Невеста Ледяного Дракона - Алина Миг
Кажется, проклятой принцессе этого узнать не дано…
Лежа в снегу, я смотрела на свою руку, где одиноко была перевязана голубая лента. Последнее напоминание о нём. Слёзы холодными каплями сами собой скатились по моим щекам, смешиваясь со снегом.
Я расслабила напряженные пальцы, выдыхая морозный воздух из замёрзших лёгких и закрыла глаза, погружаясь в тишину…
27. Интерлюдия. Эрик
События до появления Эннарии в академии.
Я ненавидел её. Ту, что прокляла мою мать. Ту, что погубила слишком много жизней. Ту, из-за кого я застрял в этом королевстве.
Я ждал нашей встречи четыре года. Долгих и невыносимых для меня. Не сказал бы, что жизнь в академия была ужасна. Скорее — терпима.
Грела душу лишь встреча с истинной, которую я должен был встретить где-то здесь. Но время всё шло, и слова матери вновь казались мне иллюзией, обманом. Я знал, что не всем её словам стоит верить, но в эти хотелось верить. Я искал истинную в каждой девушке, что встречал, но всё было напрасно… Казалось, её просто не существовало.
“Матери снова стало хуже. Встречи со Святой не помогают. Мы не будем продлевать мирный договор. После празднования Новогодья возвращайся домой”. — Пришёл приказ брата. Йонес, явно, отчаялся и уже сдался.
Я был ему нужен там.
— Ваше Величество… — Когда к нему впервые так обратились, Йонесу всего было двадцать четыре года. Он, застыв, протягивал руки к тому, что осталось от отца.
Кровопролитная война, что длилась три долгих года, удивительным образом завершилась после смерти отца.
И решение отправить меня, как того просила Флоренция, далось ему непросто. В те тяжелые для нашей семьи времена, я должен был служить ему опорой. Но хоть он боялся потерять ещё и меня, Йонес дал своё добро.
Ради матушки мы готовы были пойти на это.
Я готов был провести здесь гораздо больше времени и пожертвовать своей свободой. Но Йонес изменил своё решение.
Сжигая его записку, я вспоминал, как к этому всё пришло.
— Мы должны поехать. Я уверена мои сны, как-то связаны с королевской семьёй Флоренции. Как только я увижу её, то всё пойму! — Мы завтракали в столовой, когда матушка вбежала, в руках держа приглашения. Протянув их отцу, она обняла его за шею, ожидая его решения. — Я уверена, так она зовет меня.
— Ты уверена? — Отец пробежался взглядом тексту приглашения, хмурясь. Он коснулся свободной рукой ладоней матушки, словно что-то его беспокоило.
— Конечно. — Её глаза загорелись огнём. — Мне кажется, я и вправду крыло Святой.
— Не часто их бог выбирает кого-то из чужих краев. — Отца, явно, напрягала эта ситуации и странные сны матушки. Я знал, что они начались совсем недавно и были нечёткими. Она никак не могла увидеть лицо девушки, что звала её.
— Есть только один шанс всё проверить. — Пожала она плечами. — Йонес уже взрослый, оставим его за главного. Он прекрасно справится со всеми делами.
— Вы можете положиться на меня, отец. — Брат тут же подтвердил слова матушки.
Отец тяжело вздохнул, словно предчувствовал что-то неладное. Но матушке он редко когда мог отказать. Было ясно, что он согласен.
— И мы должны подготовить чудесный подарок дочери Святой. Эрик, это непременно должен сделать ты.
Я повторил тяжело вздох отца. Я понятия не имел, что может понравится пятнадцатилетней принцессе. И почему именно я должен выбирать?
— Йонес старше, почему не он? — Только и спросил. Я не был против. Скорее — чувствовал замешательство.
— Потому что так решила твоя мать. — Улыбнулся отец, подмигивая мне. — А у неё хорошая интуиция. Чаще всего.
Подарок выбрать оказалось не так уж и сложно. Как-то быстро сошлись с мамой во мнении, что юной принцессы можно подарить шёлковые ленты.
Только вот никак не могли определиться с цветом.
Пока в один из дней, я задумчиво оглядывал дорогие ткани, привезенные во дворец. Мой взгляд остановился на голубом атласе. Я слышал, что у принцессы голубые глаза, поэтому предложил матушке этот вариант. Ей он очень понравился.
Однако почти перед самым их отправлением отец принёс письмо, которое мама недовольно изучала.
— Красный — любимый? — Она потерла виски.
— Верно, информационная гильдия передает, что принцессе нравится красный цвет. — Расшифровал для меня отец, приобнимая матушку за талию.
— У нас ещё есть время изменить подарок. — Попытался я успокоить матушку, что потерянно смотрела на листок.
— Но голубые ленты получились такими красивыми…
— Будет, как ты решишь…
— Красные, да? — Печально вздохнула она, откладывая голубые ленты в сторону..
* * *
Только вот этот бал разрушил нашу счастливую семейную идиллию.
Возвращение отца с матушкой после празднования вызвало переполох. Я не мог поверить, что это случилось.
Матушке было тяжело переносить проклятье. Она отрешенно смотрела перед собой и упорно молчала об условии.
— Она — крыло Святой. И это тоже влияет на неё. — Успокаивал нас с Йонесом отец. — Ей удалось полностью пробудить свои силы, но ей нужно время, чтобы восстановиться.
Но мы уже не были детьми и понимали, что проклятье ослабляет её. Всегда жизнерадостная и бойкая, теперь она всё своё время проводила лишь в покоях.
Их связь с отцом позволила ей держаться. Но и отца, что перенимал часть проклятья, это сильно ослабила.
— В голове словно туман. — Хныкала матушка, прижимаясь к отцу. — Я не понимаю… Ты ведь умер… Я так скучала…
Её сложно было понять. Часто она говорила странные вещи…
Я же не мог понять, почему Святая не помогает своему крылу? Я возненавидел королеву так же, как и принцессу, что сотворила проклятье против моей матери.
— Принцесса? — Мама недоуменно смотрела на меня. — Нет… Она не виновата, и ты не должен её ненавидеть.
Но я не мог. Как и матушка не могла объяснить всего.
Как можно было перестать ненавидеть принцессу, что разрушила всё?
Особенно когда во время войны отец не вернулся, а главнокомандующий привёз лишь его нарукавную повязку.
— В последнее время он так ослаб, что не смог обратиться в дракона. — Признался командир. — Если бы не проклятье…
Мама горько рыдала после этого известия, а после стала всё время спать. Было какое-то время, что она и вовсе перестала нас узнавать.
Сумела на время прийти в себя, лишь, когда королева Флоренции выдвинула свои условия мирного договора.
— Эрик, поезжай. — Гладя меня по плечу, сказала она, смотря на Йонеса, что должен
