Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»
Нэнси одарила меня снисходительной ухмылкой.
— Мил, ты путаешь патриотизм с фанатизмом. Ты всегда слишком сильно перегибаешь палку, кругом видишь заговоры и все такое прочее. Знаешь, я восхищаюсь всеми этими твоими этническими делами, но давай не будем перебарщивать. Будь добра, передай мне новый «Космо».
Заводить серьезные разговоры с Нэнси в тот момент, когда она подвергается какой-нибудь процедуре в салоне красоты, — дело бессмысленное, поэтому я сделала вид, что читаю старенький номер «Домашнего очага». Когда нас обслужили, Нэнси предложила зайти в китайский ресторанчик, находившийся по соседству, и съесть по порции пельменей. Она смотрела под стол, разглядывая наши ноги.
— Думаю, в следующий раз я выберу оттенок ближе к пюсовому. Ты даже не спросила меня о том, как продвигается поиск дома.
— И как же он продвигается? — вежливо поинтересовалась я.
— Мы с Тоддом обнаружили великолепное место по другую сторону залива. Дом с тремя спальнями, участок — примерно гектар.
— А я думала, Тодд хочет купить огромный дом.
— Кто же не хочет? Нам не терпится снести его и построить что-нибудь классное. Стоит только вырубить старую дубовую рощу, и у нас освободится много места.
— Вам придется навести справки, прежде чем вырубать дубы. Во многих местах это запрещается делать.
Нэнси подцепила палочками последнюю пельменину.
— Слушай, Мил, ты становишься ужасной занудой. У Тодда не будет никаких проблем, потому что он знает кое-кого в городской управе. На самом деле, — она с вызовом взглянула на меня, — главный архитектор города состоит в КАКА, а Тодд только что вступил туда.
Я чуть не захлебнулась жасминовым чаем, хотя это можно было предвидеть. Вот чем объяснялось возобновление отношений между Тоддом и Себастьяном. Тодд любил рассуждать об этике, при этом находя оправдание всему, что преумножало его личный портфолио.
— И ты нормально к этому относишься?
Нэнси радостно улыбнулась.
— Я одобряю все, что помогает Тоддику в его карьере. К тому же я обожаю свою страну, только вот флаг мне не нравится — слишком перегружен. Звезды, полосы — о чем они думали? КАКА не безразлична эта страна, Мил. А тебе?
— Нэнси, ты же знаешь, я обеими руками за «пусть звучит свобода!»' [96] и так далее, даже несмотря на то, что насчет флага я с тобой согласна, — стала защищаться я. Грустно было сознавать, что моя подруга перешла на сторону противника. — Нэнси, — снова обратилась я к ней, — пообещай, что ты никому не расскажешь о нашей встрече.
— Зачем?
— Просто пообещай, и все. Больше я ни о чем не прошу.
— Конечно, как хочешь, — весело ответила она. — Но если ты действительно любишь меня, будь добра, уладь ситуацию с Себастьяном и Тесси, чтобы на моей свадьбе не было отвратительных скандалов. Тодд попросил Себастьяна быть одним из шаферов.
— Конечно, Нэнс, — пообещала я.
Мы договорились созвониться в ближайшее время, хотя Нэнси даже не спросила, где я живу, потом обменялись фальшивыми поцелуями и разошлись, Я гадала, доведется ли мне снова увидеть Нэнси.
Суета и шум города давили мне на психику. Порывы ветра носили пыль и газеты по тротуарам, и все прохожие куда-то спешили. Филиал библиотеки, позабытый среди этого хаоса, напоминал заброшенный храм. Я поднялась по ступеням и, минуя дорические колонны, вошла в высокие, обитые медью двери. За ними оказался зал с высоким потолком, в котором царили тишина, покой и чудесный запах бумаги и типографской краски.
Касаясь пальцами корешков книг, я видела знакомые и милые сердцу имена. Очутившись возле полки с книгами Фолкнера, я вспомнила о Дэне Франклин и, сделав несколько шагов назад, обнаружила тоненькие сборники рассказов писательницы и еще одну книгу, которую не видела на ранчо, — ее большой роман под названием «Чаша крови».
Я посмотрела на задний клапан суперобложки и увидела там черно-белую фотографию молодой Эдны. Темные волосы обрамляли ее идеальной формы овальное лицо, подводка подчеркивала изумительные глаза, а губы складывались в озорную улыбку. Я обалдела. В тексте об авторе говорилось, что Дэна Франклин много путешествовала, опубликовала несколько рассказов и очень любит «коктейли со льдом, франтоватых кавалеров и остроумные ответы».
Книга оказалась первым изданием, вышедшим несколько десятков лет назад. Произведя поиски в старом архиве микрофишей, я обнаружила единственное упоминание о Франклин в колонке светской хроники: «Сногсшибательная Дэна Франклин была замечена в компании нескольких красивых спутников на модной ночной вечеринке. Автор дерзкого романа «Чаша крови» обратила в шутку высказывания критиков, оскорбленных сумасбродными эротическими эскападами, которые описаны в книге. "Дорогой, — попивая соответствующий алый коктейль, промурлыкала она в ухо вашему покорному слуге, — девушка должна развлекаться"».
И это все. Дэна Франклин исчезла из поля зрения публики. Обнаружив в углу библиотеки удобное кресло, я принялась читать «Чашу крови». Это была бурная история любви девушки-вампирши и энергичного юноши, которые происходили из семей, прежде объединенных членством в тайном обществе. У Франклин вампиры с удовольствием и в избытке пили кровь, постоянно занимались сексом, убивали врагов и одевались по последней моде. Ханжеское семейство юноши, изображая при посторонних безгрешность, тайно предавалось оргиям и садомазохизму.
Этим романом Эдна в открытую поддразнивала своих врагов. Не знаю даже, как у нее хватило духа.
Я вернула книгу на полку и вспомнила фамилии вампиров — Грант, Хардинг… Как это я не заметила раньше? Называя себя классическими американскими именами, они старались не выделяться, не казаться странными. Я вспомнила слова Освальда о помощи тем, кто стремится быть нормальным. Конечно же он понимал, что значит быть изгоем.
Когда я выходила из библиотеки, мысли мои пребывали в полнейшем беспорядке. Неподалеку рос запыленный, но цветущий смолосемянник, однако его головокружительный аромат терялся в зловонном воздухе улицы.
— Юная леди! Юная леди! — послышался чей-то голос, и мое сердце екнуло.
Обернувшись, я увидела бежавшую за мной библиотекаршу.
— Вы забыли свою сумку, — сказала она.
— Спасибо.
Женщина вернулась в библиотеку, а я так и осталась стоять на тротуаре. Невозможно представить, что больше никто не будет называть меня так — юная леди. Я должна снова, снова и снова просить прощения, даже если вампиры никогда меня не простят.
На углу я обнаружила работающий телефон-автомат. Несмотря на то что я никогда не набирала номер ранчо, я знала его наизусть. После первого гудка я так разнервничалась, что чуть было не повесила трубку.
