Магия сдвигается - Илона Эндрюс
— Я рассматриваю башню как объявление войны. Ты мешаешь мне расширять мои владения. Это определенно нарушает наше соглашение.
Гастек схватил лист бумаги со стола и начал яростно что-то рисовать.
— Я бы хотел тебя увидеть.
Гастек поднял свой рисунок. Это был окурок, над которым летела пчела. Чего?
— Я не разговаривал с тобой более ста дней.
— Я в этом не виновата.
Должно быть, я скорчила гримасу, потому что Гастек нацарапал что-то на бумаге и поднял ее. Он нарисовал лист на заднице. Ну, да, это все объясняет. Спасибо тебе, мистер услужливость. Я отмахнулась от него. Ровена встала, на цыпочках подошла к Гастеку и забрала у него листок.
— Я свободен завтра в пять, — сказал он. — Приведи семью.
Ровена подняла листок. На нем крупными буквами было написано: «ЭППЛБИ'С»[6].
Ох.
— Я не буду ужинать с тобой в «Эпплби'c».
— Завтра в пять. Спасибо, что пригласила меня в свои владения. Я так рад, что мы смогли это сделать. Это также даст мне возможность заглянуть в наш местный офис. Я с нетерпением жду возможности наверстать упущенное.
В трубке послышались короткие гудки.
Черт возьми.
Я протянула руку и осторожно нажала кнопку отбоя.
Джули выдохнула и вышла из круга.
— Он помог? — спросила я.
— Даже не знаю, — сказала она и посмотрела на Гастека. — Прости, что нарисовала у тебя на полу.
Он отмахнулся от извинения.
— Все в порядке.
Ровена удивленно подняла брови, глядя на него.
— Ты разучился писать? — тихо спросила она.
Гастек просто посмотрел на нее. Я прекрасно все поняла. Пребывание в присутствии магии Роланда требовало внимания. Вы концентрировались на блокировании ее, пока это не приводило к короткому замыканию ваших обычных мыслей. Это было похоже на попытку вести интеллектуальную дискуссию, когда тебя затягивает в водоворот. Вам приходилось топтаться на месте, чтобы удержаться на плаву, и для этого требовалась каждая йота концентрации.
Я пришла сюда с намерением объявить возможную войну, а вместо этого, в итоге, запланировала свидание с отцом за ужином в «Эпплби'c». Был только один «Эпплби'c», который пережил Сдвиг в Атланте. Сеть открылась в Декейтере, штат Джорджия, в 1980-х годах, и единственный ресторан с таким названием все еще стоял там, утверждая, что он является первым и оригинальным «Эпплби'c».
Мне придется пойти на ужин. Визит в местный офис был угрозой. Я не была уверена, поняли ли это Гастек с Ровеной, но я уяснила его послание кристально ясно. От меня зависело, как пройдет эта неожиданная проверка и сколько голов полетит из-за нее.
Гастек откинулся назад и скрестил руки на груди.
— У меня была многообещающая карьера. Я добился признания и некоторой бесконечно малой меры безопасности. А потом появилась ты.
Ах. Он и десятки заложников, работающих в этом здании, могли бы выплакать мне все слезы.
— Кто научил тебя рисовать, Гастек? Это даже отдаленно не похоже на яблоко, больше напоминает задницу.
— Больше похоже на персик, — сказала Ровена.
— У меня будет проверка менее чем через двадцать четыре часа, — сухо сказал Гастек. — Если мы закончили критиковать мою способность рисовать фрукты, у меня есть дела.
Я откинулась назад.
— Она тебя беспокоит?
Он выглядел оскорбленным.
— Нет. Нас могут проверять в любое время, мы выдержим проверку.
— Если ты беспокоишься, я могу подсунуть ему что-нибудь вкусненькое, перед приходом сюда. Щедрую порцию торта «Трес лечес» или «Шоколадного пломбира».
Гастек уставился на меня.
— Вали-ка ты.
Я встала и демонстративно шмыгнула носом.
— Пойдем, Джули. Очевидно, что нам здесь не рады.
— Я провожу вас, — сказала Ровена.
Я подошла к двери, обернулась и посмотрела на Гастека. Я была дочерью своего отца и сделала карьеру, изучая его.
— Ты продолжаешь думать о нем как о боге. Он мужчина. Он любит жизнь и уделяет внимание каждому мгновению. Каждая секунда для него наполнена бесконечным удивлением. Он замечает текстуру дивана под кончиками пальцев и цвет чая в своей чашке. Именно так он остается в живых, потому что, если ему когда-нибудь станет скучно, и он разочаруется в мире, он станет тенью себя прежнего и умрет, как моя тетя. Относись к нему как к мужчине. Если ты хочешь произвести хорошее впечатление, не устраивай пышного официального приема. Познакомься с ним сам и не забудь оказать ему небольшие повседневные любезности.
Я вышла.
***
— МОГУ Я ПОГОВОРИТЬ с тобой наедине? — спросила Ровена вполголоса, когда мы вошли в вестибюль. — Снаружи?
— Конечно. — У меня в голове возникли мысли, как должен был пройти этот разговор: «Почему ты не сказала мне, что ты дочь моего почти бессмертного босса? — Как-то не к месту было. — И что нам делать дальше?» Тьфу!
Но она была связана со мной клятвой, которую дала ведьмам. Я повернулась к Джули.
— Иди вперед и заведи машину, пожалуйста.
Джули бросила на Ровену косой взгляд, полный подросткового презрения, которого хватило бы, чтобы мгновенно испепелить небольшую армию, и ускорилась, обогнав нас.
— Этот ребенок совсем как ты, — сказала Ровена, и по ее голосу стало ясно, что это не комплимент.
— Спасибо.
Мы были почти у двери, когда женщина-подмастерье с короткими темными волосами почти бегом приближалась к нам через зал.
— Неприятности, — сказала я Ровене.
Она обернулась. К ней подбежала женщина-подмастерье.
— Не сейчас, — сказала Ровена.
Подмастерье глотнула воздуха и прошептала:
— Фредерик обнажился перед двумя девушками около дамского туалета.
Глаза Ровены расширились. Она повернулась на каблуках ко мне.
— Одна минута.
— Не торопись. Я буду ждать тебя у фонтана.
Я вышла из дверей Казино. После вони нежити ночной воздух казался освежающим, как глоток холодной воды в жаркий летний день. На одну ночь с меня было достаточно гостеприимства местных жителей. Может, если я плесну немного воды из этих красивых фонтанчиков себе в лицо, вонь смоется?
На моем пути встал мужчина.
— Кейт!
Откуда-то я его знаю… Я видела его раньше. Он шагнул вперед, и свет озарил его лицо. Лаго Виста. За исключением того, что Лаго, казалось, помолодел, по меньшей мере, два десятилетия. Тот Лаго, которого я помнила, выглядел на сорок пять. В моей памяти у него осталась половина волос, мышцы немного обвисли, а на лице начали появляться морщины. Этот Лаго был в расцвете сил. Он стоял прямо, его плечи были широкими, грудь обтягивала кожаная куртка, и когда он неторопливо направился ко мне, в его походке не было и следа хромоты. Его волосы были густыми, глаза яркими, а ухмылка из самоуничижительной превратилась в самодовольную.
Все мои предупреждающие сирены сработали одновременно.
— Привет. — Лаго подмигнул мне. — Не знал, что
