».
Она села на постели, все так же кутаясь в одеяло, глядя на мага с недоверием, или скорее с неверием.
Горький смешок сорвался с его губ.
— А что ты ждала от чернокнижника? Рыцаря в чёрных доспехах на чёрном жеребце? — Риторический вопрос. — Хотя есть кадры и хуже. Тот же Баалзамон…. Он вообще лишён каких-либо задатков чести. Если бы на моём месте был бы он…Он скорее всего сразу почувствовал бы твой дар и воспользовался этим. Ну или превратил бы в ледышку на месте…
Она уже хотела было отпрянуть, испуганная его совсем уж холодной отчужденностью, но вместо этого… улыбнулась. И снова легла рядом, хоть и не касаясь.
— Мало ли что было раньше, теперь ты не такой, я ведь вижу. Ты не плохой. Может конечно и не хороший, — ехидно уточнила она, — но хорошего в тебе явно больше. И этот Баалзамон, ты ведь не он, и таким не будешь. — «По крайней мере я в это верю». — Потому что ведь не используешь меня. Издеваешься, конечно, но куда уж без этого, не все же сразу. А уж я-то сделаю из тебя нормального человека, будешь, как я.
Улыбнувшись, она подтянулась к его лицу, поцеловала холодную щеку, отвернулась, прижавшись спиной к прохладному боку, и накинула на чернокнижника край одеяла. Маг вздохнул тяжело, покачал головой.
— На самом деле я и сейчас ровно такой, как и двести-триста лет назад. — Он не хотел, чтобы Кэсс строила какие-то иллюзии насчет него. — Разве что теперь нет душевных терзаний, которые были ранее. Вот у тебя, как у мага огня, свои переходные моменты, а у меня было больше именно духовных терзаний, когда по сути доброе существо ещё борется с Тьмой, но та уже почти вошла в свои права над разумом. — Было немного тоскливо вспоминать те периоды, когда он осмысливал себя в роли носителя тьмы. — Правда, я вовремя нашёл способ ограничить влияние Тьмы. Если бы не успел, сейчас ты скорее всего видела бы разваливающегося на куски полу-лича или нечто подобное. Хотя, многие хотят помимо силы иметь и былую молодость… — Казалось после первых предложений Вирс ушёл в свои рассуждения, бросив взгляд на Кэсс, которая, вот уже в который раз, прислонилась к нему. — Думаю, в Центре ты глубже поймёшь всю суть мира.
«Суть мира. Моя бы воля, осталась бы и без этих знаний…» — Отозвалась в мыслях. Она внимательно слушала рассказ Вирса, думая о том, что об этой его стороне она еще не задумывалась. Она видела в нем уверенного красивого мужчину, закаленного боями, знающего многое о многом, холодного и… и одинокого?
«Потому и холодного».
— А изгнать эту тьму можно? — Тихо спросила полуэльфа.
— Вообще можно. Но в моём случае это будет равно тому, как из тебя изгнать огонь. — Пожал плечами Вирс. — Тьма — это моё существо, как твоё — огонь. Лёд при желании можно, но тогда он перестанет уравновешивать Тьму. — Мысли Кэсс Вирс тоже слышал и отчасти был с ними согласен. Одинок и холоден… В его стиле, да. — В любом случае, без Тьмы не существовало бы Света, а Света без Тьмы.
Кэсс подскочила. Понимание обрушилось на нее с оглушающей силой. И все стало на
