Тайна Верховной жрицы - Виктория Виноградова
— Я не собираюсь тебя ни в чем переубеждать, — Меган вдруг поняла, что дает спокойное состояние. Это не безразличие к ситуации, а непоколебимая вера в то, что цель будет достигнута. И вера совсем иного рода. Жрица почувствовала, что спасет Иривию. Что это свершившийся факт, пусть он еще и не произошел. А раз так, то не за чем переживать и пытаться что-то доказывать. Все, что будет происходит, сыграет ей на руку. Лабиринт — порождение магии. И принципы, по которым он действуют, такие же. Можно идти через силу, через свою волю, и не получать должной отдачи. А можно расслабиться и тогда дорога к цели начнет сама проявляться. Точно так же, как проявляется магия, когда призываешь ее в расслабленном состоянии.
Быть может, если бы Меган старалась убедить Ярена, он и дальше бы подозревал ее в дурных замыслах. Но тот факт, что ей ничего не нужно было от магистра, заставлял верить в правдивость слов.
Земельщик попросил еще раз пересказать во всех подробностях правдивое и возможное пророчества, а выслушав Меган, предложил окончить распри и заняться вопросом спасения Иривии совместно. Жрица даже успела обрадоваться. Она была готова забыть обиды ради общей цели. То, что Ярен являлся убийцей, ее мало волновало. Она и сама, пусть и невольно, но дважды убивала. Сначала в детстве, а затем, когда Шедек отдал ей пузырек с лекарством для старшей жрицы, в котором оказался яд.
Но именно в этот момент в библиотеке появился Зафрэль. И не один. Он шел вместе с Клавием и Теей.
Было достаточно одного взгляда на юную Валоренг, чтобы понять: она слышала каждое слово, сказанное Яреном. И про его чувства, и про то, что это он погубил ее возлюбленного Аджа.
Слышал это и Зафрэль.
Ярен бросил хмурый взгляд на Меган.
«Прости», — прошептала она одними губами. Ей и впрямь было жаль, что они с Яреном поговорили так поздно. Попробуй она достучаться до него чуть раньше, сразу после Лабиринта, не пришлось бы лишаться столь могущественного союзника.
— Мы можем отложить арест? — спросила она у Зафрэля, и сама поразилась, как пытается выгородить того, кто чуть не убил ее.
Зафрэль Керин молча покачал головой.
Глава 23. Мошенник
Утреннее солнце лениво тянуло лучи сквозь пелену тумана, гладя сонные улицы. Горожане точно мухи после зимней спячки, вяло брели на работу, чтобы обменять часть своей жизни на цветные бумажки, именуемые деньгами. А те в свою очередь потратить на то, чтобы не умереть. Тратить жизнь на продление жизни, которую вновь придется потратить… замкнутый круг.
Центр столицы впервые за долгие недели вкушал безмятежное спокойствие. Благодаря инициативе бывшего советника Эр, новый лидер демонстрантов, тайно работающий на службе у Альберга, сумел задать новый вектор для выплеска недовольства протестующих. Палаточный лагерь перестал напоминать место боевых действий и стал похож на ярмарочную площадь. Повсюду стояли лавки с горячим чаем, ароматными пирогами, золотистыми лепешками. Проходили бесплатные мастер-классы по вышивке, гончарному делу, садоводству, живописи. В лагерь приходили поэты, проводились лекции, устраивались игры и конкурсы. А по вечерам регулярно организовывали концерты: артисты приезжали поддержать демонстрантов и спеть для них задушевные песни.
Все реже раздавались требования об отмене налогов и все чаще возникали разговоры, что в целом Альберг не такой уж и плохой император: от савенийцев защищает, дает возможность свободного волеизъявления. Дескать, в той же Савении попробуй кто из горожан пикнуть против государя — сразу бы в тюрьму загремел, да и налоги… ведь не ради себя старается, а для общего блага, чтобы защитить от врага. Если савенийцы к власти придут, так они такие налоги задерут, что мало не покажется.
Настроение толпы постепенно менялось, а вместе с ним редел и палаточный лагерь. На площади оставались лишь самые упрямые. Новый советник Альберга делал прогноз, что через несколько дней, как только ударят первые морозы, даже самые решительно настроенные протестующие разбредутся по теплым домам.
Но затишье оказалось недолгим: новая буря набирала обороты, а ее эпицентр располагался в небольшом двухэтажном доме, где самопровозглашенный король Рурык проживал со своими помощниками. С самого утра здесь бушевали такие страсти, что даже домовладелица понимала: не сегодня-завтра квартиранты съедут.
Венценосная особа рвала и метала, грозя стереть в порошок Альберга и всех его прихвостней, а все потому, что не далее, как час назад в гости к Рурыку заявилась весьма неприятная личность. Человек представился доверенным лицом императора и без намеков, прямо в лоб заявил, что действующая финансовая пирамида подлежит немедленной передаче в пользу государства, а все доходы теперь будут идти в казну. Самому Рурыку милостиво разрешалось остаться руководителем пирамиды и даже получать за свои труды «щедрое» вознаграждение в размере одного процента от прибыли. В противном случае, самое меньшее, что ждало мошенника — немедленное выдворение из страны с полной конфискацией имущества.
То есть по сути: либо он сотрудничает, получая взамен право остаться в столице и иметь со своей задумки жалкий доход, либо проваливает на все четыре стороны. А будет упорствовать — в тюрьме на всех места хватит.
И это в тот момент, когда пошли настоящие деньги!
Народ, почувствовав легкую наживу, шел косяками, точно рыба на нерест. А удачные примеры знакомых, разбогатевших на пирамиде в считанные дни, подхлестывал нести все до последнего алына.
Людей не смущали газетные статьи о том, что Рурык обычный аферист и что вскоре пирамида рухнет, оставив десятки тысяч людей нищими. Тем более что факты пока говорили об обратном: люди зарабатывали! А вместе с ними зарабатывал и Рурык. Благодаря пирамиде он не только покрыл всех расходы, но и получил вдвое больше вложенных средств. Причем, поток любителей быстрой наживы не только не иссякал, а наоборот, становился все мощнее и мощнее, суля организаторам несметные богатства.
И вот теперь очередной зазнавшийся аристократишка вновь хотел отобрать бизнес.
— Что он о себе возомнил? — бушевал Рурык, понося императора. — Какое право он имеет влезать в мои дела? Так, по его мнению, поступают в правовом государстве? Слизень! Какой же он мелкий трусливый слизень! Сам не может денег заработать, так решил мои украсть! Прийти на все готовенькое! Рамон ему в задницу, а не моя пирамида! Я ему покажу, как со мной связываться! Долго я терпел издевательства аристократов, но теперь все! Больше ни одна наглая свинья не посмеет
