Джанин Фрост - Эта сторона могилы
Честно говоря, я не думала о Грегоре очень уж много после того, как взорвала ему голову пирокинетической силой, которую временно переняла у Влада. Почему из всех вещей Мари спросила меня именно о том, знаю ли я, как выбрался Грегор? Она понимала, что нет. Никто не знал, даже Менчерес. К тому же, это была последняя вещь, о которой я заботилась, обезумев от связи с мертвыми, которую получила от нее…
– Срань господня! – воскликнула я, вскакивая так быстро, что от моего движения перевернулся диван.
Кости был уже на ногах, кидая вокруг пристальные взгляды, сжав в руке кинжал. Я отклонила его в сторону почти лихорадочным взмахом руки, топая так сильно, что, должно быть, оставила вмятины в полу.
– Грегор. – Я схватила Кости за плечи, едва замечая, что его брови взметнулись вверх от звука этого имени. – Он сбежал из тюрьмы Менчереса, что никто по идее не может сделать, учитывая, какой умный и сильный наш дедуля-фараон, правильно? Но Грегор смылся, не оставив ни намека на то, как он это проделал. Разве вы не видите? Мы-то думали, он разработал хитроумный план бегства сам, но ублюдок ни черта не делал!
Уголком глаза я увидела, как Менчерес и Кира обменялись с Кости озабоченными взглядами.
– Котенок, – сказал Кости тем тоном, который он обычно использовал с травмированными жертвами, когда считал, что достаточно только одного жесткого слова, чтобы довести их до окончательного помешательства. – Ты расстроена из-за всего, что недавно случилось. Это естественно цепляться за что-то из прошлого, когда настоящее подавляет —
Я маниакально рассмеялась на это, отчего его брови нахмурились еще больше.
– Милая, может …, – попробовал он еще раз.
– Никто не может скрыться от смерти, – оборвала я его, и чувство глубокого удовлетворения наполнило меня, когда последняя часть загадки встала на место. – Мари сказала это, но я не раздумывала над этим, как обещала. В течение последних нескольких дней я была совершенно онемевшей от горя, чтобы думать о чем-либо еще, кроме потери Дона. Перед этим я была занята, гоняясь за собственным хвостом, пытаясь найти след Аполлиона и при этом приглушить свою новую связь с призраками — и все еще ужасно злилась на Мари за то, что она сделала.
«Никто, даже наш род», подчеркнула она. «Смерть гуляет по миру и проникает даже через самые толстые стены, которыми мы себя окружаем… Когда ты на самом деле поймешь, что это значит, ты узнаешь, как победить Аполлиона…»
Боже, она дала мне все кусочки. Я просто не соединила их.
– Мари сказала это прежде, чем спустила на тебя те Остатки и начала шантажировать меня выпить ее кровь, – продолжила я, повысив голос. – Я думала, она просто угрожает мне таким загадочным способом — ты же знаешь, как она любит быть причудливой и таинственной — но она пыталась помочь нам.
Грегор выбрался из тюрьмы Менчереса не сам. Мари нашла его с помощью тех, от кого никто не сможет скрыться: призраков. Она, вероятно, использовала Остатки, чтобы вызволить его; даже охранники Менчереса не могли защититься от них. Мари, может, и ненавидела Грегора, но ее лояльность не позволяла ей бросать своего прародителя.
Это вполне соответствует ее безжалостной практичности. Мари хотела освободиться от Грегора. Это не могло случиться, пока он заключен в тюрьму, а Мари сама призналась, что понимала, почему Менчерес запер его. Так, освободив Грегора — а тот направился прямиком ко мне – Мари знала, что Кости попытается убить его. Но это сделал не он, а я, добившись тем самым ее цели, и все без прямого нарушения с ее стороны клятвы прародителю.
Дьявол кроется в деталях, сказала я тому упырю в кинотеатре. Да, так и есть, и умная королева вуду, казалось, была мастером деталей. Та же лояльность, что не позволяла Мари убить Грегора самой, не позволяла сейчас ей вступать в союз против упырей в назревающей войне, но снова Мари нашла обходной путь. Она заставила меня выпить ее крови, давая мне ту же силу, что имела сама. Помогала нам выступать против Аполлиона способом, который не мог вывести на нее, учитывая, как мы были уверены в сохранении молчания относительно того, что произошло между мной и Мари на кладбище.
– Боже, в этой чертовой женщине намного больше изворотливости, чем я бы ей дала! – воскликнула я.
Кости уставился мне за спину, едва заметно склонив голову. Я отошла от него, бормоча:
– Не волнуйся. Тебе не нужно просить Менчереса снова накидывать на меня невидимую смирительную рубашку. Я не сошла с ума. Я просто до сих пор не понимала.
Он по-прежнему выглядел так, будто вел внутренние дебаты, стоит ли Менчересу накладывать на меня свои заклятья, потому я села рядом с Кирой в весьма неторопливой манере, складывая руки на коленях. Вот так. Разве я не выгляжу спокойной и нормальной?
– Аполлион все равно что пойман, – сказала я, встречая его озабоченный карий взгляд с целеустремленностью, которую, казалось, я буквально излучала. – Он просто еще об этом не знает.
Глава 34
– Весь чеснок и травку убрал? – спросила я Кости, когда он вошел в парадную дверь. Мне пришло в голову, что, если не брать в расчет чеснок, сейчас я говорила как подросток, пытающийся вычистить дом после большой вечеринки, пока не вернулись родители.
– Далеко, – ответил Кости. – Немного отлетел с ними и сбросил в озеро. Либо они утонут, либо у какого-нибудь удачливого малого будет великий рыбацкий день.
Я уже вычистила себя достаточно, чтобы содрать слой кожи, уж не говоря об оставшемся зловонии трав, и выбросила одежду, соприкасавшуюся с ними. Я была настолько готова, насколько было нужно.
– Хорошо, – сказала я, поглядев на Кости, Менчереса и Киру. – Время поднимать мертвых.
Я вышла на крыльцо и посмотрела вверх на небо в попытке очиститься от мыслей. Звезды в провинции действительно были намного ярче, чем в городе. Однако я пришла сюда не восхищаться симпатичными мерцающими огоньками. Я должна была поместить над своей головой большой сверхъестественный знак «Добро пожаловать», вызывая те самые существа, от которых в течение прошлых нескольких недель пыталась избавиться. Несмотря на то, что я была в малонаселенной местности, я знала, что мертвые рядом. Отсутствие человеческих голосов, бомбардирующих мой разум, облегчило мне сосредоточение на чувствовавшемся в воздухе гуле, который не имел никакого отношения к трем вампирам, присоединившимся ко мне на крыльце. Это было нечто другое, прибывающее из-под земли.
Я закрыла глаза, пытаясь представить следы спектрального света, который я увидела, когда другая сторона могилы впервые открылась мне в Новом Орлеане.
