Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская
Тени уже начинали расти, когда он вышел на лисий перекрёсток. Это был крохотный перекрёсток, соединяющий всего лишь две незаметные тропинки. На их пересечении вырос кряжистый дуб с раскидистой кроной и мощными корнями, часть которых вырвалась из-под земли на поверхность и была облюбована мхами и травами. Меж этих корней тени были густые и прохладные. Под их защитой, свернувшись калачиком, спала девушка. И, судя по дыханию, сон её подходил к концу.
Он присел рядом, оперевшись о ствол дерева, но предварительно спрыснув землю горько пахнущим маслом полыни и мяты. Он не любил лесных насекомых, тем более когда они могли забраться куда не следует. Спящая поморщилась, видимо, почуяв резкий запах.
— Давненько не было дождя… — лениво заметил эльф, разглядывая кроны деревьев. — Природа почти потеряла свои запахи…
— Кого принесло? — сонно пробурчала девушка. — Соскучился никак?
— Ухожу сегодня, — ответил мужчина. — Хотел попрощаться…
— Великая честь, — Джиа сладко зевнула, потянулась и села.
— Ну, ладно-ладно, разумеется, мне не терпелось снова увидеть тебя, сестрёнка, — лукаво улыбнулся эльф.
Девушка потёрла глаза и обернулась к нему. Сегодня Донас`ен был одет в зелёный походный костюм и сапоги с загнутыми носами, которые сумеречные лисы предпочитали всякой другой обуви, поскольку считали, что такие сапоги меньше всего травмируют землю при ходьбе. На мужчине уже не было вульгарного макияжа, а свои рыжие волосы он собрал в простую косу: эльф как эльф — с походной торбой за спиной.
— М? — она повела носом, учуяв за ароматом эфирных масел манящий запах сдобной выпечки.
— Думал проверить, как ты тут, милая, — ласково добавил Донас`ен. — Помнится, ты так расстроилась в том розовом саду. Я беспокоился… — он извлёк из сумки бутылку вина и развернул на траве свёрток с румяными пирогами. — Решил навестить тебя, а заодно и принёс наши любимые лакомства.
— О, а о моих пищевых пристрастиях ты, видимо, сделал вывод по тому, чем я «расстроилась» в том саду? — хмыкнула Джиа.
— Ха-ха! — рассмеялся мужчина, откупоривая бутылку. — А ты шутница! Не понимаю я Мата. Как он мог упустить такую чу̀дную напарницу?
— Наверняка у него были на то свои причины… — холодно заметила девушка, нехотя угощаясь одним из пирогов. Упоминание о её бывшем учителе аппетита не прибавляло, а вишнёвое вино она вообще не пила, считая его слишком приторным. — Пьёшь днём? — спросила она, кивнув на бутылку. — Разве дурманящие зелья не показатель больной души?
— Именно так, — мягко улыбнулся Донас`ен. — Но моя болезнь иного характера. Знаешь ли, дурманящие зелья используют не только для того, чтобы усилить чувствительность души… Но и для того, чтобы её приглушить.
— Ясно… — тихо проговорила наёмница, искоса поглядывая на эльфа. — Скажи, а Мат… он тоже здесь? Это он рассказал тебе о пирогах, не так ли?
— Ты знаешь, что я не имею права говорить об этом, — Донас`ен улыбнулся, ловко закинул в рот кусочек теста и пригубил вина. — Мы сами выбираем, кому показываться на глаза… Даже среди своих.
— Ну да… — наёмница вздохнула. — Как же жарко сегодня.
— В тенях немного прохладнее, — согласился эльф. — Ты нашла хорошее местечко.
Солнце слишком лениво ползло по небосводу. Время, казалось, застыло. Впрочем, на лисьих перекрёстках, как и на тропах, могло быть и такое. Все они располагались немного поодаль от обычного мира, как будто на его изнанке, где законы несколько отличались от привычных. Любые звуки извне — шум ветра, пение птиц и жужжанье насекомых — доносилось сюда словно издалека. Дымка марева кружилась в воздухе, делая силуэты всего, что находилось за гранью перекрёстка, невнятными и расплывчатыми.
— Мне надо подготовиться, — наконец сказала Джиа. — Ещё пятеро «клиентов», как ты выражаешься, ждут…
— Не пятеро — двое, — ухмыльнулся Донас`ен. — Ты спасла мне жизнь, помнишь? Вот я и решил сделать тебе приятное и на обратном пути заглянул к трём твоим «подружкам», которые использовали в косметических целях силу человеческой крови. Собственно, об этом тоже я хотел тебе сообщить…
— Не стоило так стараться, — вздохнула девушка.
— О, всё было проще некуда, — лениво отмахнулся эльф. — Я просто перенёс тела распутниц из купален в фонтан, — тон его голоса вдруг сделался загадочным. — Собственно, перенёс в том самом виде, в котором они изволили умываться, и с тем, чем они изволили подмывать себя…
— Донас'ен, — рассердилась Джиа. — Нам был дан приказ проявить жестокость, а не заниматься распутством…
— Нам был дан приказ обнажить порочность этих людей, — напомнил эльф. — И те интересные игрушки красноречиво раскрыли всю суть.
— Ох, Единушка! Ты просто невозможен, — прервала его девушка. — Меня не интересуют подробности…
— Ты слишком уж чувствительна, — снисходительно улыбнулся мужчина.
— А ты и рад проверить, насколько! — фыркнула наёмница. — Благодарю тебя за помощь. Но в любом случае у меня сегодня вечером важные дела. Я должна искупаться и переодеться.
— О, а я и не смею мешать этому дивному действу, — промурлыкал Донас`ен. — Ты же не стесняешься меня?
Вопрос был явно риторическим. Сердясь и хмурясь, Джиа быстро разделась и нагая направилась к озеру.
— Это всё, что ты хотел мне сообщить? — спросила она уже из воды. — Сдаётся мне, что ты темнишь, сестрёнка…
— А ведь мы оба чуем, — напомнил эльф, усаживаясь подле неё на берегу. — Вот и скажи мне сама, чего же я хочу?
— Ну, я не очень хорошо чую в последнее время, — нехотя призналась девушка.
— В том и проблема, малышка. Надеюсь, ты сама это понимаешь? — вздохнул Донас`ен, не без удовольствия помогая Джиа с мытьём головы.
Взбив отвар мыльнянки, он распределил пену по всей длине волос и мягкими движениями растёр голову девушки и её шею. Затем с особым усердием смыл отвар — полезный для людей и растений, но ядовитый для рыб — так, чтобы ни капли пены не попало в озеро. После этого девушка надолго исчезла под водой. А накупавшись, она выбралась на берег и, не проронив ни звука, принялась сушиться.
— Ты в смятении… — продолжил Донас`ен, беззастенчиво рассматривая наёмницу с ног до головы. — Я понимаю, что это естественный путь твоего развития, но сейчас это слишком опасно. Леи, ты мне как сестрёнка. И я вовсе не обрадуюсь, если ты совершишь ошибку и погибнешь, — он выдержал паузу, заглядывая в глаза девушке, потом добавил уже тише. — …Либо погубишь себя другим образом — глупым необдуманным выбором, сделанным на основе сумбурных чувств и ложных понятий.
— Это вот ты о чём сейчас? — пробормотала Джиа, путаясь в складках своего новенького платья.
— Ну, в отличие от тебя, я-то всё ещё отлично чую, — напомнил эльф, смерив её оценивающим взглядом. — Я чую, что ты немного э-э… потеряла
