Грань судьбы (ЛП) - Эндрюс Илона

Уильям вытащил из кармана маленькую коробочку и вставил в глаза контактные линзы.

— Это ничего не меняет. Наступит ночь, и я вырву ему кишки.

— Если мы проживем так долго. — Сериза улыбнулась и положила руку ему на локоть. — Пожалуйста, Уильям. Ради меня?

Лицо Уильяма смягчилось. Он взял руку Серизы и поцеловал ее пальцы. Он смотрел на Серизу так, словно в этом мире была только она. Этот взгляд вызвал грызущую боль внутри Одри, боль, которая, как она поняла, была завистью.

Сериза улыбнулась ему и положила другую руку на предплечье Одри.

— Итак пошли.

Они направились обратно к дверям.

— Ты вообще знакома с Зачарованным? — спросила Сериза.

— Недостаточно.

— Все в порядке, — сказала Сериза. — Просто держись поближе к нам. Если мы попадем в беду, мы всех убьем.

Почему-то Одри не находила это обнадеживающим.

ДЕТИ вели себя естественно и непринужденно. Они болтали с молодежью, Джордж был вежлив, Джек бросал лаконичное «да» или «нет» то тут, то там с надменно скучающим выражением.

Кальдар понял, что ему невероятно повезло. Фортуна, ударив его под дых, наконец преподнесла ему подарок, да еще в самый последний момент. Попасть на это сборище без мальчиков было бы очень трудно, если не невозможно.

Распахнулись богато украшенные двойные двери, и в зал вошел Морель де Браозе в сопровождении дворецкого. Фотография Гнома не лгала. Мужчина был подтянут, с отличным загаром и ухоженным телом, отточенным постоянными физическими упражнениями. Он носил бледно-голубой дублет Зачарованного, обманчиво обтекаемый, но тщательно продуманный, будто он был рожден для этого. Аккуратная светлая бородка обрамляла его подбородок. Он вошел с широкой улыбкой, напоминая тигра, который был лучшим другом каждого. Ну пока не проголодался.

— Милорды, миледи. Добро пожаловать! Добро пожаловать в мою скромную обитель. Я и мои сотрудники всегда к вашим услугам. Мне сказали, что в соседней комнате готовы закуски. Лично я считаю, что мы должны воспользоваться этим благоприятным фактом, прежде чем они исчезнут.

Несколько вежливых смешков раздались от собравшихся, и люди начали проходить через двери. Морель кивал и улыбался, когда они проходили мимо. Кальдар подошел ближе, и взгляд Мореля остановился на нем.

— Мастер Броссар. Можно на минутку?

— Конечно.

Кальдар медлил.

Джордж взглянул в его сторону. Кальдар едва заметно кивнул, и братья прошли мимо. Морель заметил это и, без сомнения, отметил для себя.

Мгновение спустя мимо величественно прошли Сериза и Одри, занятые каким-то личным разговором. Одри выглядела восхитительно. Уильям замыкал шествие, его лицо потемнело, словно он хотел что-то придушить… или, скорее, кого-то.

— Грозный тип, — пробормотал Кальдар.

— Он солтликёр, — сказал Морель. — Родился и вырос в Южной Луизиане. Вы же знаете, что говорят о семьях на южном побережье герцогства.

— Горячая еда, горячие женщины, горячий нрав. — Кальдар позволил себе слегка улыбнуться.

— Именно.

Двери миновал последний из гостей.

— Вы не прогуляетесь со мной? — спросил Морель.

— С удовольствием, милорд.

Они прошли через двери и пошли по другому коридору. Арочные проемы левой стены демонстрировали землю и крепостные стены далеко внизу. Из дверей позади них появились два воина ви-кинга и последовали за ними, держась на небольшом расстоянии.

— Значит, вы работаете на герцога Камарина? — спросил Морель. Манера вести беседу барона-разбойника была совершенно приятной. И если разговор зайдет в тупик, Кальдар не сомневался, что в поведении Мореля ничего не поменяется, когда два ви-кинга разрубят его на мелкие кусочки у ног барона.

Очевидная уловка не сработает. Приглашение, полученное от Магдалины, было пронумеровано, поэтому он должен исходить из предположения, что Морель проверил приглашение и знает, что оно принадлежит Магдалине Лунному цветку. Если они попытаются напустить на себя невинный вид, их убьют.

Под всем этим добродушием и лоском Морель был безжалостным сукиным сыном. Он понимал расчетливую жестокость и непревзойденный профессионализм. Он отвергнет невинность, но примет родственную душу.

