Эрика О'Роурке - Избранная
— Следовал за мной по пятам с тех пор как мы покинули полицейский участок.
— Оу, — было прямо непостижимо, что это было только сегодня после полудня. Я чувствовала себя, как будто постарела на сто лет. Все мое тело было напряженным и все дрожало. Я легко подула на клей, чтобы ускорить высыхание, и затем обмотала руку Колина бинтом. Пока я крепила повязку, я посмотрела на него вверх. — Скажи что-нибудь, пожалуйста.
— Налей.
— Что-нибудь другое, — тем не менее налила. — Мне тоже что-нибудь достанется?
— Нет.
Я так и думала.
Он почесал голову рукой.
— Я даже не знаю, где мне нужно начать. Боже мой, Мо. С тобой все хорошо?
— Мне кажется да.
— Окей. Это хорошо, — Он слегка изменил позицию на стуле и с истощенным выражением лицо положил пистолет на стол. — Может ли все это теперь иметь смысл для меня? Я имею в виду, ты очевидно застряла в куче действительно особенного дерьма, который никак не связан с Билли и предприятиям, но должно ли это вообще иметь для меня смысл?
Я слегка пожала плечами и кусала губы.
— Настало время рассказать все, ребенок.
И я сделала это. Я все ему рассказала, с самого начала, о первой ночи в переходе до предательства Евангелины. Я рассказала ему о пророчестве и Люке, хотя не вдавалась в детали. Я все раскрыла перед ним, это сильно встревожило меня, как я снова полностью отказалась. Когда я закончила, мои глаза слипались от вина, истерзанное горло едва ли могло выдавить еще хоть какой-то шепот.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— По большей части, — я обхватила себя руками. Мой свитер был уничтожен, и теперь, так как на мне был только один топ, мне просто не было тепло.
— Я не знаю, как должен защищать тебя от этого, — сказал он. — Мы можем отвезти тебя в другое место? Так что ты смогла бы начать все заново? У Билли много контактов в Бостоне. Возможно в Портланд? В Портланде хорошо.
— Я не перееду в Портланд, — сказала я. — Кроме того, теперь я никак не связана с этим.
— Ты могла бы умереть сегодня ночью, Мо. Когда я вошел в комнату, ты выглядела передо мной, как проклятый римский свет, так сильно ты светилась. Я мог рассмотреть твои кости. И весь тот свет, который танцевал вокруг, и есть эти штуки…
— Бугимены.
— Именно. Она шли прямо на тебя, и я не мог думать ни о чем другом, как о том, что они прибьют тебя, прежде чем доберусь до тебя.
— Мне очень жаль, — прошептала я и начала так интенсивно дрожать, что у меня застучали зубы.
— Он встал и достал толстое, кремового цвета шерстяное одеяло со спинки дивана. — Вот.
Я накинула его себе на плечи, благодарная за тепло, и подперла руками подбородок. Он снова сел и внимательно рассматривал меня, но я не могла посмотреть ему в глаза.
— Ковальски умер, — сказала я, не способная унять дрожь в голосе.
— Да.
Вода. Стакан воды успокоил бы мое горло и спас бы меня от того, чтобы видеть выражение лица Колина. Я пошла к мойке и повернула водопроводный кран, причем я еще сильнее закуталась в одеяло. — У него дочь моего возраста. Ты знал об этом?
— Я не знал этого.
Я попыталась вспомнить, что Ковальски рассказывал мне о ней. — Дженни, — сказала я наконец. — Ее зовут Дженни.
Колин молчал некоторое время и затем объяснил. — Это чего-то стоит, что он пытался тебя защитить, Мо. Это честно.
Слабое утешение для Дженни. Я облокотилась на гранитную панель стойки и опустила голову на кухонный шкаф.
— Возможно. Большинство людей, которые говорят, что хотят меня защитить, пытаются врать из лучших побуждения. Как моя семья. Или Люк. Или даже Верити. Ты уже заметил это?
Отвечал он осторожно.
— Возможно, что твоей семье приходилось врать из-за больших интересов, чем другим.
— Происходят ужасные вещи, когда кто-то пытается меня защитить. Верити пыталась и лишилась жизни. Ковальски тоже пытался и тоже пожертвовал жизнью. Бугимены убили бы и тебя, — я подумала о Люке, который вытащил меня до того, как чистая магия смогла меня поглотить. — Ужасные вещи, — повторила я и перевела взгляд с потолка комнаты на его лицо. — И это твоя работа. Ты стрелял.
Он впервые улыбнулся за эту ночь, встал прошел через всю комнату ко мне. — Мы же уже обсудили это. Ты не можешь стрелять.
— Я уже делала это.
— Билли…
— Билли больше не может принимать за меня решение. Никогда не было заказа на мое убийство. Больше я не важна для Евангелины, итак больше нет никакой угрозы.
— В этом я не был бы так уверен, — сказал он, нахмурив лоб.
Я отмахнулась. — Тебе не нужно быть рядом со мной.
Он положил руки на кухонную плату. — Но мне нравится быть рядом с тобой, поэтому заканчивай с этим. Я никуда не уйду.
Между нами повисла тишина. Голова казалась парящей и оторванной. Колин не жаловался, когда я наклонилась вперед и устроила голову у него на плече; он только обнял меня теплой, сильной рукой. От него пахло мылом, кедром и шерстяным одеяло. Это было бы спокойно, если бы картинки прошлой ночи все еще не крутились у меня в голове.
— Итак… если этот Люк говорил о конце света, он действительно имел в виду апокалипсис.
— Под девизом «Это наша последняя ночь на земле»?
— Приблизительно так.
Я выпрямилась. — Это… неясно. Пророчество гласит, что все неподготовленные станут пылью, если никто не сможет остановить поток.
Он приподнял бровь. — Это звучит как конец времен.
— Я знаю. Для людей как мы… все зависит от того, как близко мы находимся к линиям. Для людей Люка… это хуже, совершенно неважно, где они оказались, — мой живот стянуло от этой мысли.
— И тебе нужно следовать связи?
— Нет. Это была участь Верити. Я была только временным решением.
Его интонация стала острее. — Ты не временное решение.
— Я не то имело в виду.
Он сделал шаг ближе ко мне, и ярость заставила его глаза потемнеть. — О да. Ты рассказала Люку, что ты готова сегодня умереть. Я слышал, как ты говорила это.
— Я имела в виду…
— Я совершенно точно знаю, что ты имела в виду. И я знаю, как близка ты была к этому, — он схватил меня за руку и резко встряхнул. — Никогда не делай это снова, иначе я убью тебя собственноручно. Полагаешь ли ты, что Верити хотела, чтобы ты умерла ради нее?
«Беги, Мо!»
— Нет, — мой голос звучал жалко робким.
— Ты думаешь, Люк хотел этого? Он спас твою задницу, Мо. Я не доверяю ему. Я не доверяю ему, и я также не буду размазан по земле, если этот поток, о котором ты постоянно говоришь, зажарит его как курочку в KFC, но когда у него был выбор спасти тебя или последовать за кольцом и Евангелиной, он выбрал тебя.
