Бастарды его величества - Альма Либрем

Но портрет не поддавался.

Существовал тайный механизм. Кэрант чувствовал, как тот бился под пальцами. Таинственная огненная магия. Последние чары леди Агнессы.

Она была одарена, но отдала свою магию - кому? Кому, если её дочь родилась одарённой?

Кэрант закрыл глаза. Леди Агнесса была одарена, но, очевидно, позволила своему супругу попытаться отобрать её магию. Или он просто не спрашивал молодую жену, взял то, что, как ему тогда казалось, принадлежало ему по праву. И забыл вернуть. Но ведь отец Дианы не одарён? Нет, он не смог отобрать чары, но зато поломал изнутри свою супругу и нисколечко не жалел об этом.

Вероятнее всего, он и не подозревал, как мучилась Агнесса, каждый день пытаясь освободиться от душераздирающей боли.

Даркен унаследовал дар короля Эдмунда?

Кэрант вспомнил тот тихий голос в своей голове. Эдмунд действовал иначе. Был ли Даркен его сыном, или притворялся, как и все остальные?

Куда пропал дар Агнессы?

Почему Диана унаследовала такую сильную магию?

У него был ответ.

Агнесса за спасение от силы могла сделать всё, что угодно. И ей предложили помощь. В таком деле всегда спасают опытные маги. Кто-то могущественный помог леди перенести всю силу в тело ребёнка. Но, чтобы дитя не страдало, Диана уже должна быть одарена.

Лорд Ортем - одарённый маг, погибший на рубеже. Лорд Ортем - отец Дианы? Ведь так Кэрант думал всё это время?

Он наконец-то сумел погасить знакомую, похожую на изначальный дар Дианы, огненную магию в медальоне и отодвинуть портрет.

Гравировка, сделанная огненными чарами лорда Ортема, полыхала под его пальцами.

Дорогой Агнессе от брата.

Кэрант вскочил на ноги. Лорд Ортем никогда не был ни потенциальным, ни настоящим отцом королевы Дианы. Он был её дядей. Братом леди Агнессы, погибшем на рубеже.

Завтра утром Диана примет решение. Готовность, с которой она думала об этом, могла свидетельствовать только об одном: девушка полагала, что как бы она ни поступила, всё равно совершит ошибку. Кэрант знал, что обязан это остановить.

Потому что Диане грозила опасность.

Он вновь сел. Закрыл глаза, заставил тело расслабиться. Вытащил из глубины своего сознания те мысли, которые сумело пересказать мёртвое тело Адриана, и принялся перебирать их в обратном порядке, пытаясь вычленить единственно важное - смысл происходящего. Туман, заставлявший застыть поток чужих размышлений, мешал разобрать слова, определить мотивы, но события и поступки он скрыть не мог. Кэрант считывал последние дни Адриана, перебирал их, пересортировывал события и пытался понять, что же тот собирался сделать.

Порядок имел значение.

Кэрант заставил себя в мыслях пройти последние несколько дней чужой жизни. Пусть в ускоренном темпе, но он вместе с третьим сыном короля Эдмунда вдыхал воздух, искал советника Гормена, пытался разобраться в причинах происходящего. Острый математический ум, даже задурманенный туманом Даркена, всё равно не мог оставаться спокойным. У всего на свете были свои причины, и отказываться следовать логике... Нет, не в этом случае.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кэрант распахнул глаза.

Адриан собирался рассказать Диане что-то ошеломляющее, но не сумел найти должные доказательства. Сначала его идея состояла в том, чтобы отыскать подтверждение и опровергнуть собственные сомнения, а тогда уже поделиться мыслями с королевой, но потом он понял, что не сможет. Последний предел должен был проходить кто-то одарённый.

Или наследник Его Величества.

Адриан им не был. Он попытался пробраться сквозь последнюю завесу, очень умно запертую на кровь, но понял, чем ему это будет грозить, развернулся и ушёл. Король Эдмунд – ни живой, ни мёртвый, - не вышел приветствовать его.

Кэрант знал, что Диана не поверит. Никто не поверит, если не будет доказательств. И завеса тоже не пропустит его, как она не пропустила Адриана.

Но он был готов рискнуть своей жизнью. Знал, что Его Величество полностью устроит такой результат.

Он крепче сжал медальон в руке и медленно встал с кресла. Теперь надо было повторить весь путь Адриана, нигде не ошибиться. Кэрант чувствовал, что времени у него очень мало. Справиться предстояло раньше, чем взойдёт солнце. До того, как наступит следующий день. Он не стал заходить к Диане, направился прямо к покоям Адриана, чтобы оттуда, как от отправной точки, пройти весь путь.

Лёд, пресыщенный и собственной магией Кэранта, и холодным ударом Лорейн, призванным убить чужое пламя, медленно таял, отдавая запрятанную в себе силу. Ещё мгновение назад он был всюду, и сердце Кэранта, напившееся волшебства, собиралось остановиться, но сейчас оно билось о грудную клетку, будто тот дикий зверь, и пыталось высвободиться, выскочить на свободу.

Он позволил кипящей крови, смешавшейся с чувствами, взять верх над сознанием. Теперь Кэранта вела его интуиция; он невольно повторял путь, который однажды прошёл несчастный, уже мёртвый Адриан.

Идти пришлось долго. Он миновал множество коридоров, прошёл по галерее, не обратив никакого внимания на бушующую за открытыми окнами-дырами вьюгу, даже не выглянул наружу. Спустился вниз, пересёк подвал и наконец-то остановился перед тайным коридором.

Здесь Адриан ещё не оставил свои попытки пробраться внутрь. Он использовал все возможные ключи, прорываясь к собственной цели, задействовал все знания, что у него только были, но миновал первую часть ловушек.

Кэрант не стал мелочиться. Он послал вперёд сильный поток магии, белой, как зима, царившая за стенами замка. Огни, полыхавшие вокруг, стремительно угасали, пока он бежал сквозь длинный коридор и поднимался вверх по бесконечным ступенькам.

Наверное, существовала дорога короче, но у Кэранта не было времени искать её. Он с трудом понимал, где находится, насколько оторвался от земли. Когда становилось жарче, он взывал к силам природы, но с каждым разом зима становилась всё более далёкой, спрятанной за толстыми стенами, и Кэрант перестал обращаться к ней.

Теперь с ним остался только его дар, пока что – сильный, яркий, но до конца пути было далеко. Кэрант знал, что дорога, которую он прошёл, поддалась и Адриану, человеку, одарённому умом, а не магией, и потому старался поступать разумно, перепрыгивал там, где можно было не гасить огненные ямы, руководимый чужими воспоминаниями, ускользал от пылающих стрел.

Конец дороги ознаменовался пылающей аркой. Кэрант знал, что она была рассчитана на мага огня, способного пройти насквозь и не обжечься, но не мог позволить себе ждать. Потому, не задумываясь ни о боли, ни о потери магии, бросился сквозь огонь.

Глава сорок девятая

В какой-то момент Кэранту казалось, что огонь пожрёт его. Мужчина чувствовал, как его тело медленно стекало пеплом, а магия, испаряясь, улетала в небеса. Но в какой-то миг сил вновь стало больше. Когда Кэрант уже отчаялся и был уверен в том, что здесь