Ольга Горовая - Жажда ночи
— Ты мог бы проявить больше внимания к моим потребностям, Грегори, — ее голос, напротив, дрожал. Дрожь сотрясала и все ее тело при одной мысли о том, что сейчас могло произойти. Ох! И это, совершенно точно, не было дрожью опасения…
Мама дорогая! Надо как-то это остановить.
Каталина отступила на шаг, становясь так, чтобы стул оказался между ними.
Грегори заметил ее маневр, но нельзя было сказать, что подобный тактический ход произвел на мужчину впечатление. Его бровь вздернулась еще сильнее, а на губах появилась ухмылка. Он наверняка ощущал ее возбуждение… Да и сам, как и следовало ожидать, завелся с полоборота.
Каталина сжала кулаки, не замечая, что царапает ногтями ладони. Не стоило ей срываться.
Но так сложно оказалось себя контролировать.
Пусть с момента ее пробуждения в объятиях Грегори, с той секунды, как она вдохнула дыхание, которое он предложил ей, как выпила его кровь — прошла почти неделя, Лине все еще с трудом удавалось приспособиться.
Реальность, казалось, постоянно меняла свое течение. Время то неслось, подобно лавине — как на той равнине, воспоминания о которой все еще рождали холодную дрожь в позвоночнике; то застывало, липкой патокой, стоило ей очутиться в объятиях своего вампира. И это разрушало всякий здравый смысл, на который привыкла опираться Лина. Контроль, который так часто спасал следователя в прошлой жизни, превратился в призрачное воспоминание, а сама она стала невероятно подвержена любому раздражителю и, словно искра — вспыхивала по малейшей причине… совсем, как и Грегори.
Вот уж, поистине, они идеально подходили друг другу! Только сейчас, подобный темперамент, совершенно явственно, был не к месту.
Придя к подобному решению, Лина отступила еще на шаг, стараясь придерживаться такой линии, чтобы стул продолжал находиться между ней и вампиром.
Грегори зарычал сильнее, и рокот от его возбужденного рыка заставил поджаться пальцы ее босых ступней.
Черт, как же она любила, когда он так делал!
И как же ее раздражало то, что он это знал, и использовал всякий раз против самой Каталины!
— Я не смогу исправить свое упущение, если ты будешь отходить, Катти-девочка, — проурчал вампир с насмешкой, и рывком откинул стул, с такой силой, что тот с грохотом врезался в стену, разлетаясь на осколки.
"Что ж, и этот предмет мебели не избежал участи, уготованной, похоже, всей обстановке сего вампирского логова".
Один из обломков едва не задел Кена…
"Черт!", Лина облизнула пересохшие губы.
"Черт! Черт! Черт!"
В который раз она, поддавшись своему характеру, забыла о свидетелях их… хм, "разговора". Да и сам Грегори, казалось, не особо заботился о наличии зрителей. Как-то неудобно выходило…
В этот момент, наблюдающий за ней Грег, сделал еще один шаг навстречу. Его черные, пылающие глаза светились обещанием, которое было слишком желанным для Катти, чтобы продолжать отстаивать свою независимость. Но и так просто сдаться — она не могла.
Забыв, о чем именно только что думала, Лина ощутила, как ее дыхание стало тяжелее и чаще. В очередной раз вся вселенная сузилась для нее до Грегори…
Стараясь подавить нарастающее возбуждение и неуместный хохот (наверное от нервов, если таковые у нее все еще имелись), который рвался с губ, Лина резко развернулась и метнулась с места.
Позади раздался тихий смех, перемежающийся рычанием, и звук, свидетельствующий, что Грегори подался вперед, преследуя свою любимую жертву.
О, да! Она знала, что ее вампир последует за ней.
Пожалуй, можно было посчитать достижением, что в этот раз ей удалось сделать целых пять шагов, прежде чем массивное, тяжелое, крепкое и такое желанное тело ее любимого, сбило Лину с ног, прижимая собой к стене (если быть откровенной, то последние два метра до стены, они просто пролетели, отброшенные силой, с которой Грегори накинулся на нее, ловя беглянку. Но кому тут было дело до причин и следствий событий?! Не ей…).
— Пожалуй, я прямо сейчас начну работу над своими ошибками, Катти, — она почувствовала, как губы Грегори касаются ее затылка и не смогла удержать довольный вздох. Сердце забилось еще неистовей от каждого рычащего звука его тяжелого дыхания, которые, казалось, оглушали ее. — Подскажи, что я должен сделать, — горячая ладонь Грегори обхватила ее бедра, и властным жестом, чуть надавливая на живот, вампир тесно прижал ее всю к себе. Плотно. Невероятно плотно. Словно они были двумя кусочками одного пазла. — И с радостью компенсирую тебе любое огорчение, — дышать стало настолько тяжело, что Лина махнула рукой на этот процесс, и откинула голову, заставляя Грегори теснее прижаться губами к ее коже.
Мамочки! Это было невероятно, но она опять неистово желала этого мужчину, и не могла понять, почему какая-то часть ее сознания считает это не совсем правильным в данный момент…
— Мы вполне можем продолжить разговор с Кеном в другом зале, — смеющийся, насмешливый голос Макса подействовал на Катти подобно ведру ледяной воды, опрокинутой на голову. — Коль этот вам так уж приглянулся для…налаживания взаимоотношений?
Грегори за ее спиной тихо выругался сквозь стиснутые зубы и, прошептав нечто, что Лина расценила, как его недовольство ее поспешным решением покинуть спальню, немного отстранился, позволил сделать вдохнуть.
— Заманчиво, — почти невозмутимо ответил ее вампир, поворачиваясь к друзьям таким образом, чтобы Каталина оставалась за ним. — Но мы, пожалуй, отложим это до окончания рассказа вашего "гостя". Простите, просто насущные проблемы…, - он широко усмехнулся, — сами знаете, сложно порой, удержаться.
Ответом ему был тихий понимающий смех.
Сосчитав до десяти, Каталина решила, что вполне готова посмотреть друзьям в лицо после подобного представления. В конце концов, они, кажется, уже сложили определенное мнение о своем поведении. И сейчас — мало отклонились от него.
Сделав глубокий вдох, Лина повернулась, осматривая зал: Элен тактично смотрела мимо них, а Макс, с понимающей усмешкой, глядел на Грега, прижав щеку к волосам своей любимой.
Все оказалось не так и плохо. Единственным, кто открыто смотрел (да что там — пялился!) на них — оказался Кен.
Человек, позабыв и о боли, и о ране, и о стакане с водой, который держал в руке, круглыми глазами смотрел на все происходящее.
— Вы реально странные, — наконец, хрипло пробормотал он, качая головой так, будто не верил увиденному. — Все вы, — он бросил такой же недоверчивый взгляд на Макса и Элен, находившихся ближе к нему. — Впервые вижу подобные отношения между вашим видом.
Максимилиан оскалился, резко втянув воздух в себя. Очевидно, ему не понравилось последнее замечание человека, или же слова, которые тот подобрал.