— Я работаю на сына герцога, — поправил его Кальдар.

— Ах! Понимаю. На Маршала Адрианглийских Южных провинций. А дети его подопечные?

— Да.

— И вы говорите, что находитесь в отпуске?

— Именно, мои юные лорды хотели совершить путешествие по «другому» побережью.

Морель усмехнулся.

— Я помню себя в их возрасте. Мир полон приключений! Калифорния таит в себе так много волнительного для молодого человека: корсары на побережье, разбойники на дорогах, необыкновенные волшебные звери в горах. Есть даже сообщения о змеях в наших скромных озерах. Так что же вы делаете в гостях у такого старого зануды, как я?

Ступай осторожно…

— Я должен признаться, что смешиваю приятное с полезным, милорд. Как бы я ни старался развлечь и обогатить умы своих подопечных, я должен прислушиваться к приказам их опекунов. Новости о ваших аукционах распространились далеко, даже в Южную Адрианглию.

Морель нахмурился.

— Я понятия не имел, что Маршал интересуется искусством.

— Маршал проявляет лишь мимолетный интерес, милорд. Его супруга, однако, очень заинтересовалась рассказами о ваших великолепных коллекциях.

Брови Мореля поползли вверх.

— М-да?

— Человек такого положения, как Маршал, не всегда может счесть благоразумным признать любопытство в приобретении искусства за пределами своего королевства. — Иными словами: Маршал не может быть замечен покупающим краденое имущество на черном рынке. — И все же он обожает свою супругу, женщину с утонченным вкусом.

— Понимаю. И вы помогаете ему.

Кальдар слегка поклонился.

— Я просто делаю то, что велит мой господин. Каким бы я был слугой, если бы не мог выполнить задачу, поставленную передо мной моим господином?

Морель кивнул.

— Я хвалю вас за вашу преданность. Приглашение, которое вы мне вручили, было адресовано Магдалине Лунному цветку. Она меня ненавидит. Я послал его в шутку, чтобы позлить ее.

И разговор перешел на хрупкий мостик через реку расплавленной лавы.

— Как недальновидно с ее стороны, — сказал Кальдар.

— Я навел кое-какие справки. Похоже, у Магдалины были какие-то неприятности, и она предпочла, скажем так, уйти в отставку, вместо того чтобы бежать из города.

— Прискорбно.

— Именно. — Морель усмехнулся. — Очевидно, в ее офис внезапно ворвались. Ее охранники были выведены из строя, а сама она была застрелена. Меткий выстрел, очень профессиональный. Серьезных повреждений нет, но наш мирок это, конечно, шокировало.

— Конечно.

— Вы очень рациональный человек, мастер Броссар.

— Я простой наставник.

— Я в этом не сомневаюсь. Именно такого наставника посылают с двумя детьми в пустыню Калифорнии, где большинство путешествует в компании дюжины вооруженных людей.

— В нашей компании есть еще возничий, — сказал Кальдар.

Морель рассмеялся.

— Думаю, мы прекрасно поладим, мастер Броссар. Пожалуйста, наслаждайтесь угощением.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

УГОЩЕНИЕ состояло из крошечных кусочков чего-то на тосте. Пока они шли к своим местам, Одри схватила один из них с ближайшего блюда и откусила. Какая-то рыба? Они с Серизой уселись в кресла. Уильям встал позади них, как мрачный часовой.

Перед ними предстала квадратная комната, чьи стены украшала искусная резьба из мягкого белого камня, покрытого каким-то лаком, что заставлял их сиять. Большой шелковый ковер покрывал пол из коричневой плитки. Три огромные люстры с кристаллами свисали сложным каскадом, но вместо лампочек сами кристаллы светились мягким сиянием. Кресла стояли у стен группами на три-четыре человека. Стол из красного дерева в центре, украшенный резьбой с завитушками Зачарованного, поддерживал множество подносов. Слуги в пастельно-бирюзовых мундирах сновали по комнате, поднося блюда. У дверей стояли вооруженные люди: гигантские ви-кинги, все семи футов ростом, мускулистые, как быки. Они следили за толпой, как волки, высматривающие раненую овцу. Ни один не улыбался. Это было похоже на то, как если бы Морель пробрался за линию защиты Университета Небраски, провел их через учебный лагерь морской пехоты и дал им огромные ножи, чтобы рубить людей на куски. Что еще хуже, техасские снайперы в мушкетерских шляпах занимали балкон наверху. Одно неверное движение… и она будет повержена пулей в голову. С другой стороны, она, вероятно, никогда не почувствует приближения смерти.