Божественный яд - Дарья Андреевна Кузнецова
— За всё, — он опять неопределённо пожал плечами, не желая вдаваться в объяснения сейчас, когда за дверью звучали команды и шаги.
Да и не мог он сейчас внятно сформулировать, за что именно: в голове и вообще внутри царила неприятная звонкая пустота, в висках ломило, и тело требовало отдыха. Но вряд ли это удастся сделать скоро.
— Выключи там воду, пожалуйста! — со вздохом попросила Ида, нехотя выпуская его из объятий. — Не суждено мне сейчас погреться в ванне. Только не надо заговаривать о том, что я могла бы! — пресекла она все возражения. — Ты бы тоже мог!
Маран только усмехнулся в ответ и послушно вышел, давая ей возможность одеться. Последняя мысль ему понравилась: действительно, мог бы и с удовольствием составил бы ей компанию. Было бы приятно лежать в горячей воде, обнимать Идану и с полным на то правом ни о чём больше не думать.
Вот только сначала стоило узнать, мог ли он себе позволить подобную роскошь.
ГЛАВА 14. Особенности разработки противоядия
Пороки входят в состав добродетелей,
как яды в состав лекарств.
Франсуа де Ларошфуко
— Признаться, мне сложно поверить в эту историю, — задумчиво проговорил Далан Песчаная Змея, когда Маран закончил свой рассказ. — Записку мне недавно принесли, и она произвела неизгладимое впечатление, но даже теперь, со всеми подробностями… Положим, то, что Кутум Чёрный Ветер тронулся умом и всё это натворил, почти не вызывает сомнений, об этом говорят не только показания фройляйн, — он склонил голову в сторону Иданы. — Но вот то, что он делал это под влиянием древнего божества, которое сам же и убил…
— Они явно не были божествами в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие, — пожал плечами Маран. — Я пытаюсь вспомнить старые легенды, и кажется, что являть себя смертным они стали не так давно. Четыре поколения, пять. Это скорее были сильные маги, не больше того. Слишком много мелочно-человеческого.
— И всё равно, — хмурясь, качнул головой Далан.
— А между прочим, это связная версия, — заметил принц, задумчиво рассматривая гостя из прошлого.
Он сейчас мучился от противоречия. Дальний родственник очень не нравился Сулусу, и он бы предпочёл, чтобы тот был виноват в чём-то достаточно серьёзном, чтобы упрятать его подальше и подольше. Он вызывал недоверие и казался опасным, не лично для принца, а для всех окружающих.
Но разум однозначно держался стороны Марана. Все его действия были логичны, разумны и направлены на то, чтобы не пострадал никто посторонний. Улики, собранные людьми Песчаной Змеи, самоубийство Кутума, которое подтвердил целитель, странные слова Одилы Трольд, а сбрасывать со счетов слова истинно видящей — последнее дело. Да и Идана Морнхут, которая сейчас сидела рядом с Мараном и явственно жалась к его плечу, подтверждала всё сказанное и словесно, и одним собственным видом. Конечно, она предвзята, но рассказывала честно: Хотой Морская Волна, который проводил допрос, умел чувствовать ложь, а открытая и искренняя фройляйн Морнхут была совсем не тем человеком, которому хватило бы талантов его обмануть.
Это противоречие сердило принца, решения его Сулус не видел и надеялся только, что остаток «отбора невест» пройдёт быстро и без осложнений, и ему больше не придётся пересекаться с дальним родственником.
— В чём именно, мой принц? — подбодрил Далан, потому что тот умолк, не развив мысль.
— Кутум слишком резко переменился. Безумие само по себе никогда не начинается вдруг на ровном месте, без потрясений и повреждений. Вообще всё его поведение хорошо подтверждает сказанное. Ведь поначалу он относился к Марану спокойно, точно так же, как остальные участники ритуала, откуда вдруг взялась столь яростная и нездоровая ненависть? И то, что произошло с Эрмой… Он ведь поначалу был привычно очарован, так, как с ним случалось раньше, а потом это столь же внезапно превратилось в одержимость. Его словно подменили в какой-то момент, и это разом отразилось на всех аспектах.
— Но высшие сущности?.. — скептически глянул на него Далан.
— Подтверждена теория существования других миров. Очень может быть, что мы столкнулись с какими-то могущественными и агрессивными пришельцами оттуда. Конечно, большой вопрос, почему они приобрели некоторые черты, действительно роднящие их с богами. Почему для их убийства было важно не только оружие, но и эмоции? Предположу, что перейти из мира в мир не так просто. Возможно, они так плотно влезли в чужую шкуру, что переняли личностные черты. Или договорились с богами — настоящими богами, если они впрямь где-то существуют, — когда шли в этот мир. Или это была их плата за проход и могущество. Вряд ли они ушли оттуда, откуда ушли, счастливыми и не просто так начали свои эксперименты…
— Или ушли не сами, а довели всех этими экспериментами? — усмехнулся Далан.
— Не исключено. Но меня сейчас куда больше интересует тот факт, что они сумели пройти к нам. Значит, это возможно! И то… пространство, где Маран и эта богиня провели тысячу лет. Что это было? Существует теория, что миры соприкасаются не напрямую, их разделяет некая нейтральная полоса, иначе слишком легко было бы проникнуть из одного в другой. Надо проверить векторы в ритуале, который мы проводили. Похоже, мы случайно высунулись за край мира…
— Хорошо, мой принц, я понял вашу мысль, — мягко прервал Далан увлёкшегося исследователя, предчувствуя, что это рассуждение может сильно затянуться и уйти в неведомые дали. — Если принять на веру слова Марана, которому нет смысла врать в такой малости… Честно говоря, эти богини выходят похожими на обычных женщин, за что-то жутко обиженных на всех мужчин скопом. Ладно, не обычных женщин, а редких тварей, — исправился он, задумчиво глянув на тихонько притаившуюся на своём месте Идану. — Но обиды и попытки за них поквитаться и впрямь до изумления человеческие.
Идана слушала это обсуждение краем уха и старалась держаться, не клевать носом. Получалось плохо. Она и так устала — не успела поспать, потом перенервничала, потом магически выложилась до полного истощения, когда ломала амулет. Её собственный талисман, символ Защитника, послужил проводником для её магии, с его помощью удалось нарушить чары, но сил на такое действо ушло столько, сколько она никогда в жизни не тратила за раз.
А ещё она за время разговора успела наесться закусок и сладостей, принесённых с чаем, и теперь веки совсем отяжелели, и бороться со сном стало решительно невозможно.
В конце концов Ида не выдержала, склонила голову на плечо соседа. Тот не стал возражать, наоборот, обнял, помогая устроиться поудобнее.
— Маран, — тихо спросила Идана. — А я еще вот чего не понимаю…
