ВалерьЯна для мертвеца - Анастасия Сиалана
Десять скелетов в одночасье поднялись и сформировали сильный, практически непробиваемый некромантский барьер. Для любого другого иного этого было бы достаточно, но остановить Лимакса было сложнее. Мы учли, что Саттел уже мог быть накачан чистой кровью под завязку, когда явился на праздник, поэтому дальше в игру вступал Гледшир.
– Сила земли, воды и света. – Глава приложил обе руки к земле, пропитывая ее своей магией. – Барьер лозы!
Как только ведьмак договорил, под ногами все затряслось, а из-под земли начали появляться тугие побеги лиан. Они крепко оплетали стоящие кольцом скелеты, блокируя Лимаксу не только возможность создавать обычные заклинания, но и любые ведьминские заговоры.
Мы долго пытались понять, что не давало нам покоя во всем этом деле. Первой зацепкой стали слова Валерии о том, что подобный путь более характерен для вампира, чем для оборотня. Получалось, что Кло не подходил под портрет убийцы. Если бы именно он был преступником, то почему выбрал именно кровь в качестве источника энергии? Для других существ чистая человеческая кровь не значила ровным счетом ничего. Стоило нам разобраться в ритуале, который мы нашли в фолианте, все встало на свои места. Сразу за «Кругом сердец» мы обнаружили еще одну пометку на странице с названием «Очищение». Там говорилось, как можно очистить кровь от любой магии и других примесей. Фактически этот ритуал делал из иного чистокровного человека, а их в нашем мире давно не осталось. Сама по себе кровь обычного смертного ничем не ценна, разве что способна лишать антимагических способностей представителей инквизиции. А вот для вампира с непереносимостью крови магов и иных она просто драгоценна.
На примере Влада мы убедились, что он спокойно мог употреблять подобную пищу и при этом развиваться в десятки раз быстрее, чем это происходило с животной кровью. И тогда назрел вопрос: почему Кло пожелал именно такую способность, когда мог попросить у призванного демона что-то посерьезнее?
Ответ напрашивался сам. Наш убийца был вампиром с непереносимостью крови разумных, но при этом скрывал свою слабость. Он должен был быть не слишком силен, замкнут и всегда в тени чьей-то славы. Под это описание подходил всего один иной – Лимакс Саттел.
Нам понадобилась целая неделя, чтобы все разузнать, убедиться в правильных выводах, а потом подготовить и спланировать операцию по нейтрализации особо опасного преступника. Расследование началось с кривого почерка Влада на полях страницы из фолианта. Мы сразу догадались, что дело было нечисто. Когда расспрашивали повара об этих заметках, он ничего не помнил. Причем неважно, что мы спрашивали или говорили, о древней книге и записях на полях Влад был ни сном, ни духом. Тогда мне вспомнился похожий случай с Руби и с охранником архива. По странному стечению обстоятельств инспектор тоже был вампиром. Вспоминая, как не могла его дозваться, поняла, что на охраннике тоже практиковали внушение. Тот, кто вырвал страницу из дела, усыпил мужчину и тихо, без свидетелей, сделал свое темное дело. А единственные, кто способен творить такое с вампирами, это их высшие сородичи – древние. Кло не был древним и не был вампиром. Пазл не сходился уже тогда.
Тогда мы начали рыть дальше и поняли, что Кло до сих пор молчал. Его никак не удавалось разговорить. Прошло четыре дня, прежде чем дознаватели выяснили: бедняге подрезали связки. Мы об этом так бы и не узнали, ведь старший следователь не хотел общаться с теми, кто считал его маньяком, даже письменно, но вмешался Гледшир. Именно он понял, что со здоровьем Аргона что-то было не так.
Что касается Руби, то девочка сознательно молчала. Ей грозило заточение в Кварро за использование темной магии. Если Влада Лимакс заставлял переписывать ритуалы из древней книги с помощью внушения, то Руби осознанно пошла на сотрудничество. Медиум хотела вернуть нюх Джо. Из-за нее он когда-то лишился его, а вампир пообещал, что легко может исправить несовершенство оборотня. Однако бедная Руби не знала, что ей придется убивать, да еще и черномагическими ритуалами. Когда осознала, было поздно. Лимакс уже не отпустил ее, наложив ту самую печать безмолвия, которой владеют только высшие вампиры.
Девушка пыталась дать нам понять, что с ней приключилась беда, поэтому соврала о закрытии салона и перебралась в Лайтхолл, но мы были слишком заняты и ничего не поняли.
С Владом была немного другая история. Как-то раз Лимакс заметил нашего Ричарда в городе, когда умертвие закупало продукты. И все бы ничего, но Саттел оказался именно тем злодеем, что когда-то превратил главу инквизиции в нежить. Уже тогда он пытался найти способ убрать свое несовершенство, но ему нужен был подробный ритуал. Без книги ничего не выходило. Тогда он проследил за Ричардом, убедился, что это именно умертвие Рединга, которого он воскресил тридцать два года назад, и начал строить планы. Нам неизвестно, когда Лимакс повстречал Влада и как давно воздействовал на него, главное, что он добился своего: заставил повара переписать для него нужные ритуалы.
Теперь мы с уверенностью могли сказать, что именно Лимакс Саттел, вампир с изъяном, которого давным-давно выгнали из клана, был нашим убийцей под кодовым названием «Кровавый иней». Все празднество было организовано только для того, чтобы наконец поймать его. На совете Валерия настаивала на казни, причем на месте, поскольку здраво опасалась скрытых способностей следователя. Несмотря на множественные разногласия в прошлом, совет дал добро и назначил экзекутором леди Линсбрук.
Куратор играла важную роль в нашем плане. Именно она, и только она могла нейтрализовать Лимакса раз и навсегда, чтобы этот негодяй не смог манипулировать другими и убивать невинных.
– Хоуп! – В ладонь Валерии лег верный тонкий меч, делая вид детектива не просто внушительным, а величественным. В тот момент я поняла, почему лорда-командора Линсбрук так сильно боялись в свое время. Чудовищная аура, давящая на само естество.
– Вы что творите?! Я жертва! – бился о барьер бывший следователь, но все тщетно. Мы знали правду. – Это был Кло!
– Это был ты! – И костлявый палец Ричарда указал точно в грудь Лимакса. – У старого ведьмака, которого я убил, был ученик. Именно ты был тем,
