Нора Робертс - Долина Молчания

     — Мы сделаем это вместе и будем пить кровь предателя, который убил Луция.

     — Луций, Луций. — Слезы хлынули с новой силой. — Он пожертвовал бессмертием, пытаясь спасти нашего Дэви. Мы поставим ему памятник — им обоим. Размелем в пыль человеческие кости и построим из них памятник,

     — Они обрадовались бы. А теперь пойдем со мной. Тебе нужно отдохнуть.

     — Я совершенно ослабла. Я так устала... — Опираясь на Лору, Лилит встала. — Пусть казнят всех людей, которые у нас еще остались, а их кровь выпьют. Нет, нет, сначала мы будем их пытать. Медленно. Я хочу заснуть под их крики.

     Снов не было. Мойра словно провалилась в бездонную пропасть. Нужно поблагодарить Хойта за несколько часов покоя, подумала она, просыпаясь. Несколько часов покоя, когда перед глазами не стоит лицо ребенка, превращающееся в лицо монстра.

     Пора приниматься за дела. Месяцы подготовки сократились до дней, а теперь и до часов. Пока королева вампиров скорбит, королева Гилла будет делать то, что должно.

     Перевернувшись, Мойра села на постели. И увидела Киана, сидящего в кресле у очага.

     — До рассвета еще далеко, — сказал он. — Можешь еще поспать.

     — Достаточно. Долго ты за мной наблюдал?

     — Я не следил за временем. — Мойра спала, словно мертвая, подумал Киан. Он действительно не следил за временем — он считал удары ее сердца.

     — Как твои раны?

     — Заживают.

     — Их было бы меньше, если бы я не проявила слабость. Но больше такого не повторится.

     — Я же просил тебя уйти. Неужели ты не верила, что я справлюсь с этими двумя? Причем один из них едва доставал мне до пояса.

     Она откинулась на подушки.

     — Ты очень хитро свел все к моей вере в тебя и своему воинскому искусству, ничего не сказав о моей нерешительности.

     — Будь у тебя меньше решительности и больше здравого смысла, ты бы послушалась меня.

     —Глупости. Время спасаться бегством давно прошло, и я никогда тебя не брошу. Я тебя люблю. Нужно было бы сразу же уложить вампира мечом. Но я колебалась и искала способ отогнать его, чтобы не убивать самой. Эта минутная слабость могла дорого обойтись нам обоим. Можешь мне поверить — я избавилась от нее.

     — Вместе с чувством вины?

     — Для этого потребуется чуть больше времени, но это мне не помешает. Осталось всего два дня. Два дня. — Она посмотрела в окно. — Как тихо. Эти предрассветные часы такие тихие. Она убила маленького мальчика и полюбила то, во что его превратила.

     —Да. Но от этого они оба не перестали быть монстрами.

     —Два дня, — шепотом повторила Мойра. Она чувствовала, как что-то умирает у нее внутри. — Ты уйдешь после битвы — независимо от того, победим мы или проиграем. Ты вернешься в свой мир через Пляску Богов. Я никогда тебя больше не увижу, не прикоснусь к тебе, а проснувшись, не встречу твой взгляд, устремленный на меня

в темноте.

     — Да, я уйду.

     — Обними меня, сейчас, пока не взошло солнце.

     Киан встал, сел рядом с ней на кровать, притянул к себе, и голова Мойры бессильно опустилась ему на плечо.

     — Скажи, что любишь меня.

     — Люблю, как никогда никого не любил. — Он поцеловал ее.

     —Обнимай меня. Целуй меня. — Мойра подвинулась еще ближе, прижимаясь к Киану дрожащим телом. — Возьми меня.

     Что ему оставалось делать? Любовь обволакивает его, пропитывает, будит желания. Пытаясь не только брать, но и дарить наслаждение, он прильнул к ее груди.

     —Еще. Еще.

     Ее горячие губы покрывали поцелуями его лицо, зубы вонзались ему в подбородок; задыхаясь, Мойра быстро стягивала с себя одежду.

     Она еще жива, и откуда-то изнутри поднимается жгучее желание. Как она могла забыть об этом? Любовь, страсть, жизнь.

     Если ей суждено погибнуть в бою, она примет смерть с достоинством. Но как ей жить — день за днем, ночь за ночью — без сердца?

     Мойра оказалась сверху, приняла Киана в себя, и ее бедра задвигались в бешеном ритме. Она жаждала чувствовать, брать. Знать.

     Ее глаза блестели почти безумным блеском, взгляд не отрывался от глаз Киана. Потом она наклонилась, и ее волосы упали вниз, накрыв обоих шелковистым, душистым водопадом.

     — Люби меня.

     — Люблю.

     Его пальцы впились в ее бедра, и она повела его к сияющей вершине наслаждения.

     —Обнимай меня, целуй меня, бери меня. — Всхлипнув, она прижала свое горло к его губам — нежную кожу, под которой бился пульс. — Измени меня.

     Киан был не в силах остановить затопившую его волну, жаркую, мощную, неистовую. И Мойру тоже — ее тело вибрировало, изгибалось дугой. Трепеща, она все сильнее прижимала пульсирующую жилку к его губам.

     —Сделай меня такой, как ты. Подари мне вечность — с тобой.

     — Прекрати. — Дрожа всем телом, он оттолкнул ее с такой силой, что едва не сбросил на пол. — Ты хочешь использовать мою сущность?

     — Да. — Голос выдавал душившие ее слезы. — Я готова использовать все, что угодно и кого угодно. Почему, едва обретя друг друга, мы должны сразу же расстаться? Два дня, осталось только два дня. Это слишком мало для меня.

     — Большего у нас быть не может.

     — Может. Лилит любила свое творение — я видела. Ты меня любишь, и я тебя тоже. Чувство не исчезнет, если я изменюсь.

     — Ты ничего об этом не знаешь.

     — Знаю. — Она схватила его за руку, не давая подняться с кровати. — Я обо всем читала. Разве мы сможем отвернуться друг от друга и жить дальше? Почему я должна выбирать смерть на поле боя, а не от тебя? Если ты меня изменишь, это даже не будет смертью.

     Киан выдернул руку, вздохнул. С нежностью, которой не было в его глазах, он сжал ладонями лицо Мойры.

     — Я не сделаю это ни за что на свете.

     — Если ты меня любишь...

     — Жалкая женская уловка. Недостойная тебя. Если бы я любил тебя меньше, то сделал бы то, о чем ты просишь. Однажды я уже так поступил.

     Он подошел к окну. Занималась заря, но задергивать занавески не было нужды. Рассвет принес е собой дождь.

     —Когда-то, давным-давно, я любил женщину. А она любила меня — или того, кем меня считала. Я изменил ее, потому что не хотел с ней расставаться. — Киан повернулся к Мойре, которая беззвучно плакала, стоя на коленях на кровати. — Она была красива, забавна, умна. Я подумал, что мы станем хорошими партнерами. И стали — почти на десять лет, пока между нами не вспыхнула ссора.

     — С нами такого не случится!

     — Она убивала в два раза чаше меня. Больше всего ей нравились дети. Она по-прежнему была очаровательна. Но, превратившись в вампира, она стала использовать свое обаяние, чтобы заманивать малышей.